Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха

• Название: В краю молчаливого эха
• Автор: Александр Меньшиков
• Жанр: Фэнтези

Только во тьме виден свет. (цикл «Аллоды», книга 4)

---

— Вся наша жизнь состоит из таких вот глупых историй. Поступки могут быть сколь угодно нелогичными… бесцельными… Кому-то удаётся, конечно, урвать «награду». Но это случайность.

— Случайность?

Гаврила пошёл во двор, так и не удостоив парня ответом. Первосвет некоторое время сидел в доме, раздумывая над тем, что его так рассердило.

Потом сложил свою котомку и направился к выходу.

В дальнем углу двора виднелся явно старинный, обложенный камнем, колодец, подле которого, скрючившись под тяжестью лет, росла толстая кривая яблоня. Она уже не плодоносила, но хозяин не торопился её спиливать. Возможно из-за того, что дерево давало тень в дни летнего зноя. А, возможно, не спиливал просто так, без какой-либо цели…

«Ведь вся наша жизнь — нелогична и бесцельна!» — усмехнулся Первосвет, запрягающий своего коня.

Гаврила неторопливо прибирался по хозяйству. Он, казалось, даже не обращал внимания на своего гостя, углубившись в собственные проблемы.

— Будь здоров, отец! — бросил на прощание Первосвет, подъезжая к Кривичу. — Авось когда-нибудь свидимся… Спасибо тебе за хлеб-соль.

— И ты езжай, добрый молодец. Вспоминай иногда старика-отшельника.

На том и разошлись…

От каменной пирамидки Первосвет повернул на юго-запад. Путь пролегал сквозь тёмный вязовый лес, где-нигде разбавленный осиновыми рощицами. Частенько попадались тихие неглубокие ручейки, берега которых в одних местах густо поросли высоченной крапивой, в других были покрыты зарослями крушины, или лабазника.

После обеда пошёл дождь. Стало ясно — он будет затяжным. Где-то далеко-далеко раздались раскаты грома. Первосвет накинул на плечи плащ, на голову капор и продолжил свой путь.

Он очень хотел к вечеру добраться до заброшенных поселений. Ночевать в лесу не хотелось. Во-первых, тут было сыро. А во-вторых… просто не хотелось…

Но вот уже начинало смеркаться, а на пути Первосвета по-прежнему вставали лишь лесные заросли. Дождь хоть и затих, но изморось продолжала опускаться на траву и кроны деревьев.

Первосвет озяб. Ладони замёрзли, пальцы задубели и не слушались.

Наконец, чаща стала редеть. Конь уже не так часто спотыкался, и минут через десять Первосвет выехал на длинную поляну.

Который день путешествия привёл к тому, что лес начинал давить на голову. В прямом смысле… Такие вот поляны вообще были редкостью. Но именно сейчас Первосвет как никогда ощутил некоторое облегчение. Теперь было можно отдохнуть и глазу, и мозгу, и вообще… На душе сразу же стало теплее.

Первосвет долго осматривался и, наконец, выбрал места для бивака. Мир вокруг, конечно же, пропитался сыростью, поэтому надеяться на то, что хоть где-то можно найти сухой клочок земли — было наивно. Парень развёл костёр, раскинул на ветках плащ, который тут же запарил, и потом стал распрягать лошадь. Та довольно всхрапнула, мотнула головой и принялась лениво пожёвывать траву.

Усталость брала своё. Первосвет раззевался, но взял себя в руки и смастерил небольшой навес. Потом полез в котомку, достал уже опротивевшее вяленое мясо (особенно сильно это ощущалось после вчерашнего ужина в доме старика Кривича) и неторопливо принялся его жевать.

Мысли в голове еле-еле шевелились, так что Первосвет даже не заметил, как начал проваливаться в дремоту. Несколько раз он пытался её побороть, но лишь всё глубже увязал в трясине сна.

Пробудился Первосвет от того, что ему вдруг показалось, будто рядом кто-то есть. Он никак не мог вспомнить, когда лёг, когда укрылся. Тело затекло, а в голове всё ещё стоял туман.

Костёр давно погас. В темноте южной ночи хорошо виднелись едва-едва алеющие угольки. В вышине, среди сероватых лохмотьев рваных облаков виднелась тусклая луна, похожая на матовое пятно.

Первосвет встал и потянулся до хруста костей. Слышно было, как рядом громко храпнул пасущийся конь.

Поёжившись из-за ночной прохлады, Первосвет попытался вновь развести костёр, и когда это ему удалось, он вновь прилёг на старое место и укрылся. До утра было ещё далеко, но сон прошёл сам собой. Откуда-то повылезали разнообразные мыслишки. Они, словно старички на завалинке, перешёптывались друг с другом, переговаривались.

— Не спишь? — чей-то тихий голос всполошил расслабившегося Первосвета.

Он резко поднялся на локте. И тут же из-за блёклого дыма показалась тёмная человеческая фигура.

— И мне не спится, — проговорила она.

Голос был знаком. Но Первосвет с трудом это понял, а ещё с большим трудом сообразил, что тот принадлежал Бору.

И как только это стало ясно, фигура северянина стала чётче. Дым развеялся, и в сполохах костра вырисовалось лицо Бора, в особенности его блестящие глаза.

Он присел, поправил палкой горящие ветки и сделал такой жест, мол, лежи, Первосвет, не вставай.

Северянин поглядел в очистившееся небо, где одиноко светила луна, поблескивали звёзды, и негромко процитировал строку из святых писаний: «…взираю я на небеса, и на луну и звёзды, и сердце моё поёт хвалу Сарну». Первосвет тут же рефлекторно поднял взгляд ввысь.

— Не нашёл единорогов? — тихо спросил Бор.

— Нет, — замотал головой паренёк. — Ни одного… Даже толком следов не видел. Если, конечно, не считать того диаманта.

— Прямо-таки прячутся от тебя, — послышался тихий смешок. Такой тихий, что больше походил на треск горящей веточки.

— Хотел спросить, а почему тебя так волнуют единороги? — Первосвет вновь прилёг, опираясь отяжелевшей головой о свою руку. — Что в них такого особенного?

Бор молчал. Он напряжённо вглядывался в тонкие язычки костра, словно хотел в них что-то найти. Белёсые клубы дыма чуть загустели и осторожно потянулись к ночному небу.

— Обычно полагают, — негромко сказал северянин, — что единороги служат Сарну.

— Ну так это… э-э… Разве не так?

Бор поправил ветки, пламя чуть усилилось, и его свет выхватил из темноты ночи всю фигуру северянина. Он поднял глаза и проговорил:

— А вот драконы — слуги Нихаза.

— Зачем ты мне это всё рассказываешь?

— Может, хочу посоветоваться… Я, видишь ли, на Новой Земле помог слуге Бога Тьмы.

— Кому? — не понял Первосвет.

— Дракону… А теперь вот, думаю, пришёл черёд помочь слугам Света.

Бор тихо-тихо рассмеялся.

— У меня, друг мой, есть одна тайна, которую мало кто знает. Это тайна моего происхождения…

Первосвет напрягся. Бор, судя по всему, вовсе не шутил.

— Моя кровь — это кровь единорогов. Моё сердце — сердце дракона. А тело принадлежит Сверру.

— А… разве такое возможно?

— Но я же существую, значит — возможно.

Первосвет даже не знал, как отреагировать. Не то, чтобы он не поверил своему товарищу, его больше испугал тот факт, что признание сделано глубокой ночью. И мало того — сам-то реальный Бор находился отсюда за сто вёрст!

Кто вот сейчас сидит у костра? Призрак? — Первосвет почувствовал, как по спине пробежал холодок. — О, Сарн, спаси и сохрани!

— Кому я служу? — продолжал говорить Бор. Его глаза сверлили темноту ночи. В них сверкнул странный блеск, который Первосвет сравнил с безумством. — Нихазу? Сарну? Или им обоим?

Бор обратил свой взор на стушевавшегося товарища.

— Вот ты спросил, мол, зачем мне единороги? Проклятые единороги?

— Да-а, — пролепетал пересохшими губами Первосвет.

— А затем, что это неправильно.

— Что неправильно?

— Единороги не должны служить Тьме. Как и драконы — Свету.

— Но… а… э-э…

Первосвет растерянно приподнялся.

«Кто из нас бредит? — подумалось ему. — Что вообще происходит? Может, я сошёл с ума?»

— А зачем Нихазу единороги? — осторожно спросил непонимающий происходящего Первосвет.

— Нихазу? Возможно, они ему и не нужны. А вот третьей стороне… — загадочно отвечал Бор.

— Что?

— Мне кажется, что кто-то намеренно делает так, чтобы мы верили в совсем иные вещи, чем те, которые тут на самом деле происходят. Всё из-за этого Проклятия…

— Ты о Валирском замке?

— Да, о тех событиях, что там произошли много-много лет назад.

— Но разве тут не вина Дома ди Дусер?

— Возможно… Но вот зачем им это — мне не ясно.

— Простая зависть. Ди Дусеры потеряли влияние, проиграли на Великом Балу…

— А мне думается, — перебил Бор, — что ди Дусеры сами стали заложниками чьей-то игры. Что если есть некто, кто направил их силу в своё благо?

— Как это?

— Очень просто… Некоторые представители этой семьи связались с культистами Тэпа. Помнишь Сиверию? Мен-Хаттон?

— Помню… конечно, помню.

— Мне выпало схватиться с Негусом Хатхаром. До сих пор вспоминаю ту его странную фразу: «Ди Дусеры молодцы, свои роли хорошо сыграли». Со временем всё подзабывается. Но сейчас… сейчас вдруг ни с того, ни с сего моя память возвращает разум к тем событиям в Проклятом Храме.