Александр Меньшов - Бледное солнце Сиверии

• Название: Бледное солнце Сиверии
• Автор: Александр Меньшов
• Жанр: Фэнтези

Сила и вера… (цикл «Аллоды», книга 2)

---

Я даже придумал ей своеобразный девиз: «Сделаю всё сама».

Так оно видно и выходило. Да и к тому же в пользу этого заключения говорил тот факт, что она была интендантской у Молотовых, а те бездельников не терпят.

Рута нисколько не удивилась моему приходу, видно её уже известили. Я начал было объясняться, но Снегова перебила мои словоизлияния встречным вопросом:

— Будете кушать? У меня всё готово.

Её голос был чуть низким, но приятным. Он даже как-то гармонировал с её внешностью. Я отметил про себя, что, пожалуй, другой голос ей не подошёл бы.

Рута быстро глянула мне в глаза, и тут же опустила взгляд, несколько растеряно улыбаясь. Было похоже на сцену, типа: «Да, хозяин! Конечно, хозяин. Как скажите, хозяин».

Она была невысокого роста, относительно молодая, с симпатичным личиком, напоминавшим лисью мордочку. Темно-русые волосы были сплетены в длинную косу. На лбу красовалась широкая нежно-голубая лента. Одета Рута была в грубую одежду мужского покроя, делавшими её больше похожей на охотницу. Движения у неё были точными, но не резкими. Тонкие белые пальцы нервно теребили конец ремешка. Видно, что ей было несколько неудобно от того, что я так пристально её разглядываю.

— Можно и поесть, — кивнул я, проходя внутрь.

На стол Снегова накрыла довольно-таки быстро. Потом отошла в сторону, наклонила голову и стала чего-то ждать. И снова я подумал, что она внутренне говорит: «Как скажите, хозяин».

Я вдруг ощутил некий дискомфорт. Подумалось даже: уж не больна ли эта девушка? Или умом нездорова.

— Садись, — приказал я, указывая на лавку у стола.

Рута подняла взгляд. На какую-то секунду в нём мелькнул недобрый огонёк, но Снегова послушалась и присела.

— Что-то не так? — спросил я.

Вместо ответа Рута вдруг налила мне из зеленой бутылки полугара. Её лицо заострилось, отчего она ещё больше стала походить на умную лисичку.

Предположения, словно стая гомонящих ворон, закружились в мозгу.

То, что у Снеговой был муж, было ясно по голубой ленте на челе. И даже было видно, что он был за человек. Его отпечаток хорошо запечатлелся в поведении девушки, да и не только в нём. То, что проблема пьянства в Сиверии стояла ребром, как нигде в другом месте. А с ней и все вытекающие отсюда последствия.

А вот куда муж делся, я тоже понял по узору на голубой ленте, — помер. Значится, вдова. Судя по хилой избушке, нехитрой утвари да грубоватой одежде, Снегова к зажиточным молотовцам не относилась.

Скинув верхнюю одежду и, отцепив от пояса мечи, я сел за стол.

Пахло чем-то едва уловимым, но знакомым. Я покрутил в руке чарку, всё ещё поглядывая на Снегову, не в силах до конца определить суть её загадочной отстраненности.

Скорее всего, для неё все мужики — хуже козлов.

— Меня зовут Сверр, — представился я. — А тебя Рута?

— Да, — чуть слышно ответила девушка.

— Демьян предложил мне стать у тебя на постой. Не против?

— Ну… почему же сразу против. Надо так надо…

— И всё же?

Рута подняла взгляд… Её губы полуоткрылись.

И снова ноздри втянули тот тонкий терпкий запах.

— Не против.

— Точно? — настаивал я, чуть наклонившись вперёд.

Рута выдержала взгляд. Она долго-долго смотрела на меня, словно пытаясь найти что-то конкретное. Я слушал её глубокое дыхание словно зачарованный…

— Почему вы не едите? — скромно спросила она.

Я оглядел содержимое блюд. Омуль, черный хлеб, пареная свекла… Не густо, но и не пусто.

— Вижу, ты неплохая хозяйка, — сделал я комплимент, хотя, признаюсь, думал о том, что поем чего-то получше.

Девушка снова потупила взор, краснея, словно ягоды рябины. Когда я одним махом выпил полугар, она тут же взяла бутылку и начала наливать по новой.

Я взял её за руку и хотел остановить. Пальцы ощутили тонкий нежный бархат её кожи.

— Хватит, — тихо проговорил я. — Не сильно уважаю это дело.

Последние слова её, кажется, обрадовали. Но она всё же закончила наливать и поставила бутыль на подоконник.

Эх, была, не была! Одним махом я залил в рот следующую порцию и вдруг понял, что Рута сидит уже ближе.

Снегова чуть улыбнулась, и я вдруг подумал, что в её голове тоже промчалась аналогичная моей мысль: «Была, не была!»

3

Я открыл глаза. Свет за маленьким окном едва-едва забрезжил.

Разум поспешил окончательно проснуться и мысли «вскочили» со своих насестов, словно встревоженные курицы.

Где я?

И тут же ответ: у Руты.

Горячее женское тело, бархатистая кожа… Моя рука, словно обладая собственным разумом, захотела пройтись по возбуждающему взгляд изгибу бедра. А затем заползла на её мягкий живот… Желание набежало жаркой сбивающей с ног волной.

Давно такого не ощущал. С Заей было как-то по-другому.

Рука прошлась по спине Руты, и она тот час же прогнулась.

И я скользнул внутрь неё… Сначала медленно, стараясь прочувствовать каждую секунду этого приятного блаженства.

Девушка спала и во сне чуть застонала. Её приоткрытый рот, глубокое дыхание, податливость и ещё влажность там, внизу — от этого всего вдруг стало до одурения приятно, и я поцеловал её в плечо, впиваясь губами в ласковую кожу.

Двигался по-прежнему медленно, не спеша… Волна блаженства, аж до мороза по коже, потом следующая… зубы заскрежетали, и я еле-еле сдержался. А хотелось с силой войти, обхватить её шею… Темп рос, а с ним начинала стираться реальность. Дыхание прерывалось, как от быстрого бега.

Кажется, я зарычал. Секунда и… но тут девчушка подо мной резко вздрогнула, сдерживая свой крик… Вот он предел, и её… и мой…

Чуть отдышавшись, я встал и осторожно оделся.

Хотелось пить. Стараясь не разбудить Руту, я подобрал оружие, и вышел в сени. Тут же жадно припал губами к заиндевелому ковшу.

Вчерашний вечер на удивление отчётливо запечатлелся в памяти. Не думал, что сиверийки могут быть такими страстными и… изобретательными. А ведь кто-то мне говорил, что чужие женщины всегда слаще, и с этим не поспоришь.

Пожалуй, неплохо, что я согласился остановиться у Руты. Воспоминания о Зае сейчас были далеки. А мелькнувшая было мысль о том, что я делаю что-то неправильное, тут же растворилась в иных более приятных мыслях. Я ещё не придумал своим действиям оправдания, но знал, что обязательно это сделаю. А перед глазами всё ещё виделось обнажённое тело Снеговой: её тонкая талия, небольшая грудь…

Так «засмотрелся», что не заметил выбоины и с грохотом рухнул в сугроб.

— Твою мать! — выругался я, поднимаясь.

На дворе было морозно. Небо заалело в ожидании солнца.

А чего я так рано вскочил с постели? — мелькнула мысль. Отчего-то я представил себя каким-то котом-проказником, самым наглым образом сожравшим хозяйскую сметану. — Куда мне так рано бежать? Демьян, поди, ещё спит.

Дом Молотова был в посёлке самым большим и богатым. Его огораживал высокий частокол, скрывающий от любопытных глаз, все, что происходило за его пределами. У ворот дежурила стража в лице трёх крепких мордоворотов. Вооружены они были весьма недурно.

Вчера, когда я уходил отсюда, здесь стояли другие люди. Сегодняшние парни выглядели суровей.

— Чего тебе? — выступил вперёд один из них.

Я пояснил, что меня приглашал Демьян.

— Хозяин ещё спит. Заходи позже, — бросил стражник и отвернулся.

Ну, так и думал.

Пройдясь по улочке, я вскоре очутился у трактира. На пороге стоял прихорошившийся Тихон. Он хмуро глядел куда-то в сторону, тихо матерясь себя под нос.

— Слава Святому Тенсесу! — бросил я ему, подходя ближе.

Корчаков тут же мерзко улыбнулся.

— О, господин Сверр! — жизнь в Сиверии повлияла и на его говор. — Рад вас видеть. Хозяин сказал, чтобы вы заходили в наш трактир, не стеснялись. Прошу, — Тихон широко открыл дверь.

Я вдруг понял, что моё лицо само собой скорчило презрительную мину. Корчаков это увидел, но лишь снова заискивающе улыбнулся.

В трактире было душно и темно. Тихон заскочил следом за мной и торопливо стал зажигать свечи.

Открылась дверь и внутрь вошло несколько человек. По виду либо лесорубы, либо охотники. Они расселись за свободными столами и потребовали выпивки.

Тихон проворчал и скрылся за дверью. Тут же выскочило пару парнишек. Они бросились к стойке и принялись разливать спиртное.

— Вам сюда, — предложил Корчаков, указывая на лавку у окна.

Мне накрыли стол, принесли жареные ребрышки. Остальное разглядеть не успел.

— Из печи, ещё горячее, — пояснил Тихон, присаживаясь напротив.

Чего-чего, а такого панибратства я не ожидал.

— Всю ночь готовил? — грубо спросил у трактирщика.

Корчаков улыбнулся своей скользкой улыбкой и налил мне чарочку.

— По утрам не употребляю, — сказал я.