Александр Меньшов - Железом и кровью

• Название: Железом и кровью
• Автор: Александр Меньшов
• Жанр: Фэнтези

Вольная интерпретация игры «Аллоды Онлайн».

---

— Вот что, господин воевода, — перебил я его, — моё присутствие здесь предполагает совершенно другое. Для подобных вылазок, я уверен, у вас найдутся свои собственные люди. Например, тот же самый Егор со своим отрядиком.

Лицо воеводы оставалось каменным. Ни одна эмоция не отразилась на нём, даже мельком.

— Сейчас идёт война…

— Мятеж, — перебил я Залесского. — Мятеж.

— Война. Именно война. Может в столице считают по-другому, также как вы, но нам здесь виднее. Правда, Егор?

Тот в ответ кивнул головой.

— А на войне, тем более в армейском стане, действуют иные законы. И ваша «рука помощи», и тем более «золотой орёл», тут до одного места. Надеюсь, я понятно изъясняюсь?

Воевода взял со своего стола какую-то бумагу и продолжил:

— Вот, кстати, Избор пишет мне, что вы, господин Бор, выследили двух отъявленных головорезов в Светолесье. Выследили и уничтожили. Практически в одиночку. Видишь, Егор, какое нам счастье подвалило. Грех не воспользоваться услугами этого человека. А знаешь, кто был один из тех головорезов? Сам Борис Северский.

— Тятя?

— Ага, он самый. Помнишь, как мы под его началом на Эльджуне ходили?

— Ещё бы! — хмыкнул Егор.

— Ты, кстати, Бор, слышал о стоянии на Кровавой заставе? Нет? Если бы не Северский, то не разговаривал бы я сейчас с тобой. А твои кости, Егорка, небось крокодилы в болоте бы грызли…

— Не знаю, кто и что бы там грыз, но с «рукой помощи», и тем более с «золотым орлом», вам надо быть по осторожнее, — заметил я.

После вчерашней попойки настроение утром было «боевым».

Сзади сильно сопел Сивонос. Он переминался с ноги на ногу, глядя на Залесского преданными глазами.

— Трудно с вами, господин Бор, — воевода недобро улыбнулся. — Помню был у меня случай: тоже один такой приказы оспаривал… Дал я ему как-то возможность исправиться, а он возьми снова и сделай всё по своему. Сколько тогда людей полегло на Паучьем-то склоне… Не стал искать лазутчиков, сказал, мол, что нет там никого… Я поверил… А там три полка имперских солдат в джунглях… Когда основные силы подошли, то и спасать уже некого было… Говорят, тот парень сильно потом переживал. Совесть так замучила, что он в болоте утопился… Верно, Егор?

— А я слышал, что повесился, — сказал тот.

— Да? Ну это не важно… Вишь как, Бор, бывает-то. А тебя совесть часом не мучает?

Угроз я не боялся. Но вдруг вспомнились вчерашние слова Бернара, что на меня сделали слишком большую ставку. Сейчас разумным было бы отступиться, а не грызться с Залесским. Понятно, что ему не очень приятно присутствие сыскаря из столицы. Да ещё тот Северский, будь он неладен!

— Могу идти? — сухо спросил я у воеводы.

— Иди, конечно. Да над моими словами поразмышляй.

Я вышел наружу, а следом выскочил и Егор. Он внимательно смотрел на меня, видно ожидая каких-то действий.

— Пойду завтракать, — сказал я ему.

— А потом?

— Потом? — нахмурился я. — Через час жди у восточного прохода.

Сивонос ухмыльнулся.

В шатре меня ждал Николя ди Вевр. Он будто прочитал мои мысли, предлагая подкрепится.

Я посмотрел на него: да, прав Бернар, говоря, что Николя молодой и наивный парень. Представляю себе, каким он сейчас видит мою персону.

— Давай поедим, — кивнул я, соглашаясь с его предложением, и тут внутрь вошла тёмная фигура Бернара.

— Что там у воеводы? — спросил он с порога.

— Не даёт ему покоя моя персона. Как кость в горле, — ответил я. — Северского вспомнил… Он под его началом служил.

— И что хочет?

— Отправляет разобраться с лазутчиками, мол, те пронюхали про катапульты и пытались совершить поджог. Надо подобное предотвратить на корню…

— Плохо! Мы ведь не для того тебя сюда отправляли… Не хватало, чтобы ты…

— Ну-ну, не каркай.

— Я знаю воеводу, как глубоко религиозного человека. Да и вообще его характеризуют, как благонравного…

— Смешно, ей-ей!

— Я постараюсь, чтобы Церковь поговорила с ним. И ещё магов пошлём, пусть надавят…

— Смотри, чтобы своим давлением, вы меня часом не расплющили.

— Что будешь делать?

— Пойду, конечно. Зачем рисковать. Ты ведь сам говорил…

— Говорил, говорил, — досадно замахал головой эльф. — Будь там осторожен. Не лезь на рожон. Сегодня будет рассматриваться план предстоящего сражения…

— На когда оно намечается?

Бернар пожал плечами.

В дальнейшем мы молча позавтракали и я отправился к восточному проходу. Здесь ещё никого из отряда Сивоноса не было.

Я присел у земляного вала и стал ждать.

Совсем рядом какой-то сотник муштровал новобранцев.

— Хватит за мамкину юбку держаться! — он весь такой бравый из себя, ловко подкручивал усы.

Выглядел сотник очень представительно. Глядя на него, даже я думал, что передо мной лихой боец, Защитник Лиги.

— А то чуть что, сопли пузырями, — продолжал он. — И вопят потом, как… Жизнь воина не стоит ничего…

— Вы его робятки не слушайте, — вдруг сказал проходящий мимо сутуловатый длинный старик. — Про то, сколько стоит ваша жизнь, спросите свою мамку. Спросите, сколько она ночей недоспала, сколько бегала за вами. Поднимала, когда упали, кормила, когда голодали… Мамку, оно-то нужно помнить. Мамка у вас единственная… Всегда помните об этом. Помните когда заносите меч над врагом. У него ведь тоже есть… мамка…

Взгляд старика чуть затуманился.

— Ты иди-ка, давай, — отмахнулся сотник. — Нечего тут расхолаживать…

— Дурак ты, Олежка! — в сердцах буркнул старик и пошёл прочь.

— Постой, старик! — крикнул кто-то из молодых. — Ты Иван, Длинная рука?

— Да, это я, — как-то скромно ответил тот.

«А ведь я ещё не старик», — закусил губу Иван, понимая, что его седина по-прежнему вводит всех в заблуждение.

Парни зашевелились и живо вскочили с мест.

— Послушай… — те, это верно, что вы на Паучьем склоне стояли со стягом в руках по колено во вражеской крови? Честно и грозно.

— Да, честно и грозно, — кивнул Иван, останавливаясь.

Он бы мог сейчас поведать о тех страшных событиях, ставших формальной причиной раскола в армии Лиги. Он бы мог рассказать о том, как вокруг него лежали его друзья и товарищи, молодые да старые. Мог поведать, что как бывавшие не раз в бою ветераны звали своих мамок, вспоминали родню… особенно те, кто были уже одной ногой в могиле.

Как рыдали такие могучие и крепкие ратники, о коих не раз рассказывали, как о примере воинской доблести.

Он и сейчас видит их. Вон лежит Лешка Серый, сжимающий в побелевших руках свои вывороченные кишки. Иван помнил, каким-то безумным и полным боли взглядом уставился Лешка в небо, и как его пересохшие губы шептали, зовя свою мать. Звал он надрывно, как зовут, потерявшиеся в густой чаще, маленькие детишки, которым кажется, что они находятся в окружении страшных лесных чудовищ. Странно было видеть, как здоровенный крепкий мужик, превратился в испуганного мальчика.

Иван вдруг вспомнил и свою матушку. Перед глазами всплыла последняя очень давняя картина: она, сидящая у покосившегося от времени забора. Старенькая, морщинистая, с глубоким взглядом серых ласковых глаз. За спиной вросший в землю отчий дом…

Одна. Совсем одна. И не будет у неё уже никого: ни мужа (отец тогда помер лет десять назад), ни теперь вот беспутного сына, в которого она всегда верила, даже когда он ошибался и…

Сердце сжалось так, что казалось сейчас просто «задохнётся». К горлу подкатил ком.

Дым. Огонь. Реки крови… действительно реки крови. Без преувеличений.

Рядом ползёт Павел, из спины которого торчат три имперские стрелы. Павел матерится. Он всегда матерится. Сколько его Иван помнил, но не было и минуты, чтобы с уст его товарища не слетела какая-то брань. Но брань его совсем не злая. Скорее, просто по привычке, не от сердца.

У него на родине в Темноводье осталась жена. Баба дюже вредная, но честная и правильная. И ещё трое ребятишек.

Позади лежат братья Голубевы. Ещё совсем молодые. Неженатые… Старший, как и всегда прикрывает спину своему недотёпе брату. А только вчерась уговаривал сотника Степана Шеева, чтобы тот за пьянство и дебош не отправлял брательника в яму.

А вон, шагах в десяти, и сам сотник Шеев, на огромной туше вонючего орка.

Время превратило мир в какой-то странный кисель. Каждая секунда, каждое мгновение казались вечностью.

Иван даже сейчас мог восстановить в памяти любую деталь, любое мгновение того дня.

Он единственный, кто сейчас стоял на Паучьем склоне. А вокруг сотни и сотни тел, мертвых и раненых, кричащих, орущих, навечно молчащих, своих и чужих.

Может где-то и есть чистилище Тенсеса. Может, Искра потом возвратится в сей мир в этом теле, или каком ином… Всё это может быть… Но сейчас почему-то в это совсем не верилось. И конец был настолько близок. Просто нереально близок.