Евгений Касьяненко - Особая зона

• Название: Особая зона
• Автор: Евгений Касьяненко
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2015

На речном острове построен технополис. Его работники решили организовать свою жизнь в поселке совершенно по-новому.

Это третья повесть ростовского автора Евгения Касьяненко, опубликованная в Литресе.

---

Евгений Касьяненко Особая зона

Они утверждают, что крайняя нищета делает людей негодяями, хитрыми, лукавыми, ворами, коварными, отверженными, лжецами, лжесвидетелями и т. д., а богатство – надменными, гордыми, невеждами, изменниками, рассуждающими о том, чего они не знают, обманщиками, хвастунами, черствыми, обидчиками и т. д. Тогда как община делает всех одновременно и богатыми, и вместе с тем бедными: богатыми – потому что у них есть все, бедными – потому что у них нет никакой собственности; и поэтому не они служат вещам, а вещи служат им.

Томмазо Кампанелла «Город Солнца»

1

Первый этап моего путешествия благополучно заканчивался. После очередной излучины, показался ровный и спокойный участок реки длиной не менее километра. Я бросил весла, позволив лодке самостоятельно плыть по течению, и вытащил из куртки свой смартфон. Непосредственно как телефон, он был весьма непрактичной вещью, занимая весь внутренний карман. В городе я им не пользовался. Но большой шестидюймовый экран позволял смартфону быть и читалкой, и компьютером, и навигатором в походных условиях.

Где-то здесь меня должны ждать. Я включил навигатор, проверяя на всякий случай координаты. Все совпало. И, однако…

К моему удивлению, в оговоренной заранее точке встречи стоял большой катер. «Адмиральский», как принято называть подобные быстроходные посудины. С крутыми обводами, позволяющими ходить ему и по морю в непогоду, с мощным двигателем и стальным корпусом, но все палубные надстройки и сама палуба изящно отделаны лакированной деревянной рейкой. На таких катерах обычно разъезжает высокое портовое начальство.

«Вот сукин сын! – возмутился я коварством своего давнишнего приятеля. – Обещал, что мы проведем вдвоём на реке неделю на большой рыбалке, а, кажется, замыслил рядовую пьянку. Ох, уж эти москвичи! Ну и что с того, если эти местные тузы с катера завалят нас рыбой из какого-нибудь соседнего кооператива? Разве мы за рыбой сюда собирались? Собирались отдохнуть в тишине, полюбоваться на вечернее золото реки, вспомнить старые времена, сидя у костра. А, выходит, обычная пьянка в шумной кампании? Ну, я ему покажу!»

Я резко развернул лодку, табаня обоими веслами, и воткнулся в песчаный берег, рядом с катером.

– Николай! – крикнул я. – Выходи! Выходи, подлый трус!

Единственный человек на палубе катера, стоящий с удочкой на корме, махнул мне рукой.

– Вы – Смирнов? – громко спросил он. Заходящее солнце находилось за его спиной, так что лица говорящего я сразу не разглядел.

– Смирнов. Но какого чер… – ругательство вдруг застряло у меня в горле.

О, господи… Это было невероятно… По трапу, упирающемуся в берег, я быстро поднялся на палубу.

Человек жестом поманил меня к себе, улыбаясь, протянул руку, но, естественно, не стал представляться.

Потом снова озабоченно посмотрел на поплавок и по-заговорщицки поднес указательный палец ко рту, мол, тише. Рыба несколько раз попыталась утащить поплавок на дно, но безуспешно. И лишь когда ей это удалось, он взмахнул удочкой и ловко вытащил из реки подлещика с ладонь величиной.

– Ну, слава Богу, почин мы сделали. Теперь можно и поговорить. Только не удивляйтесь. Это я вас сюда вытащил, уж извините великодушно за маленький розыгрыш. Но, наверное, прогуляться по летней реке десяток километров вниз по течению вам было только в охотку. Погода хорошая.

– Хорошая. А Николай где? – чувствуя себя полным идиотом, спросил я.

О чем я говорю?! Сдался мне этот Николай, когда беседуешь – вот так, накоротке – с…президентом!

– Николай? – засмеялся он с хорошо знакомыми интонациями в голосе. – Наверное, дома сидит, пьёт пиво у телевизора. Сегодня ответственный матч с итальянцами. Может быть, и нам стоит одним глазком взглянуть в каюте – каков счёт?

Точно, театр абсурда.

Но тут же мой фантастический визави опять замер, прошептав:

– Похоже, вечерняя зорька уже началась, снова клюет. Знаете что? Сходите, будьте добры, в каюту, пусть ребята вынесут телик на палубу. Только сделают звук потише, и сами не шумят, а то всю рыбу распугают.

Возвращаясь из роскошной каюты на палубу с двумя молодыми людьми и портативным телевизором, я украдкой прошептал:

– Слышь, мужики, а это не двойник?

– Не, самый настоящий, – осклабился один, – а вы у него паспорт попросите показать или удостоверение президента.

Я понял, что он так шутит.

Счет в матче, несмотря на то, что игра шла лишь полчаса, был уже разгромный для нас – 0:2. Президент что-то хмыкнул про себя и ловил рыбу ещё минут пять. Потом, с видимой досадой отдал удочку одному из свиты.

– Пойдёмте на нос, надо переговорить, через час темнеть начнёт, а вам ещё надо километра три вглубь острова пройти. Вы знаете, что там находится? – он махнул рукой в сторону берега.

Я пожал плечами:

– Военный объект.

– А какой?

– Ну, это же секрет Полишинеля, – улыбнулся я. – В этих краях еще десятилетия назад приходилось рыбачить. И в советское время все рыбаки доподлинно знали, что в глубине острова есть станция слежения за спутниками, а чтобы как-то замаскировать объект и ограничить свободный доступ к нему, на острове устроили охотничье хозяйство для военных. Однако егеря разрешают рыбачить и ставить на берегу палатки всем желающим, лишь бы в лес далеко не углублялись. – Я снова ухмыльнулся. – Только что здесь делать президенту? Таких объектов по стране десятки, а, может быть, и сотни. Просто порыбачить и поохотиться приехали, товарищ президент?

– Нет. Хотел увидеть объект своими глазами. Увидел. Останусь здесь на берегу порыбачить до утра. Только на острове совсем не то, о чем вы слышали. С недавнего времени не то. Хотя и станция слежения по-прежнему существует. Рядом. Но и объект совсем другого рода.

– Какой же?

– Скоро сами увидите. Об особых экономических зонах слышали?

– Слышал. Но… Это же остров, небольшой остров. Вернее, большой остров для реки, но крохотный для страны. Остров между двумя рукавами реки. Километров десять квадратных.

– Пятнадцать квадратных километров, – уточнил президент.

– Все равно, смешно для экономической зоны. Для России смешно.

– Не скажите, вольны у нас разбрасываться квадратными километрами. Где вы познакомились с Николаем? – неожиданно изменил тему президент.

От этого, вроде бы простого вопроса президента я полностью растерялся. Что ему ответить? Мол, я знаю, где фактически работал в те годы Николай, но нас связывала чисто личная дружба? Что в никакой «разработке» органов я никогда не был, то есть не был ни осведомителем, ни тайным носителем их кэгэбэшных погон? Но, наверное, и сам президент прекрасно об этом осведомлен.

Я усмехнулся:

– Зачем вы спрашиваете? Наверняка сами все знаете, если…если я имею честь пребывать на борту президентского катера.

– Знаю, но хотел бы услышать ответ от вас.

– О том, как познакомились журналист и чекист? Так ведь тут в двух словах не расскажешь. Сразу потянутся и другие вопросы: как я поступил в ВПШ, как стал работать в облисполкоме? Сегодня иного «правдолюбца» послушаешь – словно он сам с Луны свалился в 1991 году, а вокруг него в стране жили одни негодяи. Только в партии 20 миллионов негодяев, а сам он геройски выживал среди них, правда, тоже с партийным билетом в кармане.

Президент засмеялся:

– А вы и об этом расскажите. Минут десять у нас есть.

– Все очень банально. К тому времени я уже четыре года был редактором районной газеты и стал томиться этой работой. Новый район, работу я наладил, газета на хорошем счёту в области, но… Во-первых, сам я горожанин, житель большого города по менталитету, во-вторых, какой может быть творческий рост у редактора «районки»? В своём-то деле я главный в районе, дальше расти некуда. Стал просить первого секретаря райкома партии, чтобы он меня отпустил из района, а тот ни в какую. Смеётся, говорит: партбилет на стол, и катись на все четыре стороны. Стал снова настаивать, а он меня выводит из райкома на улицу, туда, где дома для главных специалистов строятся, и говорит: вот этот коттедж строится для меня, первого секретаря, этот для председателя райисполкома, этот для начальника управления сельского хозяйства. (Все они тогда ещё жили на съёмных квартирах, район-то новый). Говорит: какой тебе дом больше понравится, тот и занимай. Хочешь мой, хочешь предрика. Будешь жить припеваючи, но из района не отпущу, нечего тебе в городе делать. Может быть, он и прав был в чем-то…

– И вы поняли, что единственный способ улизнуть из района – поступить на учёбу в высшую партийную школу?

– Ну да. По направлению обкома партии. Тут уж и первый секретарь райкома бессилен возражать. Как говорится, против лома нет приёма, акромя другого лома.

– Дальше.

– А дальше все повторяется. Окончил ВПШ, по их номенклатурным раскладам надо вновь становиться редактором районной или городской газеты. И тут предложили работу в облисполкоме, инструктором. Тоже ведь их номенклатура. Я и согласился. Понимаю, что это не лучшим образом меня характеризует в глазах президента, но такова жизнь.