Юлия Морозова - Телохранитель для мессии (Трилогия)

• Название: Телохранитель для мессии (Трилогия)
• Автор: Юлия Морозова
• Жанр: Фэнтези

Начать жизнь с чистого листа порой так заманчиво. Новые места, новые друзья, новая работа. Но, заключая трудовой контракт, не стесняйтесь уточнять то, что обычно пишут мелким шрифтом. Ведь вполне может статься, что полный соцпакет и бесплатные курсы повышения квалификации не перевесят того, что «жить на работе» и «вкалывать как проклятый» вам придется в самом буквальном смысле, а командировка и служебный роман могут обернуться концом света.Содержание:Телохранитель для мессииДорогами ПророчестваЗнак Единения

---

— Знание не всегда есть благо. — Девушка усмехнулась. — Уж поверь той, что выбрала Предвидение. И как раз сейчас оно мне подсказывает, что если мы не поторопимся, то останемся без ужина.

Обеденная зала освещалась все тем же неярким светом, исходившим от потолка и стен. Свечение, равномерное в коридорах, тут образовывало на поверхности причудливые узоры, как будто неведомый художник, макнув кисть в светящуюся краску, разрисовал стены, как диктовала ему его безумная фантазия. Практически все помещение занимали длинные столы со скамьями. В зале уже собрались все монахини, включая мать–настоятельницу, и дожидались последних опоздавших послушниц. Мать Астела не удостоила меня ни единым взглядом, предпочитая игнорировать не оправдавшую надежд Избранную.

На столе уже стояли плошки с дымящейся кашей, по виду овсяной. К ней прилагался весьма и весьма скромный кусочек мяса. Запивать это предлагалось местным аналогом киселя. Пучки молодого зеленого лука и петрушки по–простому накидали между плошками. Хотя жесткие лавки без поддерживающих спинок не располагали к продолжительному сидению, занесенную над кашей ложку пришлось отложить. На свободное место перед столами для выступления вышел одетый в немаркую коричневую рясу сухонький старичок с редкой растительностью на яйцеобразной голове.

Без всякой магии Предвидения я могла напророчить, что нам предстоит прослушать занудную проповедь в исполнении монастырского священника. Ее содержание сводилось к следующему: все мы дети Единого, а магию, пищу и все остальное мы имеем лишь благодаря тому, что он соизволил нам это дать. За это присутствующим предлагалось в свою очередь славить в безмерной благодарности строгое, но справедливое божество денно и нощно. Дедок постоянно путался в словах, забывал, что он говорил, а что еще нет, поэтому некоторые куски проповеди нам «посчастливилось» прослушать несколько раз. Демонстрация прогрессирующего старческого маразма затягивалась. Мать Астела, лицезревшая подобный спектакль, наверное, не в первый и, скорее всего, не в последний раз, взяла дело в свои руки.

— Какую чудесную проповедь прочитал нам сегодня отец Ванхель! — воскликнула она, дождавшись паузы в рассуждениях старичка. — Давайте же возблагодарим Единого за пищу, кою он нам ниспослал, и приступим к трапезе.

Окружающие меня девушки приложили кончики пальцев к середине лба, облегченно произнесли: «Хвала Единому!» — и активно принялись за еду.

— Единому хвала, — торопливо поддержала я, готовая славить кого угодно, лишь бы покормили.

После ужина нас построили, как в старом кино про пионерский лагерь, и повели в общую спальню. В этой большой комнате с тремя десятками кроватей под пологами одну, в самом углу, выделили мне.

Под строгим взором наставницы всем были розданы из большого встроенного в стену шкафа полотенца и ночные рубашки. Группами по пять человек стали заходить в дверь, находившуюся в противоположном от входа конце комнаты. Так как послушницы выходили оттуда умытыми и переодетыми, даже я догадалась, что там душевая. Дело шло ходко, каждый отряд укладывался в минут десять — пятнадцать. Но по закону подлости очередь моей группы была самой последней. Ожидание показалось мне вечностью. Ноги не держали, а присесть на кровать в грязных штанах мне не позволяло воспитание. Но усталость разрешила опуститься прямо на пол и не обращать внимания на стороннее неодобрение.

Бесцеремонный толчок в спину вырвал меня из неглубокой дремы — настала моя очередь. Душевая разительно отличалась от ванной в келье. Практически пустая комната, из мебели — только простые деревянные полки на стенах, куда складывали чистую одежду. Грязная скидывалась в бездонный провал в полу, ведущий, по ощущениям, в ад, а не в прачечную, как можно было предположить. У дальней стены — пять кранов на потолке и отверстия для слива на полу. Валента ухватилась за огромный рычаг возле двери. Встав под кран, я, неосмотрительно задрав голову, с интересом ожидала, когда же польется вода. Оттуда извергнулся поток мыльного раствора, тут же попавшего мне в глаза. Резь стала нестерпимой, я моргала в стремлении избавиться от мыла, одновременно пытаясь судорожно размазать оное по телу. Высшие силы сжалились, и струи чистой теплой воды позволили промыть очи, а также смыли вместе с пеной всю грязь, накопленную за день.

Жесткое полотенце обдирало кожу, глазам было больно моргать. Подол надетой мной широченной ночной рубашки достигал пола. Вкупе с глухим воротом и длинными рукавами этот наряд остудил бы пыл самого разгоряченного сексуального маньяка.

«Это кто у нас здесь такой проказник? Уж не отец ли Ванхель?» Цыц, охальник.

Под настороженное молчание и косые взгляды я проскользнула в постель и спряталась за опущенным пологом. Узкая, жесткая кровать с бугристым матрасом в который раз за день заставила меня с тоской вспомнить удобную келью. Я долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок и вслушиваясь в странную тишину спальни.

Поднимали здесь, как в армии, не хватало только ротного с горящей спичкой. Но аалона Валента блестяще справлялась с этой ролью. Я долго соображала, каким образом оказалась на полу и чего от меня хочет это громко орущее и потрясающее одеялом чудовище в человеческом образе. Оно алкало выгнать меня на пробежку вокруг крепости. К моему прискорбию, ей это удалось. Послушницы, находившиеся там уже с полчаса и получившие дополнительные десять кругов за задержку тренировки, встретили опоздавшую меня хмурыми взглядами.

О своей «горячей любви» к физическим упражнениям я уже говорила. Первая пробежка далась мне ой как нелегко. Одышка замучила, в правом боку пульсировала нудная боль. Но бодрые спины далеко впереди задавали убийственный темп и не позволяли расслабиться. Всходившее солнце равнодушно наблюдало за происходящим безобразием.

«Сало — сила, спорт — могила», — приговаривал шеф, наглаживая внушительный животик после роскошного банкета. Точно, если пробежка в ближайшее время не закончится, одной Избранной станет меньше. Аалона Валента геноцида не допустила, свернула к подъемному мосту. Наша группа потянулась в крепость, я заплетающейся трусцой бежала следом.

Сегодня я уже не сидела возле стены, а принимала полноправное участие в тренировке. Чучелом для отработки другими алониями захватов и бросков. Почти все занятие я провела в лежачем положении, трудолюбиво роя носом землю. Девушки жалели убогую и не били меня в полную силу. Чуда, подобного вчерашнему, не произошло, потому досталось мне — мама дорогая! Наставница зверствовала вовсю, время от времени обреченно вздыхая при взгляде на мои конвульсии.

Где моя драгоценная маленькая келья? Неужели мне там было скучно? Ничего подобного, хочу обратно! Буду как миленькая концентрироваться на уютном коврике в компании матери Астелы.

Солнце упрямо застыло над нашими макушками, и Валента погнала всех к большой бочке, покоящейся на постаменте из деревянных балок. Она обреталась за конюшнями, которые узнавались по характерному запаху и доносившемуся оттуда ржанию. Долой жилеты и айда под большой кран! Мощная струя нагретой на солнце воды окатывала с ног до головы, проникая теплыми влажными пальцами под одежду и в сапоги, даря приятное чувство свежести. Следом каждой из нас выдали по плитке спрессованного мяса с овощами и по кружке воды. Я без сил упала на пятую точку, отгрызая солидный кусок от съестного монолита.

«Пикник на чистом воздухе, здоровая деревенская пища». Ага. На вкус, как настоящие деревенские опилки. Хорошо еще воды дали, а то бы подавилась.

Но, дожевав последний кусок этой безвкусной массы, я поняла, что сил у меня значительно прибавилось.

После сытного обеда «избиение младенцев» продолжилось. К моему глубочайшему удивлению, вечером обнаружилось, что кости все же целы, а травмы на теле совместимы с жизнью. На глаза набегали слезы от усталости и непривычной нагрузки, их приходилось постоянно смахивать и украдкой шмыгать носом. Интересно, как синяки и ссадины сочетаются с моей безупречностью, о которой так пеклась мать–настоятельница?

Все в точности повторилось на другой день и во все последующие. Теперь меня каждое утро безжалостно будили с петухами, а так как я люблю поспать утром подольше, это была с их стороны одна из самых изощренных пыток. Далее следовала бодренькая пробежечка кругов этак десять вокруг замка вместе с такими же несчастными, как и я, а потом тренировки, тренировки и еще раз тренировки.

— Да вставай же, коровища!

Не знаю, что заставило меня проснуться — разъяренный шепот или болезненный тычок под ребра.

— От коровищи слышу! — С третьей попытки мне удалось освободить рот от закрывавшей его чужой руки.

— Тебя разбудить — некромансер быстрее мертвяка поднимет!