Марк Лоуренс - Принц шутов

• Название: Принц шутов
• Автор: Марк Лоуренс
• Издательство: Фантастика Книжный Клуб
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91878-116-6

Легкомысленный принц Ялан Кендет, один из многочисленных внуков Красной Королевы, могущественной правительницы Красной Марки, прославился как заядлый игрок, соблазнитель женщин и любитель вина. Лишенный амбиций, он был вполне доволен своей жизнью, однако в разгар войны, когда полчища нечисти во главе с Мертвым Королем набирают силу, трудно оставаться в стороне. К тому же судьба сыграла с принцем злую шутку: Молчаливая Сестра, главная помощница Красной Королевы, колдовскими узами связала Ялана с могучим викингом Снорри, волею случая оказавшимся в Красной Марке. Вместе с товарищем по несчастью принц вынужден отправиться на Север, на родину Снорри, и это полное опасностей и неожиданных встреч путешествие принесет ему немало неприятных открытий.

---

На западе солнце опустилось к высоким пикам в снежных шапках, небо окрасилось багрянцем.

Снорри ухмыльнулся, глаза его снова были ясными и бледно-голубыми, ветер трепал угольно-черные волосы у него на шее. В смерти он видел освобождение. У него слишком многое отняли. Конечно, сдаваться он не будет, но его явно радует мысль о безнадежности противостояния. Я тоже ухмыльнулся — а что еще оставалось делать? Разве что уползти.

Ветер доносил слабые звуки со стороны карабкающейся по скалам погони. Камни выскальзывали из-под сапог, бряцало оружие, были слышны ругательства, обращенные друг к другу и к мирозданию. Я потрогал лодыжку и едва не прикусил язык. Я скорее ее потянул, чем сломал. Я сделал несколько шагов, почти не опираясь на нее, и снова встал спиной к скале, едва не вырубившись от боли. Возможно, я смог бы допрыгать и подальше, подгоняемый ужасом, но тогда меня быстро поймают, и Снорри рядом не будет. Когда он падет, на мне можно будет ставить крест.

Я подумал, что нужно найти подходящее место. Я запрыгал вокруг валуна, пытаясь вспомнить последние мгновения в обществе Лизы де Вир. Шаги зазвучали на узкой дорожке, ведущей к булыжнику. Падение было самым малым поводом для беспокойства, но они об этом еще не догадывались. Я скорчился и сжал зубы, глядя из-за валуна и ожидая их появления. Мог бы и обмочиться, но горный воздух способствует обезвоживанию.

Первым показался Дараб Войр, такой, каким я помнил его по таверне, — лысый, чернявый, весь в ритуальных шрамах, капли пота блестели на его темной коже. Снорри он так и не заметил. Топор норсийца описал дугу параллельно скале, когда Дараб приблизился. Я всегда думал, что голова — достаточно твердый предмет, но когда топор Снорри прошел сквозь наемника, это мнение пришлось пересмотреть. Лезвие вошло в череп Дараба с затылка, ближе к макушке, и вышло под подбородком. Лицо этого типа буквально вздулось; казалось, что голова его расходится вширь, и он повалился вперед без крика или малейших признаков протеста, и скалы увлажнились его кровью.

И тут Снорри заревел, да так, что слон Тэпрута замер бы в изумлении, но ужас был не в этом. Ужас был в том, что рев был исполнен чистой беспримесной радости. Он больше не ждал чьего бы то ни было появления, просто обогнул скалу, всадил топор в голову следующего наемника и размазал того по скале. Потом он побежал — да-да, побежал, раздавая быстрые короткие удары, словно его топор был рапирой, легкой, как ивовый прутик. Два, три, четыре человека разлетелись — кто-то упал в пропасть, кто-то налетел на скалу, и в каждом была дыра величиной с кулак.

Где-то, где я его уже не видел, Снорри остановился и принялся декламировать, причем не боевую песнь норсийцев, а древние стихи из «Римских сказаний»:

Сказал капитан Гораций,
Страж городских ворот:
За каждым живущим на этой земле
Когда-нибудь смерть придет.

Еще один всхрап, удар металла о камень, стук падающих тел.

Судьбу упрекнуть мне не в чем,
И я умереть готов
За прах благородных предков
И храмы наших богов.

Чертов варвар! Он наслаждался этим безумием! Вообразил себя Горацием на узком мосту перед воротами Рима, удерживающим целую армию этрусков! Я пополз прочь. Нас убивает стыд. Это якорь, самая тяжелая ноша, которую можно унести с поля битвы. К счастью, от преизбытка стыдливости я никогда не страдал. Однако же, когда Снорри продолжил декламировать свою эпопею, мне стало интересно, сможет ли он вот так держаться до бесконечности. Если у них с собой нет луков… Разумеется, если этот Эдрис хоть чего-то стоит как вожак, он должен был обеспечить прикрытие с флангов. Ни один человек не устоит против множества противников, наступающих с двух сторон. Я мог бы прикрыть…

— Привет. Что это у нас тут?

Я поднял голову и встретился взглядом с бледными выпученными глазами Мигана — второго спутника Эдриса, которого видел прошлой ночью. Закатное солнце заливало его кровавыми отсветами. В таверне он показался мне человеком, с которым я бы ни за что не хотел повстречаться в темном переулке. Подобно Джону Резчику, он выглядел тем, кто держится обособленно и глядит на других словно из-за решетки исповедальни. Из таких получаются хорошие палачи.

За плечом Мигана стоял седеющий вояка грозного вида, державший наготове длинный меч. Возможно, по уступам карабкались еще люди, посланные, чтобы окружить нас. Миган и я моргали, глядя друг на друга, при этом я стоял на четвереньках, а он наклонился вперед, словно собираясь меня о чем-то спросить.

Что бы вы ни делали в опасной ситуации, делайте это быстро. Очень быстро. Я всегда следовал этому принципу, потому что, если вы трус, совсем не значит, что в этом нельзя стремиться к совершенству. Мой отец побуждал меня преуспеть во всем. Успех по части трусости — это умение вовремя смыться. А если надо удирать быстро, стоит бежать прямо в том направлении, в котором вы сейчас смотрите.

«Уууф!» — только и смог сказать Миган, когда я налетел на него, и то он сказал это, потому что надо было быстро прочистить легкие. Я бросился вперед, оттолкнувшись здоровой ногой, и двинул мелкого ублюдка плечом. В таких случаях весьма выгодно быть большим ублюдком. Человек у него за спиной пошатнулся и рухнул.

Единственное, что хорошо в падении с горы — по крайней мере, когда падаешь не ты сам, — это практически гарантированный удар головой об камень. Миган не проявлял желания встать. Другой мужик шмякнулся на задницу и живенько вскочил, ругаясь. Мы оба смотрели на блестящее лезвие моего меча, оказавшегося как раз между нами, — за рукоять держался я, а острие застряло у него между ребрами. Сам не помню, когда это я успел его всадить, не говоря уже о том, чтобы нацелиться.

— Прости.

Не спрашивайте, с чего я вдруг извинился. В пылу сражения я проигнорировал жалобы больной лодыжки и поспешил мимо, высвободив клинок с тошнотворным хлюпающим звуком и скрежетом стали о кость. Впереди через валуны карабкались другие наемники, и я быстро развернулся на здоровой ноге, а потом торопливо захромал обратно в засаду, где последний раз видел Снорри.

Я столкнулся с ним — он шел навстречу. Точнее, я рухнул наземь, когда норсиец выскочил из-за угла, весь в крови, подняв топор так, что лезвие находилось рядом с ухом, а рукоять — на груди. Его молчаливая целеустремленность ужасала — а потом он внезапно проревел свой боевой клич, и я подумал, что лучше бы он молчал. Мгновение спустя до меня дошло, что он кричит: «Сзади!»

Четверо наемников были позади меня, на таком расстоянии, что, наверно, можно было достать клинком. Снорри кинулся на них, не заботясь ни о чьей безопасности, включая нашу собственную. Он описал топором дугу, и лезвие погрузилось в грудь нападающего в районе солнечного сплетения, сокрушая позвоночник. Другого, здоровенного дядьку, он толкнул плечом, сбил с ног и приложил об острый выступ скалы. Третий бросился на Снорри, но каким-то образом гигант извернулся и вышел из боя — меч наемника попал ему между локтем и грудной клеткой. Снорри, все еще поворачиваясь, зажал оружие под мышкой и вырвал из рук атакующего. Последний из четверых припер его к стенке. Топор застрял в одном противнике, с другим он намертво сцепился и стоял, открытый удару копья.

— Снорри!

Сам не знаю, зачем я прокричал это бесполезное предупреждение. Снорри и сам все видел. Копейщик задержался на долю секунды. Не думаю, что его отвлек мой крик. Скорее всего, он просто оробел перед окровавленным гигантом, чью алую маску разрывала широкая яростная усмешка. Доли секунды, по идее, не могло хватить, но Снорри взревел и каким-то немыслимым образом обрушил топор на грудь жертвы, разрывая внутренности до самой шеи. Выходя, топор расколол лицо копейщика. Клянусь, когда оружие рассекало воздух, за ним тянулось что-то темное. Тающее в воздухе, словно дым. Последний наемник, теперь безоружный, развернулся и бросился бежать. Снорри повернулся ко мне — глаза черные-черные, невидящие, дыхание сорванное.

Я перекатился и встал на одну ногу, в руке болтался меч. Какое-то мгновение мы смотрели друг на друга. За левым плечом Снорри краешек закатного солнца опускался за горы.

— У тебя кусок… — Я заскреб подбородок, не находя слов. — В общем, что-то в бороде застряло. Чье-то легкое, наверно.

Он медленно протянул руку, и глаза его прояснились.

— Может быть.

Он отшвырнул кусок плоти. Ухмыльнулся. Снова прежний Снорри.

— Сейчас другие заявятся, да?

— Другие есть, — сказал он. — А вот заявятся они или нет, это еще предстоит решить.

Он вытер лицо, размазывая кровь. Там, где показалась кожа, можно было увидеть, что Снорри стал слишком бледным даже по норсийским меркам. Темная кровь, текущая из-под ребер, явно была его собственной.