Анастасия Парфенова - Танцующая с Ауте. Трилогия

• Название: Танцующая с Ауте. Трилогия
• Автор: Анастасия Парфенова
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 978-5-9922-0900-6

В Небесах твоего мира появились странные существа, называющие себя людьми. Навязали войну, чуть не истребили твой народ, убили возлюбленного. Ты не осталась в ответе, но вот цена возмездия оказалась слишком высока… Чтобы не допустить войны, той, что носит титул Танцующей с Ауте, пришлось отправиться в миры врагов. Антею тор Дериул ждут губительная паутина чужой цивилизации и непримиримые столкновения с собственным народом. Сплелись в танце судьбы магия и технология, меч и память, ярость и любовь. Содержание: Танцующая с Ауте Расплетающие Сновидения Обрекающие на жизнь

---

– Жизнь есть смерть. И каждое рождение несет в себе зерно новой смерти. Единство и борьба противоположностей.

– Только не нужно цитировать учебники по философии.

Он чуть приподнимает брови, выражая легкую иронию. Не могу не восхититься красотой этого лица и бесподобностью самоконтроля арра.

– Вы все-таки… разграничиваете. А это просто различные фазы одного процесса. – Ушами повожу сначала направо, а потом налево, показывая, как далеки эти фазы друг от друга и в то же время как они близки.

– Но как вы передаете эти самые фазы, грани, оттенки? Ведь вы понимаете разницу между жизнью и смертью, иначе не смогли бы сейчас разговаривать со мной.

– Оттенки, эмоциональная окраска и прочее передаются по-другому. Ну, как вы можете произнести одно слово с различными интонациями. Я говорю ту,одновременно формируя что-то вроде эмпатического образа – видите, над головой? – который, как субъективная шкала, показывает степень приближенности ту кфазе жизни или к фазе смерти. – Замолкаю. Мне никогда раньше не приходилось вот так объяснять, и задача кажется труднее, чем казалась на первый взгляд. Но, по крайней мере, за ее решением можно отвлечься от желания вцепиться кое-кому в горло. Интересно, арр-Вуэйн на это рассчитывал, когда стал бомбить меня вопросами? – На самом деле образы – очень сложная система, чем-то напоминающая древние иероглифы в пятимерном пространстве, и… у вас просто нет слов, чтобы это описать. Они очень индивидуальны. Образы – это вид искусства, которое зависит от развития личности. Например, речь некоторых Старших я не то что не всегда могу понять – даже разглядеть во всей ее полноте. Улавливается лишь доступный моему пониманию смысл. Тем не менее общаться с ними – огромное эстетическое удовольствие.

– Это действительно… красиво. Хотя я с трудом понимаю, что ЭТО. А вы не пробовали фиксировать свою речь?

– Письменность? Она нам не нужна.

– То есть…

– Оставим эту тему.

Он замолкает, но в сощуренных глазах угадывается напряженная работа мысли. Понял, что наткнулся на что-то интересное. Ну и пусть себе размышляет. Может, через пару тысяч лет додумается. И вообще, теперь моя очередь задавать вопросы:

– Почему мы прошли этим путем?

– Я не понимаю…

– Вы прекрасно поняли мой вопрос, дарай-князь. До сих пор считалось, что пройти через иную меруреальности невозможно. Это вам не другое измерение. Некоторые даже сомневались в существовании меры.Но мы здесь. Зачем? Это все равно, что, – я на секунду задумываюсь, подбирая подходящее сравнение из своего небогатого словарного запаса, – все равно, что глушить рыбу атомной бомбой. Разве не было пути проще?

Улыбается. Похоже, я сказала что-то забавное. Знать бы что.

– Атомная бомба – она, конечно, немного великовата, но рыбу глушит. Очень точное сравнение. Дело в том, Антея-эль, что, удирая, вы замкнули за собой… петлю. Очень качественно замкнули, не каждый дарай смог бы так. К нам НИКТО не мог пробиться извне, но и мы не могли оттуда выйти. Не знаю, как вам это удалось. В общем, пришлось искать обходные пути. Перейти в другую меруреальности, а затем вернуться назад. Это как если бы вас заперли в комнате, а вы перешли бы в другой слой реальности, прошли сквозь стены, а потом вернулись.

Я киваю, хотя аналогия кажется несколько шаткой.

– Кстати, а откуда вам известно про меры!

И снова к допросу, да?

– Не стоит воспринимать меня как мелкого варвара, дорвавшегося до библиотеки и успевшего прочесть кое-что из открытых фондов. У эль-ин есть некоторый… аналог науки, и по-своему мы знаем об окружающем нас мире не меньше, чем человечество.

Я ненадолго замолкаю, расстроенно опустив уши.

– Я занималась изучением людей, но, кажется, безуспешно. Только мне начинает казаться, что я что-то поняла, как поворачиваю за угол и натыкаюсь на очередной…

Он забавляется, хотя не знаю, откуда ко мне пришло понимание этого. Ни в мимике, ни в языке тела, ни даже в ауре нет ни малейшего ключа к внутреннему состоянию. Только ощущение легкой иронии, как бриз в лицо.

Резко дергаю ушами:

– Я сказала что-то смешное?

– Нет, эль-леди. Эти изменения в организме, о которых вы говорили, они ведь относятся не только к физиологии?

Резкий поворот в разговоре застает меня врасплох.

– Простите?

– Фиксированная внешняя форма и какие угодно трансмутации внутри. Вы ведь говорили не только о теле, правда? В сознании – то же самое.

Удивление, печаль, ярость, согласие.

Я только киваю. Мы действительно можем с собственным сознанием творить что угодно. Не нравятся эмоции – их чуть-чуть изменим. Чтобы не было клаустрофобии. Прекрасно. Не устраивает запах ужина – сейчас ма-а-аленькое самовнушение – и он станет вкусным. Здорово. Нельзя убивать Целителей (есть такой закон). Ну что ж-ж-ж, закон придется изменить. На один раз. Потом вернем на место. В конце концов – это всего лишь установка на самосохранение. Если перебить всех Целителей, кто же будет лечить? Мораль – удобное приспособление, когда она устаревает, ее нужно менять. Так проще.

Человек смотрит на меня, и в странных глазах, серых, с круглым зрачком, я вижу зеркальное отражение своих мыслей. Не очень лестное для эль-ин отражение.

Он понял. Хорошо. Я боялась, что придется долго и нудно объяснять.

– Подобные способности представляются мне весьма удобными,не так ли, эль-леди?

Аррек говорит медленно, немного растягивая звуки, и речь его по богатству интонациями и выразительности приближается к речи эль-ин. Голос мягкий, теплый и приторно-сладкий, с гнильцой. Он обволакивает пушистым одеялом. Удушающе-теплым. Как сладковатое дуновение смерти. Я знала, что арры возвели контроль над голосовыми связками в ранг искусства, что они способны лишь с помощью голоса, без всякой телепатии, внушать людям что угодно, добиваясь рабского подчинения. Теперь я понимаю, что это значит. Приходится дважды провести коррекцию восприятия, чтобы не утонуть в этих гневно-сладких интонациях. Чтобы не начать чувствовать к себе то же отвращение, что столь демонстративно выказывал он. Это было бы уже избыточно. Вряд ли я способна ненавидеть себя больше, чем теперь. Всему ведь есть предел.

– И что вы пытались этим доказать, дарай арр-Вуэйн?

Он замолкает. Неподвижен, далек и чужд, как никогда прежде. И это холодное, выращенное в атмосфере чудовищной политики Эйхаррона существо пытается убедить меня, что ему есть какое-то дело до постоянности моральных установок или цельности человеческой личности?

Смех и грех.

– Я в вашей полной власти сейчас. Если я вызываю у вас такое отвращение, убейте меня и покончим с этим. Повлиять на мое сознание у вас все равно не получится. Мы слишком разные.

Он смотрит на меня. Затем склоняет голову.

– Прошу прощения, Антея-эль. Я потерял контроль над собой. Больше этого не повторится.

Ах-ха, потерял. Хоть бы соврать потрудился красиво, сияющий ты мой.

– Что такое Ауте?

Ну и вопрос. Что такое Ауте? А что такое Бог? И что такое жизнь? А концепцию бесконечности и замкнутости всего ему изложить не надо? В курсе лекций года на три?

– Вы задаете очень сложные вопросы, дарай арр-Вуэйн.

– А другие задавать не имеет смысла.

И то верно. Но как объяснить необъяснимое?

– Ауте – это все. Вся Вселенная, все, что существует и что не существует тоже. Объективная реальность. Леди Бесконечность. Можете называть ее нашей Богиней.

– Богам поклоняются. С ними не воюют. А вы, насколько я понял, всю свою историю воевали с каким-то из воплощений Ауте.

Я иронически повожу ушами.

– Ну-ну. Человек, разбирающийся в нашей истории. Интересней было только, когда один оливулский профессор полдня взахлеб рассказывал мне, что мы находимся на стадии феодальных отношений с элементами общинного родового владения.

– Разумеется. – Невероятно, сколько оттенков может быть в одном слове, даже не подкрепленном сен-образом. Вот сейчас он, кажется, смеется над людьми и над эль-ин вместе.

Я неожиданно чувствую почти детскую обиду. И глупые слова срываются с языка прежде, чем я успеваю их осознать:

– Не вижу ничего смешного. Ваши, человеческие, понятия о религии не менее глупы. Единое сущее, сотворение мира, божественная воля, да поможет мне Вечность! Сатана! Дьявол! Демоны! Знаете, меня особенно завораживают ваши представления о зле и его воплощениях. Если на свете действительно существует какой-нибудь Дьявол, это, должно быть, очень несчастное существо. И ему не слишком нравится его работа. А концепция Бога? Если после смерти я вдруг встречусь с этим ответственным за сотворение вашей реальности, у нас с ним будет долгая и содержательная дискуссия по многим-многим параграфам Кодекса Сотворения!