Михаил Емцев - Уравнение с Бледного Нептуна

• Название: Уравнение с Бледного Нептуна
• Автор: Михаил Емцев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1964

Михаил Емцев родился в 1930 году во Львове, Еремей Парнов — в 1935 году в Харькове. Сейчас они научные сотрудники, работают в области химии и физики.

Их совместная литературная деятельность началась в 1959 году. За сравнительно небольшой срок они опубликовали несколько научно-популярных книг, около пятидесяти статей и научно-художественных очерков.

Первый их научно-фантастический рассказ, «На зеленом перевале», появился в 1961 году в журнале «Искатель». Вслед за этим в журналах «Техника — молодежи», «Молодежь мира» публикуются их рассказы «Секрет бессмертия», «Запонки с кохлеоидой». Затем рассказы и повести Е. Парнова и М. Емцева включаются в сборники «Фантастика, 1963», «Новая сигнальная», «Лучший из миров», в альманахи.

«Уравнение с Бледного Нептуна» и «Душа мира» — новые фантастические повести молодых авторов. Они посвящены философским проблемам современной науки, диалектическим противоречиям ее бурного развития, ее глубокому влиянию на судьбы и сознание людей.

---

— А никак. Ничего он не концентрирует. Но нет худа без добра. С помощью моего аппарата можно улавливать слабые биотоки на расстоянии одного-двух метров. Это очень удобно. Ермолову понравилось, он похвалил. Теперь на человека не будут цеплять ворох датчиков-передатчиков. Вместо них рядом с объектом ставят мой аппарат и ведут запись биотоков. Вот и все. Чисто и красиво.

Эрик насмешливо покачал головой.

— Какое достижение, скажите пожалуйста!

— Ну, нет, ты послушай! Совсем неожиданно мой концентратор оказался пригодным для других целей. Ты представляешь себе, что такое дистанционное управление автоматами, обладающими свободой передвижения? Автоматчики до сих пор топчутся на месте. Это же чертовски сложно! Команда сначала кодируется, затем в виде радиосигнала поступает в робот. Программирующий узел-это сложное, громоздкое, неточно работающее сооружение. Перевод мысли, желания в сигнал для автомата — дело тяжелое, а с помощью моего излучателя все осуществляется довольно просто. Биотоки, возникающие у программиста, легко улавливаются концентратором, вмонтированным в приемное устройство автомата. Вот оно как!

— Сергей, почему ты все же поступил к телепатам?

— Черт его знает, но мне почему-то показалось, что телепатия самая важная проблема на сегодня. Пожалуй, оно так и есть. Взаимопонимание — вот чего нам не хватает. Люди должны понимать друг друга до конца. Но когда я увидел, чем занимаются в этом институте… Признаться, настроение мое здорово упало. Меряют, записывают, строят графики, сочиняют отчеты… Вот и все. А до практической телепатии им так же далеко, как мне до великого открытия, о котором я мечтал в детстве.

Они отдыхали еще часа два, говорили о людях, науке и биотозе. Потом, переодевшись, вновь спустились вниз, в карьер. Эрик принялся за анализы воды, уединившись в свою палатку. Сергей возился с биотозой. Прошел час напряженной работы, когда Эрик услышал какой-то шум.

— Эри! Эри, эй! — кричал Сергей, сложив грязные ладони рупором.

— Чего тебе? — очки Эрика сердито блеснули из темного квадратного отверстия.

— Давай сюда, давай скорей!

Когда Эрдман подбежал, Сергей указал пальцем на розоватую массу, лежавшую на сетке.

— Смотри!

— Ну?

— Здесь две порции биотозы. У меня не хватило сетки, и я их поместил рядом. Они растут в четыре раза быстрее, чем каждая в отдельности.

— Как ты определил?

— Взвешиванием, непосредственным взвешиванием по способу старика Лавуазье. Оно показало, что сдвоенная биотоза растет в четыре раза быстрее всех остальных.

Эрик задумался. Мысль его работала суетливо и судорожно.

Он с нетерпением пошевелил пальцами:

— Значит…

— Значит, надо свалить всю имеющуюся биотозу в кучу и посмотреть, что получится, — сказал Сергей.

— Идет.

— Только давай побыстрей, а то вечер, да и дождь, кажется, будет.

Эрик посмотрел вверх. На краю карьера лежала маленькая злая тучка. Иссиня-темный низ тучи говорил о ее решительных намерениях. Эрик представил холодные струи, льющиеся с неба, потоки воды на крутых склонах котлована и зябко повел плечами.

— Успеем?

— Успеем, только быстро.

Они вприпрыжку понеслись к сеткам, натянутым по обе стороны ручья. Сергей выдергивал колья, раслутывал нехитрые узлы подвязок и передавал концы сетки Эрику. Тот медленно сплавлял нетонущую биотозу вниз по течению. Через двадцать минут безмолвного труда желтоватые куски биотозы были объединены и уложены правильным многоугольником на трех сетках в самом широком месте ручья.

— Расти, голубушка, — сказал Сергей, набрасывая на цветок покрывало.

— Вовремя, — отозвался Эрик, стряхивая с лица первые капли дождя.

Друзья окинули прощальным взглядом свое детище и бросились вверх к домику биостанции.

Потемнело. Черные тучи упали на землю и принялись избивать ее гибкими прутьями струй. Все вокруг, насколько хватал глаз, покрылось мутной пеной бессильного бешенства.

— Ну и грозища! — сказал Сергей, распахивая окно.

Вместе с брызгами в комнату влетел до слез острый запах бури.

— Не сорвало бы биотозу, — заметил Эрик и вдруг хлопнул себя по лбу.

— А спектрометр Вита?! Ведь его зальет к чертовой бабушке!

— Ничего с ним не будет. Палатка непромокаемая.

Ураган еще долго подмигивал вспышками молний, угрожающе грохотал и сердился, затем, наконец, обмяк, ослабел и затих.

Наступила тишина. Только слышалось падение тяжелых капель с крыши дома да движение ветра, лениво плывшего в ночной степи.

— Я схожу, — сказал Эрик. — Посмотрю, как там.

— Брось, завтра пойдешь. Видишь, темень какая.

Сергей лег спать. Эрик долго сидел у окна и вглядывался в его чернильный проем.

Среди ночи Сергея разбудил толчок. Ему показалось, что кто-то кричит. Голос доносился издалека.

Сергей вскочил на ноги, нашаривая в темноте одежду. Он не успел одеться, как вдруг что-то произошло. Темнота растворилась, и Сергей увидел перед собой ярко-красный пульт управления со множеством циферблатов и дрожащих стрелок. Над пультом находилась прозрачная пластмассовая стенка, за которой кренилась и летела куда-то темно-зеленая, в светлых плешинах земля. Сергей понял, что руки его держат рукоятку управления самолета, и он уверенно подал ее на себя. Он отлично знал, что делает. Самолет выровнялся…

Внезапно Сергей ощутил, что лежит на раскаленном песке. Над ним густое темно-синее небо, какого он никогда не видел. Слепящее солнце уставилось на него, как глаз циклопа. Откуда-то доносился запах дыма и гортанный говор. Сергей приподнялся и посмотрел на себя. Он увидел свое голое, совершенно черное тело, туго стянутые веревками ноги, выступающие ребра, рваные лохмотья на узких бедрах… Поздней ночью он лежал в темной канаве на глухой улочке, и его били коваными башмаками. Бившие говорили между собой по-итальянски, и он понимал их…

Затем мелькнули и исчезли какие-то незнакомые нерусские лица, автолеты, виноград, дом с прозрачными стенами и потолком, и все слилось в сверкающую карусель, где ничего нельзя было разобрать. Последним было ощущение, что его держат за ноги. Сергей висел вниз головой, совершенно голый и мокрый, и кричал. Он отлично помнил, что родился уже давно, и в то же время не мог избавиться от чувства, будто это случилось только что.

Внезапно все исчезло. Сергей стоял в темной комнате биостанции и держал в руках брюки. Наплыв видений продолжался не более секунды.

Голова его кружилась, в ушах трепетал далекий звон. Все мышцы тела странно напряглись, словно сведенные несильной судорогой.

— Эри! Эрик!

Звуки слов утонули в черной тишине помещения. Ответа не было. Сергей снова позвал Эрика. Молчание. Он медленно натянул одежду негнущимися пальцами и осторожно ступил вперед.

— Эрик!

Порыв прохладного ветра ворвался в открытую дверь. Сергей вышел из дому. Ночь была глухой, темной, остро пахло сыростью, в лужах валялись яркие звезды.

— Эрик!

Сергей сделал несколько шагов вперед. Как-то незаметно он почувствовал себя совсем хорошо. Напряжение спало, стало очень легко. Он глубоко дышал, посвистывая носом. Он удивился легкости своего тела: оно, казалось, ничего не весило. Он заторопился к карьеру. И странное дело, он не испытывал никакого волнения. Собственные ощущения очень сильно занимали его. Он не мог сосредоточенно думать о том; что случилось с Эриком. Его отвлекала то удивительная свобода собственного тела, то присутствие необыкновенной силы в руках, ногах, груди — во всем теле.

Спустившись по тропинке вниз, он на несколько секунд застыл в неподвижности. Даже в густой тьме южной ночи он различил, что котлован исчез. На его месте неясно белела какая-то масса, напоминавшая волны застывшего дыма. Сначала Сергей подумал, что выпал снег. В августе? Потом он решил, что произошло землетрясение и вспучило почву. Но гора, возвышавшаяся перед ним, мало напоминала внезапный выброс. Это было скорее облако, опустившееся на землю. Под его матовой поверхностью горел слабый холодный свет. Странный аромат наполнял воздух…

Биотоза?!

Сергей бросился вперед, ощупывая прохладные, скользкие изгибы полимера.

— Эрик! Эрик!

Он побежал вдоль границ биотозы, вышвыривая из луж грязь и звезды. В одном месте, где масса полимера немного отступала от края котлована, образуя черную щель, ему послышался легкий стон. Сергей скользнул вниз и, разгребая вязкую массу, протиснулся в глубину. Там он нащупал голову и плечи Эрика, лежавшего на продолговатом ящике. Сергей медленно выволок друга из-под липкой тяжести полимера. Он с удивлением заметил про себя, как легко ему удается преодолеть вязкое сопротивление биомассы.

Эрик не шевелился. Очевидно, он давно был без сознания. Сергей взвалил его безжизненное тело на плечи и зашагал к станции.