Михаил Голденков - Три льва

• Название: Три льва
• Автор: Михаил Голденков
• Издательство: «Издательство «Белорусский Дом печати»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-549-234-5

Эта книга завершает серию приключений оршанского князя пана Самуэля Кмитича и его близких друзей — Михала и Богуслава Радзивиллов, Яна Собесского, — начатых в книге «Огненный всадник» и продолженных в «Тропою волка» и «Схватка».

Закончилась одиссея князя, жившего на изломе двух эпох в истории белорусского государства: его золотого века и низвержения этого века в небытие, из которого страна выбирается и по сей день. Как верно писал белорусский поэт Владислав Сырокомля: «Вместе с оплаканными временами Яна Казимира кончается счастливая жизнь наших городов». И тот золотой век канул в пучину времени, как легендарная Атлантида. Но ему на смену пришли и новые времена, времена окончания забвений.

---

Алеся все поняла и без ее объяснений.

— Труде, — повернулась она к своей служанке, женщине, которой доверяла, как матери, — турки его удерживают силой. Я еду в Турцию!..

ГЛАВА 15 Предложение султана

Султан Мехмед IV считал, что придумал хитрый ход, как Кмитича переманить на свою сторону: для Речи Посполитой ты, мол, преступник, убивший Володыевского. Но ответы и поведение самого оршанского князя ясно дали понять султану, что Мехмед просчитался, очень уж ненадежный способ придумал для шантажа, не таким уж и хитрым оказался ход. Тогда Мехмед решил купить Кмитича богатством, пустить пыль в глаза, посулить денег, гарем женщин. Перед такими царскими дарами никто не устоит!

Кмитич гулял по султанскому дворцу (правда, замечая, что за ним ходит по пятам соглядатай), отдыхал в саду, любовался танцами султанских невольниц, ему разрешили написать письмо жене, но на все вопросы полковника, когда же он сам может ехать домой, султан просил подождать. Кмитич все яснее и яснее понимал: его удерживают силой, что-то хотят предложить. Но что? На это пока никто не давал ответов.

«Может, оторваться от слежки и сбежать?» — шевельнулась шальная мысль. Нет. Бесполезно. Бежать… И куда? Тут поймают в два счета…

Пользуясь тем, что ему дают относительную свободу передвижений, Кмитич, делая вид, что с восхищением знакомится с богатыми и прекрасными хоромами Мехмеда, стал изучать дворец, пытаясь понять, как он устроен и как можно из него бежать и, главное, куда.

В соответствии с местной традицией султанский дворец состоял из мужской половины, где находились покои султана и все официальные помещения, и женской, называвшейся гаремом. Эта часть дворца была под неослабной охраной черных евнухов, глава которых имел звание кызлар агасы (господин девушек) и занимал одно из высших мест в придворной иерархии. Он не только всевластно распоряжался жизнью гарема, но и ведал личной казной султана. В его ведении были также вакфы Мекки и Медины. Глава черных евнухов был человеком, особо приближенным к султану, пользовался его доверием и обладал весьма большой властью. Этот чернобородый угрюмый тип не нравился Кмитичу, потому как всегда с неприязнью смотрел на оршанского полковника, и Кмитич не чувствовал к нему никакой симпатии. «Рубануть бы его саблей разок!» — думал Кмитич…

Первой персоной в гареме была султанша-мать валиде-султан. Это она выходила Кмитича, но ее оршанский князь пока что так и не видел, чтобы хотя бы банально сказать дзякуй или то же самое по-турецки… Ее звали Кютюр. Это Кмитич запомнил. Похоже, что Кютюр играла немалую роль в делах султана, и странно, что до сих пор так и не попалась на глаза оршанцу. «А может, это ее голубые глаза я видел, когда лежал больным?» — думал Кмитич, вспоминая женщину в чадре, поившую его из пиалы…

Первый двор Сераля (где находился гарем) вмещал ведомства финансов и архивов, казначейство, управление благотворительными фондами и арсенал. Во втором дворе находилось здание, поделенное между Диваном (советом министров), канцелярией и «внутренней казной». В третьем дворе располагалась «казна султана». Узнав, что во дворце частично был размещен гарем султана и полностью вся его семья и что там же проживал обслуживающий их персонал, Кмитич сделал вывод, что дворцовый комплекс представлял из себя город в городе, отделенный к тому же от окружающего мира неусыпно охраняемыми крепостными стенами.

Кмитич также разузнал, что янычарские казармы находятся на краю Ипподрома, то есть опять-таки недалеко от Сераля.

«Хреново, — задумался Кмитич, — тут явно не просто ускользнуть. Но… Если захотеть, то можно…» Шаг за шагом Кмитич осваивал и турецкий язык, показавшийся ему достаточно легким. К удивлению Кмитича, в турецком языке оказалось и много используемых в русском языке слов: шапка, фасоль, гарбуз, барабан, кафтан… «Да это же все их слова!» — понимал Кмитич…

Приглядывался, изучая Кмитича, и султан. Он с большим интересом следил за ходом войны Великого Княжества Литовского, Русского и Жмайтского с Московским государством. Не так уж и многих военачальников той войны хвалили султану его зоркие наблюдатели. У литвинов они отмечали лишь Богуслава и Михала Радзивиллов и Самуэля Кмитича. И если по Радзивиллам у султана информации было предостаточно, то про Кмитича он знал совсем немного: образован, умен, красив и нравится женщинам, храбр и беспощаден к врагу, умелый и хитрый воин, любит охоту.

— Так это же вылитый мой портрет! — воскликнул Мехмед, услышав краткую, но емкую характеристику оршанского полковника. — Я также образован, меня любят женщины, боятся враги, и я также люблю охоту…

Что касается последнего, то султан говорил сущую правду. Большую часть свободного времени он проводил на охоте, за что и заслужил кличку Охотник.

Султан не доверял Дорошенко и желал при случае избавиться от него. О казаках он вообще был невысокого мнения, считая этих «кочевников» плохими управленцами и крайне ненадежными союзниками в войне. А вот иметь в русских землях такого управляющего как Кмитич, родового дворянина, султан был не прочь. «Если я его куплю, расположу к себе, то у меня будет надежный и грозный эялет», — думал Мехмед, делясь своими мыслями с великим визирем. Кепрюлю был также не против:

— Да, такой человек, как Кмитич, был бы нам очень и очень полезен в Подолье. Захочет ли он, вот вопрос?

— Захочет, — отвечал султан, — я умею заставлять людей соглашаться.

— Силой или принуждениями тут можно только помешать, — возразил визирь, понимая, как умеет заставлять соглашаться султан.

— Я не настолько глуп, чтобы действовать силой, — усмехнулся султан, — любого человека можно купить. Даже если он не продается, его все равно можно купить, только уже за другие деньги…

И вот в один из вечеров, разделяя с Кмитичем вечернюю трапезу под танец девушек с голыми животами, коих так высоко оценил оршанский князь, султан предложил:

— Мой друг Самуэль! Я хочу предложить вам, а не Дорошенко возглавить мои вассальные русские земли. Дорошенко дурак, а вы умны. Дорошенко никто не боится, а вас боятся. Дорошенко — никудышный военачальник, а вы — блестящий. Вы лучше знаете, как содержать в послушании русское население, у них вы авторитет. У вас будет все: женщины, свой гарем, если примете ислам, деньги, дворцы. Вы будете сам себе царем в Подольской Руси. Главное — оборонять страну от врагов и исправно платить налоги. Ну, а если нападет кто, то за вами будет стоять мое огромное всесильное войско. Вместе мы завоюем все земли к северу от Черного моря. И этими землями будете управлять вы, мой добрый друг. Как вам мое предложение? Не правда ли, заманчивое?

— Что? — Кмитич удивленно посмотрел на султана, подумав: «Вот тебе и на! Пока Собесский ждет трона в Польше, мне предлагают трон чуть ли не во всей Руси! Утер я, однако, нос моему галицкому другу!..»

— Да, уж, пожалуй, заманчивей и не бывает, великий султан! — Кмитич ожидал многого от султана, но только не такое предложение…

ГЛАВА 16 В Стамбуле

Долгий и непростой путь до Константинополя изрядно утомил Алесю — переезды, ночевки в незнакомых местах, разные люди из разных стран, гостеприимные и подозрительно косящиеся хмурыми взглядами, плавания на речных судах, вновь сухопутные переезды и морской путь на английском торговом судне… Но то, что она едет к любимому мужу, попавшему в беду, придавало пани Кмитич сил и решительности. Вот только сомнения терзали душу…

В Стамбуле Михал и Алеся оказались впервые. Город поразил их своей величиной и пестротой.

— Матка Боска! — удивлялась Алеся. — Тут людей, как в муравейнике!

Казалось, в Стамбуле проживало не менее миллиона человек разнообразных национальностей — словно рухнула Вавилонская башня и все ее строители скопились на улицах легендарного Царьграда. В городе обосновалось много ремесленников-сербов, а покорение османами Сирии и Египта привело к появлению здесь сирийских и египетских торговцев и мастеров. Дальнейший рост населения бывшей византийской столицы Константинополя был предопределен не только разрастающейся империей султанов, которые, похоже, уравнялись в размахах своего царства с империей Александра Македонского.

Сербы и валахи, грузины и абхазцы, персы и цыгане, евреи и албанцы… Здесь можно было встретить представителей практически всех народов Средиземноморья и Ближнего Востока. Еще более пестрой картину турецкой столицы делала колония европейцев: итальянцев, французов, голландцев и англичан, занимавшихся главным образом торговлей, врачебной или аптекарской практикой. В Стамбуле их обычно именовали «франками», объединяя под этим названием выходцев из разных стран Западной Европы.

Быстрый темп развития ремесел и торговли, а также активное строительство, требовавшее множества рабочих рук, привели к тому, что уже к середине XVI века в Стамбуле насчитывалось до полумиллиона жителей.