Маргарет Джордж - Тайная история Марии Магдалины

• Название: Тайная история Марии Магдалины
• Автор: Маргарет Джордж
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-32324-1

Одна из самых таинственных и противоречивых фигур в истории христианства, Мария из Магдалы, маленького городка в Галилее, женщина, известная в мире как Магдалина, способная видеть ангелов и свободно разговаривающая с демонами, доведенная до грани безумия и получившая чудесное исцеление на берегу реки Иордан из рук Иисуса Христа. Грешница она или святая? Ответ на этот вопрос ищите в ее «Тайной истории».

Это притягательное, умное произведение, которое воздает должное одной из величайших женщин христианской эпохи.

Исторические романы Маргарет Джордж читает весь мир.

---

Когда гости разошлись, Мария с Иоилем остались сидеть у разоренного стола с ощущением глубокого удовлетворения, какое всегда приходит после удачно проведенного вечера.

— Все-таки нет ничего приятнее, чем, приняв родных и близких, остаться потом дома с чувством исполненного долга, — промолвил Иоиль, подходя к жене и обнимая ее.

— Это правда, — согласилась Мария, действительно гордившаяся тем, как прошел пасхальный ужин.

Ей нравилось выступать в качестве хозяйки и принимать по праздникам гостей.

— Я ведь не раз говорил тебе, какая ты замечательная жена? — промолвил Иоиль. — И не только из-за пасхального ужина.

— Да.

Иоиль, в отличие от многих мужей, действительно не скупился на доброе слово. При мысли об этом она ощутила болезненный укол, подумав, что не стоит такого заботливого мужа, который лишь зря растрачивает на нее свою любовь и преданность. Бесплодие тяготило Марию: оно было несчастьем для мужа и позором для нее самой. Однако говорить об этом вслух она благоразумно не стала.

Потом руки супругов соединились, и они отправились в постель.

Глава 11

Весна в Галилее самая пышная во всем Израиле. Да, пустыни Негев и Иудеи, возможно, тоже расцветают на свой лад, но мимолетно и скудно, и на прибрежных равнинах раскрываются кое-какие бутоны, но всему этому далеко до того буйства растительности, что случается по весне в Галилее. Луга, сады, рощи — все блистает многообразием красок на фоне изумрудной свежей травы и листьев. Первыми распускаются белые бутоны миндаля, а там уж вступают в соперничество между собой остальные цветущие растения: красные анемоны и маки, пурпурные гиацинты и ирисы, желтые лютики и бархатцы, а в укромных местах еще и ослепительно белые лилии. Из Магдалы весь овал озера казался светящимся, словно усеянным россыпью драгоценных камней, и люди всякий раз, когда предоставлялась возможность, украдкой бросали свои городские дела, чтобы побродить по полям и холмам.

Мария не составляла исключения; она гуляла в одиночку по цветущим холмам, то и дело усаживаясь на травянистые склоны, и, когда глядела оттуда вниз, на голубую гладь озера, привычное отчаяние на какое-то время отпускало ее.

«А может быть, я просто начала смиряться с неизбежностью?» — думалось ей.

Над головой пролетали ястребы, а еще выше, медленно описывая в теплом воздухе огромные круги, парили стервятники. Неожиданно Мария почувствовала, что ее одолевает странная сонливость, словно кто-то дал ей волшебное снадобье. Глаза ее закрылись, и небо с ястребами и стервятниками исчезло.

Когда женщина проснулась, слабая и дрожащая, было почти темно. С трудом приподнявшись на трясущемся локте, Мария растерянно огляделась — что случилось? Ее обдувало ветром, над озером уже зажглась первая вечерняя звезда.

Пошатываясь, она поднялась на ноги, понимая, что ей придется поспешить: ведь когда настанет полная темнота, она не сможет видеть тропу. Все еще плохо соображая, что к чему, Мария поплелась в нужном направлении, и лишь по приближении к дому мысли ее прояснились.

В следующие несколько недель приступы странной сонливости накатывали на нее несколько раз, порой в самое неподходящее время. А следом появились и другие непонятные симптомы: ощущение тяжести в желудке, слабость в ногах, пощипывание в руках. Лекаря, пользовавшего их семью, это озадачило, но вот старая повивальная бабка, услышав, на что жалуется Мария, мигом определила причину.

— Ты беременна, — заявила старуха, удивляясь тупости тех, кто не замечает очевидного. — Чтобы понять это, вовсе не надо быть ученым лекарем.

Мария, однако, ей не поверила. Просто не могла поверить, потому что собственное бесплодие уже давно воспринималось ею как непреложный факт.

— Неужели ты не рада? — Старая женщина заглянула ей в лицо.

— Конечно рада, — отстраненно ответила Мария, все еще не принимая случившееся всерьез.

— Полагаю, что ты понесла примерно на Песах, — заявила повитуха. — Стало быть, родов можно ждать к Хануке. Приблизительно, конечно, точнее сказать трудно.

— Песах, — тупо повторила Мария.

— Да, во время Песаха. — Старуха смотрела на Марию с любопытством: с головой у нее, что ли, не все в порядке? — Так что можешь придумать ребеночку пасхальное имя. Что-нибудь насчет «избавления» или «свободы». А то, не мудрствуя лукаво, назови его Моисеем.

— Да, спасибо.

Мария встала, собрала свою корзинку, порылась в ней, чтобы заплатить, и неверной походкой вышла на улицу.

У нее будет ребенок! Ее молитвы не остались без ответа!

«О, Господь милостивый, прости мне мое неверие! Прости мое отчаяние! Прости мои сомнения!» — мысленно ликовала она, торопясь домой, чтобы поделиться новостью с Иоилем.

— О Иоиль! — Мария бросилась ему на шею. — Ты не можешь себе представить — это чудесно, это невозможно, но это произошло!

Он отстранился и посмотрел на нее с недоумением.

— Я беременна! У нас будет ребенок! Наконец-то, наконец-то! Неуверенная улыбка озарила его лицо, как будто он боялся поверить ее словам.

— Правда? — наконец произнес Иоиль тем тихим нежным голосом, каким разговаривал с ней только в темноте ночи.

— Правда. Повивальная бабка подтвердила это. О Иоиль!.. — Она обняла его, уткнулась лицом в грудь, чтобы остановить слезы. Это должно было наконец произойти. — Следующей зимой, когда придут бури, на свет появится и наше дитя! Наше дитя…

В ту ночь они лежали рядом, не в силах забыться сном. Ребенок! Ребенок, зачатый на Песах, которому предстоит родиться на Хануку! Разве это не чудесное знамение?

Наконец по дыханию мужа Мария поняла, что он спит. Но сама она не могла смежить веки. Какое значение имеет то, выспится она или нет? Главное, ее молитвы не остались без ответа. Господь добр.

Она лежала тихо, в то время как мысли кружились в ее голове, словно опадающие листья на ветру, просачиваясь одна за другой в сознание, а потом угасая.

«Бесплодие… Все в руке Божьей… Все, что открывает чрево мое, говорит Господь… И узрела ты, что Господь печется о тебе, как отец о чаде своем, во все дни твои».

«Господь и впрямь пекся обо мне, я же не замечала этого», — покаянно подумала Мария, мысленно прося у Него прощение за слабость своей веры.

Впрочем, счастье переполняло ее настолько, что любое раскаяние было ей только в радость.

«До чего ж ты глупа, — внезапно зазвучал в голове Марии хриплый неприятный голос. Высокий, срывающийся, совсем не соответствовавший ее представлению о том, каким должен быть глас Божий, — Твой драгоценный Господь, или Яхве, называй его как вздумается, не имеет к этому зачатию ни малейшего отношения. Он отказался от тебя. Это я, Ашера, могущественная богиня, услышала тебя и откликнулась. Ты попросила меня о ребенке, разве не так? Я ответила на твои мольбы. Теперь ты моя».

Гадкий голос испугал Марию настолько, что она села в постели. Он прозвучал так, словно говорившая находилась прямо здесь, в этой комнате.

Женщина изо всех сил пыталась найти достойный, верный ответ. Вокруг, в ночи, царила гробовая тишина — не было слышно ни сверчков, ни плеска набегавших на берег волн, ни потрескивания огня. Мертвая тишина, когда все живое спит непробудным сном.

«Это ложь, — ответила наконец Мария. — Ты не имеешь отношения к этому. Ты… тебя вообще нет. Не существует!»

В ответ послышался резкий смех.

«Протяни руки, положи их на свой живот и скажи мне, что я не существую. Ты отрицаешь то, что я сделала? Хорошо. Я могу лишить тебя твоего чада так же легко, как и подарила его».

Мария схватилась за живот, словно стремясь защитить дитя. Эго безумие. Маленькая резная статуэтка тут ни при чем. Этот голос — всего лишь игра ее воображения. Может быть… дьявольская игра. Да, это проявление… дьявола. Она вызовет его на спор, докажет несостоятельность его притязаний, его бессилие…

Но в следующее мгновение эта мысль уступила место другой: она ведь действительно попросила Ашеру о ребенке, пусть для того, чтобы испытать ее. И что теперь? Хватит ли у нее смелости проверить возможности идола еще раз, рискуя лишиться долгожданного ребенка?

— Нет! — словно со стороны услышала Мария свой тихий лепет.

«Я так и думала, — удовлетворенно произнес голос. — Это разумно с твоей стороны».

«Но ты… тебя же…» — Мария вспомнила, как Иамлех бросил статуэтку в жаровню.

И опять раздался хриплый противный смех.

«Ты и впрямь думаешь, что уничтожила меня? Я взяла его руку и заставила промахнуться. И даже если бы меня поглотило пламя, ты уже заключила сделку. Она осталась бы в силе, несмотря ни на что».

«Что случилось с идолом? — лихорадочно подумала Мария. — Иоиль вычистил жаровню, нашел ли он его? Что он сделал с ним?»