Генри Райдер Хаггард - Собрание сочинений в 10 томах. Том 4

• Название: Собрание сочинений в 10 томах. Том 4
• Автор: Генри Райдер Хаггард
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993

В четвертый том Собрания сочинений известного английского романиста Генри Райдера Хаггарда (1856-1925) входят исторические романы «Хозяйка Блосхолма» и «Лейденская красавица»

---

— Трудно предъявлять такое требование человеку, любящему вас больше всего на свете, — отвечал он, отворачиваясь.

— Вспомните, — продолжала она, и снова в ее взгляде вспыхнул недобрый огонек, — что вам недолго удастся любить живую женщину и, может быть, нам обоим придется предстать для решения этого дела перед престолом Всевышнего. Дайте мне клятву.

Он колебался.

Она же думала, что он теперь ответит? Что, если: «Нет, лучше, в таком случае, я уступлю вас Рамиро».

К счастью, однако, подобная мысль не пришла Адриану в голову.

— Поклянитесь, — умоляла его Эльза. — Поклянитесь!

Она ухватилась рукой за полу его плаща и обратила к нему свое бледное лицо.

— Приношу эту жертву как искупление своих грехов, — ответил Адриан. — Я отпущу вас на все четыре стороны.

Эльза вздохнула с облегчением. Она не доверяла обещаниям Адриана, но видела, по крайней мере, возможность выиграть время.

— Я так и думала, что не напрасно обращусь…

— К такому забавному ослу, — докончил насмешливый голос из-за двери, которая, как теперь только заметила Эльза, неслышно приотворилась.

— Любезный мой сын и будущая дочь, как мне благодарить вас за развлечение, которым вы оживили один из самых скучных вечеров, которые мне приходилось переживать? Не принимай такого угрожающего вида, мой мальчик, вспомни, что ты сейчас говорил этой молодой девице о преступлении против отца. Какие трогательные планы для будущего! Душа Дианы и самопожертвование… о нет, кажется, между всеми героями древности не подберешь подходящего сравнения. А теперь, до свидания, я иду встретить человека, которого вы оба ожидаете с таким нетерпением.

Он ушел и, минуту спустя, не говоря ни слова (что можно было сказать в его положении?) Адриан стал спускаться по лестнице вслед за отцом, чувствуя себя еще более несчастным и униженным, чем полчаса тому назад.

Прошло еще два часа. Эльза сидела у себя в комнате под надзором Черной Мег, следившей за ней, как кошка следит за мышью в мышеловке. Адриан нашел убежище в помещении, где спал, на верхнем этаже. Это была неуютная, пустая комната, где прежде хранились жернова и другие мельничные принадлежности, теперь же гнездились пауки и крысы, за которыми постоянно гонялась худая черная кошка. Под потолком проходили жерди, концы которых уходили в темноту, а из дырявой крыши постоянно падала каплями вода с монотонным, непрерывным стуком колотушки, ударяющейся о доску.

В жилой комнате нижнего этажа находился один Рамиро. Фонарь не был зажжен, и только отблеск огня, горевшего в очаге, освещал фигуру сидящего в задумчивости старика. Наконец до его тонкого слуха донесся звук с улицы. Приказав прислужнице зажечь лампу, он встал и отворил дверь. Через завесу нескончаемого дождя мелькал свет фонаря. Еще минута, и человек, несший его, — Симон, — появился в сопровождении двух других людей.

— Вот он, — сказал Симон, кивая на стоявшую позади него фигуру, с толстого фризового плаща которой вода стекала потоками. — А вот другой, лодочник.

— Хорошо, — отвечал Рамиро. — Прикажи ему и прочим подождать под навесом, вынеси им водки, они нам могут понадобиться.

Послышались переговоры и ругательства, после чего лодочник, ворча, ушел.

— Войдите, отец Фома, — обратился Рамиро к прибывшему. — Пожалуйте, и прошу вашего благословения.

Не отвечая, монах откинул назад капюшон плаща, и показалось грубое, злое, красное лицо с воспаленными от невоздержания глазами.

— Извольте, сеньор Рамиро, или как вас там теперь именуют, хотя, собственно говоря, вы бы стоили проклятия за то, что заставляете священное лицо ехать ради какого-то вашего дьявольского замысла по такой погоде. Сейчас разве только собаке впору быть на дворе. Будет наводнение, вода уже вышла из берегов канала и все больше прибывает от тающего снега. Говорю вам, будет такой потоп, какого мы не видели много лет.

— Тем больше причин, святой отец, поскорее окончить наше небольшое дельце. Но, вероятно, вы пожелаете прежде выпить глоток чего-нибудь?

Отец Фома кивнул, и Рамиро, налив водки в кружечку, подал ему. Монах осушил ее одним глотком.

— Еще! — сказал он. — Не бойтесь. Всему свое время. Вот, прекрасно. Ну, в чем дело?

Рамиро отвел его в сторону, и они несколько минут разговаривали наедине.

— Отлично, — заявил наконец монах, — рискну исполнить ваше желание. В настоящее время на такие вещи смотрят довольно легко, когда дело касается еретиков. Но прежде деньги на стол: я не принимаю ни бумаг, ни обещаний.

— Ах вы, духовные отцы, — со слабой усмешкой проговорил Рамиро, — сколько нам, светским, приходится учиться у вас и в духовных, и в житейских вещах.

Со вздохом он вынул кошель и отсчитал требуемую сумму, затем прибавил:

— С вашего позволения мы прежде просмотрим бумаги. Они при вас?

— Вот они, — отвечал монах, вынимая несколько документов из кармана. — Но ведь они еще не обвенчаны. Знаете, ведь, прежде чем церемония совершится, мало ли что может произойти.

— Совершенно верно. Мало ли что может случиться, или прежде, или после, но, мне кажется, в данном случае вы можете засвидетельствовать акт до совершения церемонии. Вам может вдруг понадобиться уехать, и таким образом вы избавитесь от лишней задержки. Потрудитесь написать свидетельство.

Отец Фома колебался. Между тем Рамиро, тихонько побрякивая золотыми, проговорил:

— Ведь было бы досадно, отец, если бы вы совершили такое трудное путешествие задаром.

— Что вы еще задумали? — проворчал монах. — Ну, в конце концов, все это простая формальность. Назовите мне имена.

Рамиро назвал имена, и отец Фома записал их, прибавив несколько слов и свою подпись.

— Готово! Для всех, кроме одного папы, достаточно.

— Простая формальность, — сказал Рамиро, — конечно, но свет придает такое значение этой формальности, и поэтому, я думаю, надо будет, чтобы эту бумажку нам подписали свидетели. Я не могу, так как я здесь лицо заинтересованное, пусть будет кто-нибудь посторонний.

Позвав Симона и служанку, Рамиро приказал им подписаться под документом.

— Бумага подписана вперед, и деньги вперед, — продолжал он, вручая монеты монаху, — а теперь еще стаканчик за здоровье жениха и невесты, тоже вперед. Вы ведь тоже не откажетесь, уважаемый Симон и любезная Абигайль… Ночь такая холодная!

— А водка крепкая, — заплетающимся языком проговорил монах, испытывая действие третьей порции чистого спирта. — Однако, к делу! Мне надо выбраться отсюда еще до наводнения.

— Совершенно верно. Будьте добры, господа, пригласите моего сына и ювфроу. Лучше прежде ювфроу, вы все трое можете быть провожатыми. Невесте иногда вдруг случается заупрямиться, понимаете? О сеньоре Адриане не беспокойтесь. Я хочу дать ему кое-какие советы и поэтому сам схожу за ним.

Минуту спустя отец и сын стояли лицом к лицу. Адриан потрясал кулаком и неистово бранил холодного, невозмутимого Рамиро.

— Дурак ты, — сказал Рамиро, когда Адриан замолчал. — И подумать только, что такой осел, годный только, чтобы его колотили да заставляли носить чужие тяжести, способный только оглашать воздух своим ослиным криком и брыкаться, мог родиться у меня! И не криви физиономию — ты в моих руках, как ты там ни ненавидишь меня. Ты телом и духом мой раб — больше ничего. Ты потерял единственный шанс, который имел, когда захватил меня в Лейдене. Теперь ты уже не смеешь обнажить оружия против меня, любезнейший Адриан, боясь за свою душу, а если б и посмел, то я продырявил бы тебя.

— Нет, — отвечал Адриан.

— Подумай минуту. Если ты не женишься на ней, не пройдет и получаса, как я стану ее мужем, и тогда… — Он нагнулся к Адриану и шепотом докончил фразу.

— Дьявол! — проговорил Адриан и пошел к двери.

— Что? Передумал? Флюгер! Это преимущество всех утонченных натур. Но ты ведь без колета, и позволь посоветовать тебе пригладить волосы. Ну, идем. Ступай ты вперед, так будет лучше.

Когда они спустились в комнату нижнего этажа, невеста была уже там, ее с двух сторон поддерживали Черная Мег и другая женщина. Эльза была бледна, как смерть, и вся дрожала, но несмотря на это смело смотрела в глаза присутствовавшим.

— Итак, приступим, — бормотал полупьяный монах. — Мы имеем согласие обеих сторон.

— Я не согласна! — закричала Эльза. — Меня затащили сюда силой. Призываю всех в свидетели, что все, что происходит здесь, делается против моей воли. Призываю Бога на помощь!

Священник обратился к Рамиро:

— Как же обвенчать их после такого заявления? Если б она молчала, это еще было бы возможно.

— Я уже подумал о подобном затруднении, — отвечал Рамиро и сделал знак Симону и Черной Мег, которые, пройдя сзади, завязали платком рот Эльзе так, что она не могла уже говорить и только в состоянии была дышать через нос.