Дамбиса Мойо - Как погиб Запад. 50 лет экономической недальновидности и суровый выбор впереди

• Название: Как погиб Запад. 50 лет экономической недальновидности и суровый выбор впереди
• Автор: Дамбиса Мойо
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Экономика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03578-3

Книга Дамбисы Мойо стала тревожным звонком для самодовольной западной элиты. Красной нитью в ней проходит мысль о том, что в последние пятьдесят лет Запад неуклонно теряет экономическое превосходство в мире. Будущее выглядит мрачным. Америка, например, из-за ошибочных решений и ограниченного выбора форм развития капитала, трудовых отношений и технологий — ключевых составляющих экономического роста и успеха — пришла к тому, что экономическое и геополитическое лидерство может необратимо перейти к развивающимся странам и, вероятнее всего, к Китаю. Возможные сценарии будущего, приведенные автором, очень близки к реальности.

Книга интересна и полезна российским читателям убедительной аргументацией и возможностью на основе приведенных фактов понять причины проблем российской экономики, которые объясняются управленческими ошибками.

---

Тем не менее, несмотря на мрачную демографическую динамику в мире, как ни странно, ближайшие трудности ожидают индустриализованные страны. Хотя никто как будто бы не отрицает, что увеличившийся процент пенсионеров обходится экономике очень дорого, проблема в том, что мало кто признает, насколько в действительности велики эти скрытые расходы. Они угрожают подавить под собой западную экономику.

Добро пожаловать в Детройт

Летом 2008 года в Нью-Йорке некий бизнес-журналист спросил усталого руководителя крупного международного банка, что тот думает об обвале мирового финансового рынка. Ответ был показателен: «Добро пожаловать в Детройт».

Во времена своего расцвета в 1950-х годах Детройт, крупнейший город штата Мичиган, был автомобильной столицей мира и штаб-квартирой большой тройки — Ford Motor Company, General Motors и Chrysler — и с населением в 2 миллиона человек считался пятым по величине городом США. Такого размаха достигла автомобильная промышленность, что один из шести работающих американцев либо непосредственно, либо косвенно работал на нее. Этот исполин, когда-то возглавлявший американскую экономику, теперь буквально лежит в руинах, о чем свидетельствует банкротство Chrysler и покупка когда-то непоколебимой General Motors (мирового лидера продаж в течение семидесяти семи лет подряд с 1931 по 2007 год, владельца автозаводов в тридцати четырех странах, работодателя 250 тысяч человек и производителя 8,5 миллиона машин в 2008 году) итальянской автомобильной компанией Fiat. Каких-то года два-три назад такого невозможно было и представить.

Сегодня количество жителей Детройта сократилось до 800 тысяч, а многие блестящие здания, когда-то украшавшие панораму города, лежат в обломках.[52] То ли это из-за автоматизации, сделавшей лишними множество рабочих, то ли растущая конкуренция со стороны японских и немецких производителей, ясно одно: Детройт и поддерживавшая его автопромышленность никогда уже не будут прежними. Кроме этих причин, основным фактором упадка американской автопромышленности было растущее непосильное бремя ее пенсионных обязательств.

Государственные пенсионные пирамиды

Нет ничего плохого в том, чтобы люди откладывали деньги на старость. Пенсия нужна всем. После трудовой жизни, если человек внес хотя бы малую лепту в благосостояние страны, справедливо, если в свои последние и непроизводительные годы он сможет тем или иным образом удовлетворить свои основные потребности. Проблемы возникают, когда правительство создает сложную матрицу, кладя в ее основу систему, не имеющую внутренней ценности.

Забудьте про Берни Медоффа и Аллена Стэнфорда, самая большая пирамида — это западные пенсионные фонды, которые ведут к катастрофе. И, как у любой хорошо отлаженной пирамиды, ее следствия будут разрушительными. Все кончится слезами.

Пирамиды еще называют схемами Понци по имени прославившегося мошенника 1920-х годов Чарльза Понци, который придумал этот тип мошенничества, когда первым вкладчикам выплачиваются доходы за счет последующих вкладов. Правдоподобная схема может «приносить доход» в течение нескольких лет, но в конце концов приток новых денег уже не сможет покрыть все растущие старые обязательства. В конце концов пирамида непременно рухнет.

Через пенсионные фонды правительства всего западного промышленного мира очень успешно продали своим гражданам товар, за который они никогда не смогут расплатиться. В ложной уверенности, что в старости им обеспечены пенсии, люди предпочитают больше тратить, и сбережений становится меньше. Правда, пенсионные планы структурно эволюционировали — постепенно перенеся необходимость откладывать на будущее с государства на отдельных людей, но государство по-прежнему несет непосильное бремя затрат. В США, например, пенсионная программа (гражданская пенсионная ответственность, рассчитываемая по учетным ставкам пенсионных планов) составила громадные 2,1 триллиона долларов, откусив около 15% ВВП. Еще хуже дело обстоит в Великобритании, где годовая пенсионная нагрузка за 2008 год составила около 1,3 триллиона долларов (64% от ВВП), а в большей части континентальной Европы — например, в Германии — государственные пенсионные расходы превышают даже фонд оплаты труда всей страны.

Новые деньги, приходящие сегодня от доходов работающей молодежи, не смогут ответить на финансовые требования непрерывно растущей армии пенсионеров. Все больше приближается мрачная реальность, когда меньше денег придется распределять между большим количеством людей. Во всем развитом мире современная молодежь стоит перед малоприятной перспективой «двойного налогообложения», так как сначала они должны откладывать деньги, чтобы заплатить теперешним пенсионерам, а потом на свою собственную пенсию. В итоге выходит сокращение потребления и рост накоплений (или так должно быть хотя бы в теории — теперь мы знаем, что в начале 2000-х годов сумма накоплений на семью в Америке опустилась ниже нуля).

Говоря проще, стоимость пенсионного фонда равна пенсионным активам (то есть поступающие денежные средства плюс стоимость вложений, сделанных пенсионным фондом) минус будущие пенсионные обязательства, по которым нужно будет расплатиться. Хотя это будущие обязательства, они оцениваются в сегодняшних деньгах по формуле дисконтирования, которая переводит будущие обязательства в сегодняшние финансовые показатели. По этой формуле сегодняшняя стоимость обязательств равна будущей стоимости пенсионных требований, деленной на процентную ставку, которая фиксирует разницу между сегодняшними и завтрашними деньгами, потому что завтра 100 долларов будут стоить меньше, чем сегодня.

Ясно, что пенсионный фонд может понести убытки, если активы подешевеют или обязательства вырастут так сильно, что фонд уже не сможет покрыть их из имеющихся средств.[53] Вдвойне тяжело, когда и то и другое происходит одновременно.

Признаки грядущих бедствий уже заметны. Например, крах британского пенсионного фонда (2000–2002 годы); кризис сектора страхования жизни в Германии после пузыря с гарантированной ежегодной рентой; фиаско страхователей жизни в США в 2008 году, которые не сумели хеджировать выплаты с плавающей ставкой; и конечно, волна банкротств сталелитейных, автомобильных и авиационных корпораций, которая прошлась по американской промышленности, загнанной в угол пенсионным дефицитом в последние десятилетия. Сходство между ними состоит в неверной оценке вариантов взаимодействия как между поколениями, так и между работодателями и работниками; одни обещали выплаты другим, не подумав как следует, каким образом они будут это делать.

Самым последним примером стал ипотечный кризис 2008 года. Падение цен на жилье (и другие инвестиционные активы, конечно, тоже) существенно уменьшило пенсионные активы. Это уменьшение усугубилось как никогда низкими ставками, поскольку это фактически исключило возможность получения дохода на обязательства. Больше того, из-за формулы дисконтирования в условиях низких процентных ставок (которые должны были поддержать пошатнувшуюся экономику) пенсионные обязательства раздулись еще больше. В итоге пенсионные фонды потерпели полный провал. Положение усугубляют массовые наплывы, так как «дети бума», вложив массу денег в товарные запасы и способствовав взлету рынка акций, выходят на пенсию, и в этот момент деньги выводятся из рискованных фондовых бирж в более «безопасные» облигации. По мере роста спроса на облигации растет и их цена, тогда как доход на облигации (ставка), наоборот, снижается. Из-за этого будущие пенсионные обязательства (рассчитанные на основании сегодняшней стоимости таким образом, что будущий долг сокращается из-за уменьшения дохода) растут и пенсионный дефицит увеличивается. В итоге, когда приходит пора, будущий поток пенсионных (ежегодных) выплат, разумеется, превращается в ничто.

По данным отчета актуариев из Lane, Clark & Peacock за август 2009 года, крупнейшим корпоративным пенсионным фондам Великобритании угрожает самый крупный дефицит вследствие финансового кризиса. Они оценивают дефицит пенсионных фондов более чем в 160 миллиардов долларов — в два с лишним раза больше, чем 65 миллиардов долларов, дефицит этих же компаний всего за год до того.[54]

Если и можно вынести хоть какой-нибудь урок из прошлого опыта, это что вред от неверной оценки вариантов — когда государство продает пенсионные фонды, которые не может финансировать, — влечет серьезные последствия не только для финансовых рынков, но и для самой основы реальной экономики, так как лишает людей работы и выводит триллионы долларов из продуктивных вложений для поддержки пенсионных фондов и других финансовых институтов.

Что самое страшное, все этапы финансового кризиса 2008 года, шаги, которые привели мировую экономику к пропасти — плохие финансовые схемы, неправильно оцененные варианты и неэффективно распределенные ресурсы, — ясно видны в проблеме необеспеченных пенсий. Больше того, если посмотреть на следствия неверных решений при продаже переменных аннуитетов, деривативов и субстандартных ипотечных кредитов, нет разумных оснований верить, что продажа составленных государством пенсионных планов не отправится вслед за ними. Фактически государство своими пенсионными фондами только продолжило традицию неправильной оценки и использования капитала, начатую частными компаниями.