Понсон Террайль - Красотка-еврейка (Король-сердцеед, Молодость короля Генриха - I)

• Название: Красотка-еврейка (Король-сердцеед, Молодость короля Генриха - I)
• Автор: Понсон Террайль
• Жанр: История

---

- Как же, помню! Там говорится далее, что, когда дама носила семь - десять дней эти чулки, кавалер посылал за ними и сам носил их в свою очередь.

- Вот именно. Однажды Брантом дошел до такого экстаза, что упал к моим ногам, а на следующий день мне подают маленький ящик редкого дерева, и в этом ящике я нахожу... пару шелковых чулок!

- Однако аббат Брантом более чем смел! - с хорошо разыгранным негодованием сказал Генрих.

Говоря это, он впился в принцессу таким взглядом, который был не настолько почтителен, насколько можно было ждать от мелкого беарнского дворянина. Принцесса снова покраснела, но не мешала молодому человеку любоваться собой. А Генрих тут же ухватился за удобную тему.

- Конечно,- продолжал он,- Брантом вел себя настоящим нахалом, но его поступок можно объяснить охватившим его безумием, и согласитесь, если ваша божественная красота способна вскружить голову такому старому, опытному человеку, как он...

- Господин де Коарасс, вы ужасный льстец!

- Простите меня, принцесса, но я просто откровенный провинциал!

- Надеюсь, по крайней мере, что вы не пришлете мне завтра чулок по примеру Брантома!

- Счастье хоть изредка видеть ваше высочество является для меня венцом всех моих грез, принцесса! - нежно ответил Генрих.

Маргарита нашла, что сир де Коарасс слишком горячо приступает к делу, и сочла нужным переменить тему.

- Знаете ли вы, господин де Коарасс,- сказала она,- что король сразу полюбил вас?

- Его величество превознес меня свыше меры!

- Вы родственник Пибрака?

- Да, ваше высочество.

- Он очень умен.

- О, без сомнения! - ответил Генрих и тут же решил вновь вернуть разговор к первоначальной теме, от которой, видимо, увиливала Маргарита.- Кстати, разве мессир де Брантом не извинился перед вами?

- Нет, чтобы излечиться от своего безумия, он удалился в свое аббатство.

- Бедный человек!

- Как, да вы жалеете его? - спросила Маргарита.

- Да как же мне не жалеть его, принцесса, если я понимаю, как он должен был страдать! - ответил Генрих.

На этот раз намек отличался излишней прозрачностью.

- Вы отличаетесь настоящей гасконской смелостью! заметила Маргарита.

- Бога ради, простите, принцесса, но я так смущен.... Генрих так тонко разыграл сконфуженного, что Маргарита была тронута смущением беарнца.

- Сколько вам лет? - спросила она.

- Двадцать.

- В таком случае я прощаю вас! -- сказала она, протягивая ему руку.

Генрих взял эту руку, осмелился поднести ее к губам и сделал движение, собираясь опуститься на колени перед Маргаритой, но в этот момент в дверь постучали.

- Кто там? - испуганно спросила принцесса.

- Ваше высочество,- ответил юный голос,- королева-мать послала меня за вами!

- Хорошо, милый Рауль,- Ответила Маргарита, узнав пажа по голосу,- скажи королеве, что я собиралась лечь спать, но я оденусь и приду.- Затем она подбежала к маленькой боковой двери и тихо крикнула: - Нанси!

Не прошло и двух секунд, как в коридоре послышалось шуршание шелкового платья Нанси, и камеристка вошла в комнату.

- Как видите,- сказала принцесса Генриху,- я принуждена расстаться с вами!

- Увы! - вздохнул Генрих.

- А я-то так хотела узнать от вас все подробности относительно неракского двора!

- Но я всегда к услугам вашего высочества!

- Ну что же, приходите завтра опять!..- И с этими словами Маргарита дала принцу руку для поцелуя и приказала Нанси проводить его.

Через несколько минут Генрих уже проходил мимо кабачка Маликана. Рассеянно заглянув туда, он увидал какого-то человека, спокойно гревшегося у камина. Это был Ноэ.

- А, это вы, Анри? - сказал последний.- А я только потому и зашел сюда, что рассчитывал встретиться с вами!

- Ты так расстроен? - шепотом спросил Генрих приятеля.Уж не пришлось ли тебе добираться сюда вплавь прямым сообщением от моста Святого Михаила?

- Нет,- ответил Ноэ,- я обеспокоен за вас!

- За меня? Это почему?

- Ах черт, а ведь я совершенно забыл о ней! Странное дело: у Сарры я забываю о существовании принцессы Маргариты, у Маргариты - о существовании красотки-еврейки!

- Так! Как видно, память у вас находится в добром согласии с сердцем!

- Но принцесса так красива!

- Ах, так вы ее любите?

- Это я пока еще не могу сказать.

- Так, значит, вы любите ювелиршу?

- Не знаю, ничего не знаю! Она тоже удивительно красива и к тому же так несчастна! Ведь этот Лорьо, которого мы считали таким честным и порядочным, на самом деле просто негодяй, разбойник, убийца!

- Вот как? - сказал Ноэ.- А я-то собирался спасти его от большой опасности! Да, мне кажется, что его немножко прирежут. Ну, теперь я не стану мешаться в это дело, но его жену непременно надо будет спасти!

- Да что ты говоришь? - взволнованно спросил принц.- Они оба подвергаются опасности? Расскажи мне скорее, в чем дело!

XX

В то время как Генрих Наваррский был еще у принцессы Маргариты, Рене шел в Лувр, объятый думами, навеянными на него откровениями Годольфина. Он имел право свободного доступа к королеве во всякое время. Екатерина не могла и дня прожить без своего парфюмера, и Флорентинец знал больше государственных тайн, чем сам король. Когда он вошел в комнату королевы, она как раз дочитывала объемистое письмо младшего сына, герцога Анжуйского, который писал ей из Анжера о бунтовщическом движении среди гугенотов.

- Ну, погоди только! - со злобой пробормотала она,- я заставлю короля, несмотря на всю его слабость, издать хорошенький указ против этих поклонников проповеди! А, это ты, Рене? - сказала она, увидев парфюмера.- Ты очень кстати!

- Я нужен вашему величеству?

- Да. Ты напишешь под мою диктовку письмо герцогу Анжуйскому. Я должна, наконец, покончить с гугенотами!

- Совершенно согласен с вашим величеством!

- Герцог пишет мне, что гугеноты опять начинают затевать что-то. Но что мне ответить ему? Посоветуй, Рене!

- Я прочел в звездах, что гугеноты погубят монархию! важно сказал он.- Конечно, это еще не окончательно,- стал он сбиваться с тона, заметив, как побледнела Екатерина,- это зависит от того, поставят ли их на свое место... Словом, я не знаю, но совершенно ясно, что опасность есть и монархию будет защищать женщина...

- И... эта женщина?

- Это вы, ваше величество!

- А восторжествует она?

- О да, но лишь ценой потоков крови!

- Кровь! - сказала Екатерина, с суеверным почтением прислушиваясь к изречениям Рене.- Да, кровь должна будет пролиться, и опять меня будут винить в жестокости, кровожадности, нетерпимости. А между тем, видит Бог, в моем сердце нет и следа фанатической нетерпимости к иноверцам. Я, дочь герцогов Медичи, воспитанная лучшими профессорами Флоренции, могу ли быть настолько умственно ограниченной, чтобы преследовать людей лишь за то, что они предпочитают проповедь мессе? Но дело в том, что за религиозными убеждениями у гугенотов скрываются мятежные политические надежды. Они восстают против пышности и великолепия трона и его ближайших помощников, готовы разграбить монастыри,- словом, хотят ниспровергнуть весь тот порядок вещей, на котором уже столько лет зиждется величие Франции... Гугеноты - враги монархии и трона, а потому должны погибнуть!.. Однако писать, Рене, писать! - спохватилась она. Екатерина продиктовала парфюмеру письмо герцогу Анжуйскому. В этом письме она ссылалась на болезнь короля, которая мешает в данный момент предпринять что-либо решительное, но, по ее мнению, у герцога как губернатора Анжера достаточно власти, чтобы сажать в тюрьмы и вешать всех тех, кто будет уличен в антимонархической деятельности. Поэтому она усиленно рекомендовала сыну суровую непреклонность и строжайшие меры.

- Ваше величество,- сказал Рене, поднося королеве письмо для подписи,- вы предписываете спасительную строгость по отношению к провинциальным гугенотам. Ну а парижские?

- До них дело дойдет потом,- ответила королева.

- Да я вот почему говорю,- настаивал Рене. - Есть тут один субъект, у которого много денег. Это страшный лицемер; он притворяется, будто ходит к обедне, а на самом деле поддерживает своими деньгами еретиков.

- Ну что же! - ответила Екатерина.- Когда я буду сводить счеты с парижскими гугенотами, напомни мне его имя!

- Но было бы желательно, чтобы с ним было покончено ранее... Мало ли что может случиться? Пьяный рейтар...

- Ты что-то слишком одушевлен мыслью послужить монархии, друг мой Рене! - перебила его королева, устремляя на него пытливый взгляд.- Этот человек - враг тебе, или же он богат, и ты хочешь ограбить его! Нет, милый мой, я уже достаточно прощала тебе, не могу же я дать тебе отравить или зарезать все население королевства!

- Ваше величество,- с важным видом ответил Рене,- я прочел в звездах, что смерть этого человека послужит на благо монархии!

- Рене, Рене,- пробормотала королева,- между нами существует столько страшных тайн, что мне не приходится торговаться с тобой из-за жизни одного человека. Делай что хочешь, я даже не желаю знать имя этой новой жертвы... Но берегись! Настанет день, когда король проснется в дурном расположении, и вот как ты сейчас требуешь от меня человеческой жизни, так от него могут потребовать твоей! Ну, а теперь ступай и пошли мне моих фрейлин! Рене ушел с видом тигра, уносящего свою жертву. Королева подарила ему жизнь Самуила Лорьо!