Вадим Полуян - Ослепительный нож

• Название: Ослепительный нож
• Автор: Вадим Полуян
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-024232-8, 5-271-09289-5

О бурных событиях последней княжеской усобицы на Руси - борьбе за московский престол между Василием II и сыновьями галицко-звенигородского князя Юрия Дмитриевича (Василия Юрьевича Косого и Дмитрия Юрьевича Шемяки) в первой половине XV в. - рассказывает роман современного писателя-историка В. Полуяна.

---

Не зная подходящих русских слов, шляхтянка перешла на польские. А её спутница, тоже полячка видом, но в сравнении с Бонедей не красавица, перевела слова подруги:

- Вчера отец твой с государем прибыл на Москву. Василиуса царь ордынский поставил на великое княжение. Иван Дмитрич ждёт тебя домой немедля.

8

Отец с дочерью сидели рядком в палате для уединённых письменных занятий и не могли наглядеться друг на друга.

- Взросла стала! - улыбался Иван Дмитрич в пышные усы, поглаживая бритый подбородок. - В пору под венец идти. А венец уж близок.

- А у тебя седины прибавилось, - дотрагивалась Евфимия тонкими пальцами до густых белых кудрей отца.

- Ещё бы не прибавиться! - Боярин вздохнул, вспоминая тяжёлую ордынскую прю. - Знаешь ли, что Настасья Юрьевна по приезде мужа в одночасье скончалась?

- Господь с тобою! - Евфимия прижала руку к груди, как бы переживая сызнова недавние злоключения в обществе Анастасии Звенигородской.

- Не посылывал князь Юрий вестонош, мыслил из собственных уст потонку сообщить супруге о своём поражении. А напрасно. Властолюбивое сердце княгини неожиданности не перенесло…

- Расскажи, батюшка, о столице ордынской, - поспешила переменить речь Евфимия.

- О, Сарай не Москва! - охотно заговорил боярин. - Богач город! Здравствует на берегу Ахтубы в двух днях пути от Астрахани, почти в ста древних вёрстах от Царицына. Мечети каменные. И два превеликих здания. В одном плачные залы, обитые серебром. Туда не пускают. Там прежние ханы покоятся. Нельзя видеть. В другом - царь живёт. Глубокие рвы вокруг выкладены кирпичом. Стены из белых плит с муравлеными украшениями. Есть дома островерхие, как в германских землях.

- Тяжек был твой труд, батюшка, в этом городе? - представила дочь.

- Воистину тяжек, - согласился боярин. - На нашу удачу мурза Тегиня увёз своего друга Юрия Дмитрича зимовать в Тавриду. Вот тут мне и удалось вложить нужные внушения в умы царёвых вельмож.

- Ты им открыл глаза, - нетерпеливо перебила Евфимия, - ежели Тегиня единолично сумеет убедить хана дать Юрию Дмитричу сан великокняжеский, этот мурза получит особенное значение не токмо что на Руси, а и в Литовском княжестве, где властвует Юрьев свойственник Свидригайло.

- Верно! - восхищённо взглянул на дочь Всеволож.

- А ежели так случится, - продолжила боярышня, - то царь ордынский окажет небывалую честь вельможе столь сильному и все остальные станут его рабами.

- О! - воскликнул боярин. - Где ты весь этот год была? Не рядом ли со мной, умница? - и он заключил, потирая руки: - Сии слова, словно стрелы, уязвили сердца вельмож. Особливо же Мин-Булата, баскака московского, и князя Айдара, царёва зятя. Он до того довёл царя нападками на мурзу, что легковерный Улу-Махмет обещал казнить его смертью, коль скоро, вернувшись с нашим мятежным князем, Ширин-Тегиня за него заступится.

- Тот, конечно, узнал заранее свою участь? - догадалась Евфимия. - Кто-то же непременно ему донёс.

- Брат Тегини, постельник царя, Усеин открыл ему мысли Улу-Махмета, - подтвердил Иван Дмитрия. - Мурза - ах, да руками мах! Но, сведав обстановку, помалкивал. И вот скрестились мечи языков, началась брань словесная. Сам царь председательствовал в судилище. Василиус, твой жених, отстаивал своё право новым уставом государей московских, по коему сын после отца, а не брат после брата наследует великокняжеский стол.

- А дядя его отверг сей устав, - вставила Евфимия, - сослался на летописи, а главное, на завещание Дмитрия Ивановича, героя Донского.

- Откуда тебе сие завещание ведомо? - поднял брови Всеволож.

- Анастасия Юрьевна - Царствие ей Небесное! - пересказывала в пути, - и Евфимия подробно поведала, как попала в плен к покойной княгине Звенигородской. Заодно пришлось сообщить о размолвке с Софьей Витовтовной. Однако же о жилище ведьм не обмолвилась ни полсловом.

Боярин долго молчал, напрягши морщины у переносья.

- Непредсказуемы выходки государыни-матери, - наконец сказал он. - Да ведь не отводную клятву она давала, а целовала крест. Мне ли не верить ей? Что ж до Васьки Косого - не по достою разговор. А Настасья-покойница слишком недалеко ушла от старухи Софьи. Ну, дела прошлые, тому всему дерть, забвение. - Помолчав ещё время малое, он продолжил: - Завещание героя Донского не стало решающей костью в игре его сына Юрия.

- Там сказано, - напомнила дочь Всеволожа, - что в случае смерти великого князя-преемника наследует ему старший из братьев.

- Настасья забыла добавить, - усмехнулся боярин, - это только в том случае, если великий князь не оставит наследника. А у сына Донского прямой наследник Василиус. И имени Юрия в завещании нет. Там вот какие слова о бездетном преемнике: «А отнимет Бог сына моего старейшего Василия, а кто будет под тем сын мой, ино тому сыну моему стол Василиев, великое княжение». Зачитав завещание, я сказал Улу-Махмету: «Царь верховный! Молю, да позволишь мне, смиренному холопу, говорить за моего юного князя. Юрий ищет великого княжения по древним правам российским…»

- Дозволь довершить твою речь? - резво вскочила боярышня Всеволожа и, узрев благосклонность в лице отца, произнесла торжественным голосом: - Юрий ищет по древним правам, а Василиус - по твоей царской милости. Русское княжество - твой улус, отдашь его кому хочешь. Один требует, другой молит. Что значат мёртвые грамоты против твоей воли? За шесть лет не свергнул ты с престола Василиуса, стало быть, признаёшь его государем законным…

Иван Дмитрич тоже встал и накрепко прижал к груди свою дочь.

- Прозорливость твоя и разум достойны великой княгини. Представь, однако ж, как было не в из могу держать мне такую речь. В унижении видел подвиг!

- Многое тебе там не в измогу было, - посочувствовала Евфимия. - Как только вытерпел, как прожил этот год!

- Церберово житье, - согласился боярин. - Походя поешь, стоя выспишься. Слава Создателю, всё позади. Вчера на Москве у Пречистой посланник хана Улан-царевич посадил Василиуса на великокняжеский стол, надел на него золотую шапку. Теперь Москва, не Владимир- столица княжества, а храм Успенья- его святыня.

- Каково-то отрешённому Юрию? - невольно посочувствовала Евфимия.

Боярин отвёл глаза.

- Юрий Дмитрич похоронил супругу и отъехал в пожалованный ему город Дмитров. Объявился в Орде у Улу-Махмета соперник Кичи-Махмет. Тегиня, используя смуту, уговорил царя оттягать этот городок у Василиуса. Вот вся помощь Юрию от мурзы. А тут ещё из Литвы плохие для него вести.

- Что с Литвой? - спросила Евфимия. - Совсем я отстала без тебя, батюшка.

- Дошло до сарайского дворца, что Жидимонт Кейстутьевич, брат Витовтов, - пояснил боярин, - свергнул Свидригайлу Ольгердовича, Юрьева свояка. Место пьяницы заступил тиран-златолюбец. Тегиня при конце нашего суда только и повторял, любя свергнутого: «Яман! Яман!» Друг же его Юрий отозвался тем же словом по-русски: «Плохо!»

Евфимия отошла к растворенной оконнице, высунулась по пояс, глотнула воздуха из боярского сада и освежённая воротилась к отцу.

- Мы победили, батюшка. Отчего сердцу тошно?

- Не тошно должно быть, а празднично, - ещё раз обнял Иван Дмитрич любимую младшую дочь. - Готовься к большим делам, будущая моя государыня!

9

В погожий день летоначатца-сентября в подмосковной вотчине Марьи Голтяевой затевался пир в честь Василиуса. Съезжались бояре ближние и окольные. Софья же Витовтовна загодя объявила: перед застольем будет наречена невеста её сыну и произойдёт обручение. Боярин Всеволож брови поднял: почему его дочери обручаться с великим князем не в Кремле, а в подмосковной усадьбе Голтяихи? Однако к прихотям государыни-матери не привыкать стать. Надо набраться выдержки.

Гостевой поезд медленно выползал из Боровицких врат, у коих с западной стороны церкви Рождества Иоанна Предтечи на взгорке против Житного двора стоял дом Витовтовны. Тем временем из Фроловских врат выехала одна карета с четырьмя всадниками обочь. Всадники - родственники, почти ровесники, выросшие вместе, выученные за одним столом: сам великий князь, его двоюродные братья Иван Андреевич Можайский, Василий и Дмитрий Юрьевичи. Не было с ними Василия Ярославича, внезапно отъехавшего к себе в Боровск. В карете же сидели сестра его Марья Ярославна, внучка Голтяихи, а также Софья Дмитриевна, дочь князя Заозёрского, а среди двух княжон - боярышня Евфимия, соученица князей-братьев, ожидаемая государева невеста.

- Не поизомни мой летник, душенька, - предупреждала толстушка Марья, трясясь в карете. - Тут так тесно!