Сергей Свидерский - Тайна казачьего обоза

• Название: Тайна казачьего обоза
• Автор: Сергей Свидерский
• Жанр: Научная Фантастика

Нечто историко-фантастическое. В 1914 году, в Якутии, нашли некий артефакт, за которым охотятся китайцы…

---

Именно в ту зиму у Вити появилась первая седина. Жена, не зная причину, шутила, вороша волосы, что вчерашняя вьюга не пожалела и для него немного снега.

Разговор напоминал вступления артистов с монологами. После выхода Вити, на сцену вышел покровитель. Его монолог сводился к тому, что они закроют глаза на пропажу парочки пудов золота, — мало ли что случилось за сотню лет в тайге! Помогут отбелить и сгладить шероховатости в биографии, приложат руку к исполнению мечты, экстерриториальное частное владение под протекторатом силовых структур посреди Эгейского моря, чем не розовая мечта любого гражданина нашего северного государства, тем паче, крайне северной его части.

Беседовали и тот, и другой покровитель, используя один сценарий. Обещали одно, и тоже: закрыть глаза, помочь, приложить руку.

Витя с трудом сдерживался, очень рвалось наружу другое — как бы с вашей помощью не протянуть ноги. Но, как уже упоминалось, он научился сдерживать эмоции и стойко сносить не нанесённые обиды.

Вернувшись, домой в двояком расположении духа, Витя закрылся в спальне, опустил жалюзи, плотно сдвинул шторы, и сидел в полной темноте с закрытыми глазами. Он слушал биение сердца, он чувствовал его ритм, и он очень желал и впоследствии наслаждаться этими прекрасными звуками. Для этого нужно одно, сконцентрироваться на поставленной задаче. Мелькнувшая шальная мысль провести вокруг пальца покровителей, растворилась в светлом море благоразумия. Зачем, спрашивается, утруждаться. Сделай, как велят, и вали на юга. Греть косточки на частном песчаном пляже собственного острова.

Мысль об острове железной метлой отогнала непутёвую меланхолию.

Витя включил свет. Набрал номер на мобильном и, когда услышал «да», сказал, встреча в девять вечера.

В охрану выставили шестёрок.

Приехали проверенные временем и делами кореша — Штырь, Косяк, Труба, Вареник и Зяба.

Витя приехал в офис загодя. Помимо дел тайных, у него уйма легальных. Подписать документы, побеседовать с главбухом и экономистом о темпах роста и падении прибыли, обсудить серые и законные схемы вывода денег в оборот и приобретение новых предприятий; провести собеседование с соискателями на вакансии; позвонить нужным людям. В общем, всё то, из чего состоит многогранная человеческая жизнь обычного гражданина.

Кореша приехали точь-в-точь; без трёх девять раздались их уверенные шаги в коридоре.

Они вошли, и он пригласил их присесть, помня любимую поговорку Феди Владимирцева, сесть, всегда успею, лучше — присяду.

Внешним видом каждый мужчина соответствовал своему погонялу. Штырь — худой и высохший, похожий на монаха-аскета, на длинном серо-жёлтом лице тёмные круги вокруг тускло горящих серо-стальных глаз. Косяк — любитель сидеть, искривив до неудобства тело, утверждая, так больше кайфу. Труба — при его феноменальном басе петь в опере. Вареник — невероятно большое и мясистое правое ухо, напоминающее этот продукт питания. И, наконец, Зяба — фамилия Зябликов и всегда ему зябко, не снимает джемпер круглогодично.

Сейчас на них сидели, как влитые, дорогие клифты, шьёт один мастер в Москве, берёт за индпошив нереально бешеные бабки, и на ногах туфли ручной работы. Белые рубашки, золотые запонки с бриллиантами, дорогой парфюм служили для непосвящённого искусной маскировкой, для иных — всего лишь опытная ширма для внутреннего содержания.

В отличие от друга, любящего лингвистические выкрутасы, Витя выложил задачу прямо. Схитрил в одном, чуть-чуть преувеличил вес золота. Когда Труба спросил, сколько «рыжья», Витя, не моргнув глазом, ответил, около тридцати пудов. «Сколько?!» — недоверчиво переспросили кореша и напряглись до покраснения. Именно, столько, вы не ослышались, подтвердил Витя.

Пока остальные переводили в голове меру веса из одной системы в другую, Штырь незатейливо поинтересовался у общества, пуд — это сколько. Зяба с неохотой оторвался от вычислений, и пояснил, что пуд — шестнадцать килограмм.

— Почти полтонны! — едва не задохнулся от нахлынувшей радости Штырь. — А «рыжьё», чьё оно?

— Царское. Не в слитках. Самородками. — Ответил Витя. — Казаки везли, да не довезли. Что-то помешало.

— Зато мы поможем! — весело загоготал Труба, оглушая всех смехом. — Какая доля каждого, — успокоившись, поинтересовался он.

Хотел Витя сказать, золотая пуля в лоб, совладал и ответил, что три пуда каждому. Кореша немного возмутились, мол, это пятнадцать пудов, получается, половина тебе, не жирно ли. Витя, не моргнув бровью сказал, что, во-первых, старший он, узнал о добыче тоже он, план разработал он же; во-вторых, надо не обделить ребят. И, наконец, у него после всех вычетов останется около пяти пудов.

Бесхитростность и открытость Вити подкупила корешей, и они согласились с долей и с условиями добычи.

Маленький банкет явился заключением беседы.

— Витя, скажи, в натуре, прямо, постреляем хоть немного? — отхлебнув знатного чифиря, спросил Вареник, по привычке потеребив ухо, — а то уже эта благочестивая жизнь вот где! — резанул ребром ладони по горлу. — Честно, бродяги, соскучился по прежним годам. Сидим в тепле, кушаем сытно и жирком заплываем.

— Думаете, я не скучаю, — с нотками сентиментальности произнёс Витя, оглядев корешей, — только вида не подаю… — и, резко отбросив эмоции, нервно закончил: — Молодость прошла, что уцелели — повезло. Пользуйтесь фартом, не вспугните, но чтите традиции.

Во время слов Вити Косяк один за другим дегустировал крепкие напитки и пропустил суть.

— В натуре, Витя, постреляем?

Витя Рябой ответил, глядя сквозь прищур:

— Разве я сказал нет?

Палаточный лагерь археологической экспедиции. Вечер. 2 июня 2014 г.

Алексей Оттович после размещения студентов по палаткам, собрал их у костра и объявил расписание работ; непосредственно к раскопкам приступят через два дня.

— Причина? — спросил Миша Гребень.

— Хочу с вами посетить одно замечательное место, девочки видели его с борта вертолёта. Это песчаная полоса посреди тайги. Она тянется пятьдесят километров, рассекая лесной массив, и резко обрывается, уткнувшись грядой дюн в жидкий подлесок. Кстати, дюнами она и начинается в полутора километрах от старого поселения староверов Белые Пески. Само природное чудо именуют Урун тыл — Белый язык.

— Белые пески, белый язык, — настала очередь задать вопрос Насте. — Кто дал название?

— Об этом надо спросить у тех людей, предков живущих ныне потомков оленеводов и кочевников, почему они так назвали это место, — ответил Шмидт. — Не стоит забывать, в древности часто давали названия, руководствуясь иносказательностью и первым впечатлением от увиденного. Не важно, гора ли это, урочище, проход между скал. Вот и сейчас, имея запас знаний, давайте попробуем дать природному чуду новое название. Кто первый?

Надя подняла руку и выпалила:

— Молочная река.

— Неплохо, — похвалил Шмидт.

— Снежная река, — предложила Валя.

— Тоже, хорошо, — сказал Алексей Оттович. — А что же молчат юноши? Плохи дела с воображением?

— Может быть, дали название этому месту, сравнив его с млечным путём, глядя на ночное небо, — и назвали поначалу Белая дорога. — Высказал предположение Пётр Глотов. — Со временем в силу каких-нибудь ассоциаций трансформировалось слово «дорога» на «язык». Вы правы, Алексей Оттович, об этом нужно спросить у жителей того времени, но нас, к сожалению, разделяют тысячелетия…

Съёмная квартира. Ул. Лермонтова, 90. Якутск. 3 июня 2014 г.

За несколько дней до отъезда в Россию его вызвал главный жрец.

Он прибыл задолго до часа приёма и покорно стоял у ворот под внезапно разразившимся дождём. Липкий, ненавязчивый, он вскоре перерос в настоящий ливень.

За плотной стеной воды смутно просматривались очертания дома с красной черепичной крышей, высокий глухой забор из крупного булыжника и тяжёлые, как воспоминания из будущего, металлические ворота.

Он знал, главный жрец наблюдает за ним. Он мог это делать, глядя через маленькое слуховое окошко в крыше или подсматривать тайком из башенки у ворот справа, сидя на втором этаже, первый занят охраной. Скорее всего, главный жрец мог следить за ним по телевизору; камера уличного наблюдения над воротами, как выслеживающий жертву хищник, с момента его прихода, как привязанная застыла, уставившись на него в упор безразличным оптическим взглядом.

Он стоял не шелохнувшись. Категорически запрещалось шевелиться, исключительно по разрешению. Любое движение расценивалось знаком крайнего неуважения к главному жрецу.

Главный жрец не последняя ступень в иерархической лестнице их общины.

Десять главных жрецов руководили сотней старших, в число которых входил и он. По статусу ему полагались некоторые льготы, но он от них отказался в пользу общины, чем и был обусловлен его быстрый рост.

Начиная свой путь простым адептом, он отказывался от всего, довольствуясь малым. Он помнил мамины слова, ею говоренные не однажды в детстве, вспугнуть птицу удачи легко стремясь иметь больше, чем нужно.