Грегор Самаров - На берегах Ганга. Торжество любви

• Название: На берегах Ганга. Торжество любви
• Автор: Грегор Самаров
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-1539-5

Это удивительная история любви и увлекательных приключений, которые разворачиваются на фоне достоверно описанных событий из жизни индийского народа под английским владычеством в XVIII веке. Сцены ревности и нежных объяснений в любви, бешеной страсти и трогательных прощаний, счастливых встреч и трагических развязок в роскошных дворцах магараджей, непроходимых джунглях, шатрах кочевников погружают читателя в мир экзотических чувств и восточной неги. Особую пикантность придают отношения между мужчинами и женщинами разных национальностей, сословий, положения в обществе.

Дочь губернатора Индии Уоррена Гастингса Маргарита — настоящая красавица, богатая и знатная — должна выйти замуж. Но отцовский выбор ужасает девушку. Ведь она счастлива в любви к сироте-полукровке, бывшему предводителю изгоев-разбойников — мнимому английскому капитану Гарри Синдгэму. Это имя вместе с фальшивыми документами юноша когда-то получил от Гастингса в обмен на случайно оказанную услугу. А теперь губернатор приходит в ярость оттого, что безродный туземец платит ему черной неблагодарностью, и открывает на влюбленных безжалостную охоту…

---

Он поцеловал ее большие голубые глаза с блестевшими на ресницах слезинками. Потом они сели за стол, и Наразинга служил им так же внимательно и почтительно, как в блестящих покоях резиденции Гастингса.

— Здесь, в пустыне, мы все равны, — молвила Маргарита, — и верному нашему спутнику, согласившемуся делить с нами нужду и опасности, подобает сидеть за одним столом с нами.

Она подозвала Наразингу, но тот сказал почти с упреком:

— Нет, леди Маргарита, такого никогда не случится! Я прогневил бы богов, если бы осмелился приравнивать себя к господам. Никогда не будет этого ни здесь, ни в пустынном лесу, ни в блестящих дворцах, куда в конце концов вы вернетесь, если небо справедливо, — и тогда вы позволите Наразинге служить вам.

Скрестив руки, он низко поклонился.

Капитан мрачно уставился в одну точку. Что сказал бы верный слуга, так строго различавший сословия, если бы узнал, что его господин, к которому он относился с такой робкой почтительностью, когда-то жил в этой пещере и предводительствовал над париями и что кровь париев действительно текла в его жилах?..

По окончании трапезы капитан показал Маргарите глубокую щель в уступе скалы. Туда он спрятал лежавшие у него в боковом кармане банковские билеты и кошелек, наполненный золотом.

— Здесь наше будущее! — показал он. — Мы достигнем впоследствии французской или голландской гавани и отправимся в Европу, где нам понадобится всемогущее золото. И если же со мной, что вполне возможно, случится несчастье, то не забудь место, где оно лежит. Золото, не нужное нам сейчас, поможет тебе вернуться в свет, и с его помощью ты найдешь дорогу к своим.

— Ты не должен так говорить, мой ненаглядный, — со слезами отозвалась Маргарита. — Что стало бы со мной, если б я тебя лишилась?

— Я верю в счастье, — ответил капитан. — Разве небо соединило бы наши сердца, покровительствовало бы нам до сих пор, если б не хотело нас сделать счастливыми? Но надо думать и о завистливых темных силах. Теперь мы должны защитить себя от внешнего мира. Ты увидишь, что у нашего дворца есть ворота, защищающие вход не хуже, чем железные ворота во дворце самого Могола.

Он подошел к входу. Сбоку около стены оказался широкий плоский кусок скалы, немногим толще доски, тщательно пригнанный с одной стороны. Наружная его сторона имела грубую, шероховатую и покрытую мхом поверхность и вполне подходила к входному отверстию; когда его прислоняли изнутри, то никто не стал бы искать здесь вход в пещеру. Капитан указал Наразинге на маленькую, находившуюся около двери часть пещеры, сам занял следующую часть, а третью, самую большую, предоставил Маргарите, отделив ее плотными занавесками.

— Здесь твое царство, Маргарита, — указал капитан, — пока мы не достигнем цели и не найдем себе родины, куда я мог бы ввести тебя как мою жену.

Он еле коснулся ее губ и быстро отвернулся. Она нежно и крепко пожала ему руку, но потом быстро отошла и тихо прошептала:

— Покойной ночи.

В глубокой тишине капитан изредка слышал за тяжелой двойной занавеской жалобные вздохи, иногда даже тихое рыдание; он несколько раз вскакивал, подходил к занавеске, хватался за нее, но в страхе отступал.

«Нет, — думал он, — сжимая руками пылавший лоб, никто не должен упрекнуть меня в том, что я злоупотреблял ее доверием!»

На другое утро капитан встал очень рано, задолго до пробуждения Маргариты. В расселине скалы он устроил место для очага, чтобы перед пещерой по возможности не оставалось следов человеческого пребывания. Он приказал слуге отвести лошадей в ближайшую деревушку и там продать их и купить провизии, пороху и дроби, потому что охота — главное подспорье для пищи беглецов.

Наконец появилась Маргарита с несколько утомленным видом, но сон все-таки освежил ее. Слегка покрасневшие глаза Маргариты радостно засияли при виде капитана. Здороваясь, она нежно обняла его, но он не коснулся ее улыбавшихся губ, а лишь с благоговением поцеловал ее золотистые волосы.

Наразинга вернулся в тот же день вечером, продав лошадей и принеся разных фруктов, овощей, несколько сосудов с индийским пивом «явазурой», которые он поставил вместе с другими напитками в трещину скалы.

Капитан почти весь день старался придать их жилищу больший уют; он подумал обо всем. В его запасах оказались даже льняные ткани и мягкая кожа, и, к крайнему удивлению Маргариты, он принялся шить ей приспособленный для дебрей костюм с сандалиями и круглой, закрывающей голову и затылок шляпой, чтобы она могла сопровождать его в прогулках по окрестностям.

Началась однообразная и во многих отношениях тяжелая жизнь, напоминавшая приключения Робинзона Крузо. Из взятых с собой легких материй капитан сделал наволочки и наполнил их сухими листьями; из твердой коры, принесенной им из чащи, он смастерил огромные тазы, чтоб сохранять в пещере ключевую воду для мытья и стряпни. Маргарита усердно помогала ему, часто смеясь над собственной неловкостью. Они вместе ходили в лес собирать фрукты. Иногда он уходил один за дичью. Капитан нередко убивал молодых оленей и очень искусно солил или вялил их мясо, а шкуру и рога употреблял на украшение их жилища. Порой, тщательно подчернив лицо и одевшись бродягой, капитан отправлялся в разведку. Он заходил даже в далекие города и селения и всегда возвращался с известием, что беглецов еще усердно разыскивают.

Выйти из верного убежища и добраться до гавани, чтобы переправиться через море, все еще не представлялось возможным. Маргарита даже радовалась этому. Для нее новая жизнь на лоне природы представляла особенную прелесть, тем более что благодаря неусыпным заботам капитана она не чувствовала никаких лишений даже по сравнению с прежней утонченной жизнью. Несмотря на кажущееся однообразие, каждый день приносил с собой новые впечатления. Ей казалось, что она только теперь вполне узнала своего возлюбленного и стала ему гораздо ближе, чем могла предполагать прежде.

После захода солнца, когда жилище их освещалось фонарями, в которых Наразинга заменил свечи масляными лампочками, капитан беседовал с ней о чуждом ей мире, в котором он прежде жил. Он, изучивший в храме Хугли под руководством браминов священные Веды и богатую индийскую литературу, объяснял ей глубокую, полную смысла религию браманизма. В свою очередь он расспрашивал ее о христианском учении и с глубоким благоговением прислушивался к ее словам.

— В храмах Брамы, — говорил он, — изгнанный из рая мир стремится вновь найти путь к Богу. Христос открывает этот путь. Пусть жестокий мир прячется за свою гордость и тщеславие — свет солнца христианства проникает всюду, и здесь, в глуши лесов, его тепло чувствуется нами больше, чем в блестящей резиденции в Калькутте.

В то же время в душе Синдгэма происходила борьба. Когда при вечернем прощании Маргарита нежно к нему прижималась, когда ее влажные глаза смотрели на него, а губы, казалось, искали его поцелуя и он чувствовал на щеке ее дыхание, сердце его начинало усиленно биться, кровь приливала к вискам, но гордость и сила воли всегда преодолевали его страсть.

Иногда ночью со стороны джунглей слышалось ужасное рычание тигров, но капитан уверял, что здесь менее, чем где-либо, можно опасаться кровожадных хищников: они не решаются входить в густой лес, а только подстерегают оленей, когда те идут на водопой или же выходят из своих убежищ, чтобы подкрасться к пастбищам оленей. Во всяком случае, если б тигр и проник в лес, то ночью закрытая пещера была совершенно безопасной и очень удобной для защиты.

Однажды, вернувшись вечером с охоты, капитан сидел с Маргаритой за ужином, а Наразинга в передней чистил оружие. Вдруг слуга испуганно отдернул занавеску.

— Господин! — крикнул он. — Выйди сюда и послушай!.. Слышны громкие голоса, подошло много-много людей. Я думал, что это путешественники, спускающиеся по большой дороге к Мадрасу, но они не прошли дальше, они остановились у опушки джунглей — я слышал ворчание слонов и фырканье лошадей, и на темном небе видно зарево от костров.

Капитан быстро вышел из пещеры; Маргарита, бледнея, прижала руки к сердцу.

Капитан осторожно оглянулся. Действительно, с одной стороны темное небо все больше и больше озарялось светом костров. Слышались голоса людей, а также какой-то стук.

— Они сколачивают палатки. Должно быть, приехали на охоту…

— Дело плохо, — подтвердил капитан, еще внимательнее прислушиваясь к разнообразным звукам, — охотиться будут на тигров только в джунглях, сюда, в лес, пока не придут, но мы должны сохранять осторожность, избегать всякого шума и не разводить огня, пока охота не окончится. Кто может здесь охотиться?

— Я пойду узнаю, — сказал Наразинга.

Капитан вернулся к Маргарите успокоить и ободрить ее. Он сказал ей, что им здесь нечего бояться.