Грегор Самаров - На берегах Ганга. Торжество любви

• Название: На берегах Ганга. Торжество любви
• Автор: Грегор Самаров
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-1539-5

Это удивительная история любви и увлекательных приключений, которые разворачиваются на фоне достоверно описанных событий из жизни индийского народа под английским владычеством в XVIII веке. Сцены ревности и нежных объяснений в любви, бешеной страсти и трогательных прощаний, счастливых встреч и трагических развязок в роскошных дворцах магараджей, непроходимых джунглях, шатрах кочевников погружают читателя в мир экзотических чувств и восточной неги. Особую пикантность придают отношения между мужчинами и женщинами разных национальностей, сословий, положения в обществе.

Дочь губернатора Индии Уоррена Гастингса Маргарита — настоящая красавица, богатая и знатная — должна выйти замуж. Но отцовский выбор ужасает девушку. Ведь она счастлива в любви к сироте-полукровке, бывшему предводителю изгоев-разбойников — мнимому английскому капитану Гарри Синдгэму. Это имя вместе с фальшивыми документами юноша когда-то получил от Гастингса в обмен на случайно оказанную услугу. А теперь губернатор приходит в ярость оттого, что безродный туземец платит ему черной неблагодарностью, и открывает на влюбленных безжалостную охоту…

---

Под впечатлением последнего вечера писал он свой доклад, и все представлялось ему в новом свете. В Индию он прибыл с предвзятым мнением, будто Гастингс кровожадный и корыстный деспот, доводящий своим жестоким произволом князей и народ Индии до полного отчаяния. Теперь же, помимо личных желаний, привлекавших его к Гастингсу и заставлявших искать его дружбы, он убедился в том, что управление Индией отлично организовано, что главной заботой Гастингса является упрочение власти англичан и установление ее незыблемости в будущем. Он видел, что Гастингс — удивительно образованный человек, думающий лишь об укреплении господства своего отечества. Личное честолюбие Гастингса диктовало ему неразрывно связать свое имя с одним из прекраснейших своих завоеваний для Англии, обеспечивающих ей в будущем всемирное значение. В итоге он подчеркнул, что только такой человек, как Гастингс, может удержать и упрочить английское правительство в Индии.

На женской половине дворца царила полная тишина; женская прислуга привыкла входить к своим госпожам лишь по звонку. После возвращения губернатора и беспокойства последних дней никого не удивляло, что звонка приходилось ждать дольше обыкновенного; да и Гастингс, занятый спешной работой, велел передать, что он не придет завтракать.

Наконец раздался звонок из спальни Марианны. Горничная вошла, подняла шторы и доложила, что губернатор извиняется и не придет к завтраку.

— Я плохо спала, — провела рукой по лбу Марианна, в то время как горничная открывала дверь в смежную со спальней ванную комнату, — и видела ужасные сны…

— Всему виной вчерашний беспокойный день, — ответила горничная, — и рассказы о битвах и опасностях в Бенаресе, о которых слуги его превосходительства рассказывали такие ужасы. К счастью, сны всегда означают обратное, милостивую леди ожидает большое счастье — черная туча во сне означает яркое солнце в действительности.

— Моя дочь еще не встала? — спросила она.

— Барышня еще не звонила, — отвечала горничная.

— Пусть ее разбудят, — попросила Марианна. — Я буду ее ждать в маленькой столовой; сэр Уоррен, верно, скоро придет.

Не успела леди Гастингс выйти из ванны и надеть свой утренний капот, как старая горничная, нянчившая Маргариту, торопливо вошла к ней. Лицо старухи покрывала бледность. Расстроенная, с дрожащими руками, она не могла вымолвить ни слова.

Марианна испугалась.

— Что случилось с Маргаритой? — спросила леди. — Она больна?

Старуха посмотрела на горничных, как бы давая понять, что они здесь лишние. Марианна схватилась рукой за сердце и приказала всем выйти, кроме старшей горничной, давно уже находившейся у нее в услужении.

— Ради Бога! — крикнула она. — Что случилось с Маргаритой?

— Барышни нет! — тихо проговорила старуха. — Она исчезла бесследно… Я обшарила каждый уголок в будуаре, в гостиной, и нигде ни малейшего следа.

Марианна стояла неподвижно, как статуя.

— Я не впустила никого из прислуги, — продолжала старуха. — Я сказала, что барышня нездорова и хочет еще отдохнуть, и вот я пришла, чтобы сообщить вам ужасную весть.

— Не может быть, — еле слышно бормотала Марианна дрожащими губами. — Я сама посмотрю… Ты хорошо сделала… ты мне преданна. Я на тебя могу положиться.

Она набросила широкий капот и в сопровождении горничной поспешила в комнату Маргариты. Постель нетронута, на ночном столике стояли маленькие часики со стрелой амура вместо часовой стрелки, все — на месте, даже шкатулка, где лежали любимые украшения Маргариты и ее карманные деньги. Марианна с нервной торопливостью обыскала всю комнату, подымала каждую занавеску, смотрела под кроватью, искала в будуаре, но все напрасно, — глубокая тишина нарядно убранных комнат подавляла.

В изнеможении опустилась Марианна в кресло и оставалась так некоторое время, как бы в беспамятстве.

— Она, наверное, ушла на прогулку в парк! — догадалась наконец Марианна.

Горничная грустно покачала головой.

— Пойдемте! — позвала ее Марианна. — Пойдемте обыщем парк!

Она бросилась через открытую дверь на веранду.

— Впрочем, нет, нет, — остановилась она. — Тогда все сразу узнают то, что должно остаться тайной… Скажите всем служителям, что барышня нездорова и чтобы никто не смел к ней входить. Ты одна останешься здесь, а ты, — приказала она своей личной горничной, — иди тотчас к сэру Уоррену и скажи ему, что мне необходимо поговорить с ним сию же минуту…

Она вернулась в свою комнату и не могла успокоиться, не зная, что думать. Большими шагами она ходила взад и вперед, сжимая руками лоб.

Вскоре вошел Гастингс. Еле дыша, прерывающимся голосом сообщила она ему ужасную, ей самой казавшуюся невероятной весть.

Гастингс покачнулся и схватился за спинку кресла, чтобы не упасть.

— Ты уверена, что ее нигде нет? — спросил он наконец. — Парк обыскан?

— Разве я смела так сделать? — спросила Марианна. — Разве я не должна во что бы то ни стало сохранять тайну?

Гастингс обнял ее.

— Ты отлично поступила, Марианна. Единственное, что нам остается, — это гордость. Все можно перенести, если мы сумеем избавиться от радости врагов и притворного участия друзей. Подожди минуточку, я сейчас вернусь.

Через внутренний коридор он возвратился в свой рабочий кабинет и позвонил. По звонку, начинавшему его деловой день, обыкновенно входил к нему капитан Синдгэм, но сегодня появился первый секретарь его канцелярии.

— Разве капитана еще нет? — спросил Гастингс.

— Мы не знаем, но он до сих пор не явился, обыкновенно он приходил гораздо раньше.

— Я прошу его немедленно прийти.

Гастингс привык к более скорому исполнению своих приказаний, и теперь до возвращения секретаря каждая минута казалась ему целой вечностью. Наконец секретарь вновь вошел с испуганным и расстроенным лицом.

— Капитана нигде не нашли, ваше превосходительство. Комната его пуста, и никто не видел ни его, ни его слуги.

Гастингс нагнулся над письменным столом, как бы еще раз просматривая лежавшие перед ним запечатанные депеши. Затем он поднял голову и сказал совершенно спокойным голосом:

— Ах да, ведь я совершенно забыл, что капитан простился уже. Он хотел отправиться на корабль. Пошлите мне дежурного офицера!

Вошел молодой офицер, удивленный неожиданным приказанием губернатора.

— Вы должны немедленно отправиться в Лондон, лейтенант Бантам, — сообщил Гастингс, — и прямо отсюда сесть на стоящий в гавани и готовый к отплытию корабль.

— Я, как всегда, в полном распоряжении вашего превосходительства, — ответил крайне удивленный офицер, — но осмелюсь заметить, что здесь, на дежурстве, у меня нет ничего, даже самого необходимого для такого путешествия.

— Я пошлю к вам на квартиру, и через час вы получите все, что вам понадобится. Вот, — добавил он, — этого вам хватит на ваше путешествие.

Он протянул лейтенанту несколько банковских билетов и слитков золота.

— В Лондоне мой агент майор Скотт предоставит в ваше распоряжение все необходимое.

— Я готов, — вытянулся по-военному лейтенант.

— Вот депеши, — продолжал Гастингс. — Вы передадите директорам компании; а здесь, пока вы не сядете на корабль, вы никому не будете говорить о вашем путешествии, никому, понимаете?

— Приказание вашего превосходительства будет исполнено, — ответил лейтенант, беря деньги из рук Гастингса.

— Да, — остановил его Гастингс, — у меня есть еще одно поручение, которое вы должны сохранить в тайниках вашей души. Очень возможно, что на корабле окажется капитан Синдгэм.

— Капитан Синдгэм?

— Если вы его там найдете, — продолжал Гастингс, — а я даю вам полномочие обыскать корабль, — то вы арестуете его моим именем и привезете сюда — живым или мертвым. При его сопротивлении обратитесь за помощью к командиру судна… Вы доставите сюда капитана, — добавил он дрожащим голосом, — живым или мертвым, а также и всякого, кто будет находиться при нем.

Крайнее изумление отразилось на лице лейтенанта Бантама, но он лишь молча поклонился.

— А если капитана на пароходе не окажется? — спросил он.

— Если его там не окажется, то мое приказание на его счет вы должны забыть навсегда и спокойно отправляться в Лондон, а там ждать, пока вас не пошлют обратно с ответом. Само собой, что, когда вас будут там расспрашивать, вы обо всем доложите.

— Ваше превосходительство может положиться на мою верность и преданность.

— Так отправляйтесь. — Гастингс пожал руку молодому офицеру. — Случайно, поскольку вы сегодня оказались дежурным, мое поручение досталось вам. Раньше я вас мало знал, но я убежден, что вы оправдаете мое доверие, как его оправдывают все офицеры, служащие здесь со мной.