Кортни Саммерс - Это не учебная тревога

• Название: Это не учебная тревога
• Автор: Кортни Саммерс
• Жанр: Ужасы и Мистика

Наступил конец света. Шесть подростков нашли убежище в школе Кортеж-Хай, но не чувствуют себя в безопасности, слыша, как мертвые стучат в двери. Достаточно одного укуса, чтобы человек умер и вернулся к жизни монстром. Слоун Прайс это не особенно страшит. Полгода назад ее мир уже рухнул, и с тех пор она не нашла ни единой причины для того, чтобы цепляться за жизнь. Конец мира кажется ей прекрасной возможностью с ней распрощаться. В ожидании того, когда мертвые прорвутся через забаррикадированные двери, Слоун вынуждена смотреть на наступивший апокалипсис глазами пятерых подростков, в отличие от нее желающих жить. Однако с каждым проходящим днем их стремление выжить принимает все более пугающие формы, и вскоре судьба всей группы начинает зависеть не столько от того, что происходит снаружи, сколько от того, насколько непредсказуема и жестока становится борьба за жизнь — и смерть — внутри. Когда всему настал конец, за что будешь держаться ты?

---

Мы долгое время молчим. Это очень приятно — сидеть вот так с кем-то и ни о чем не говорить. Уютное молчание придает мне храбрости, и я делаю то, чего даже не совсем сама понимаю — наклоняюсь, обнимаю Кэри и кладу голову ему на грудь. Он напрягается на миг, а потом обнимает меня в ответ. Я не питаю к Кэри никаких романтических чувств.

Мне просто это нужно.

— Я любил твою сестру, — произносит он.

Это так неожиданно, что мозг не сразу переваривает сказанное. Когда слова Кэри доходят до меня, я удивленно гляжу на него:

— Но я никогда… ты говорил…

— Что, думала, я сразу выложу все карты на стол? Ты была потрясена, узнав, что мы занимались с Лили сексом. — Кэри вздыхает. — К тому же, это была неразделенная любовь. Лили не знала. И никогда не узнает. Эта мысль не выходит у меня из головы. Может быть теперь, когда я признался в этом тебе, мне станет легче.

— Почему ты не сказал этого ей?

— Лили держала меня на расстоянии вытянутой руки. Ей нужен был только секс, сближаться она не хотела. Поэтому я и не пытался.

— Ты правда думаешь, что она выжила?

Вопрос повисает в воздухе. В последний наш разговор о ней, Кэри сказал, что, по его мнению, Лили выжила, но он так же сказал, играя в «Я никогда…», что никогда не любил.

— Я надеюсь на это. Мне нравится так думать.

— Она бросила меня, — признаюсь я. — Не рассказала, что уйдет.

— Ей нужно было кое в чем разобраться.

— Ты только что сказал, что вы не сближались.

— Не так, как мне бы того хотелось.

— И в чем, по-твоему, ей нужно было разобраться?

— Не знаю. Она однажды сказала, что чувствует себя беспомощной. — Он умолкает. — В ловушке. Не свободной. Я решил, что у нее обычный после-школьный я-понятия-не-имею-что-делать-со-своей-жизнью заскок. Так и было?

Завязать этот разговор было все равно что ступить в океан и с головой уйти под воду. Наше объятие теперь воспринимается мной по-другому, и я выпускаю Кэри из рук. Мое тело окаменело, и Кэри это замечает. Я практически чувствую свое имя на кончике его языка, но не даю ему возможности его произнести. Я встаю и тут же ощущаю, что мне не хватает его прикосновений.

— Мне нужно вернуться в зал, пока они не забеспокоились, — говорю я.

— Что тебе действительно нужно, так это заняться поисками прохода, через который в школу пробрался Бакстер, — отвечает Кэри.

Он прав. Вот что я должна сейчас делать. Что все мы должны сейчас делать.

— Не забудь запереть за собой дверь, — напоминает он.

Заперев дверь, я стою в коридоре.

Сестра говорила мне: мы есть друг у друга, и никто нам больше не нужен. Наше будущее — это наша свобода. Она сама крепко-накрепко связала нас вместе, внушив мне, что единственное, чего я хочу — убежать с ней, убедив меня в том, что хотеть мне больше нечего.

А потом ей стало это ненавистно.

«Я больше не могу этого выносить. Прости».

И она сказала об этом Кэри…

Обняв себя руками, я бреду по школе. Из спортзала доносятся голоса Трейса, Харрисона и Грейс. Зайдя внутрь, я вижу в руках Харрисона баскетбольный мяч. В это мгновение мне хочется кого-нибудь убить.

— Нам нужно искать проход, через который вошел в школу Бакстер, — говорю я.

— Не начинай, — откликается Трейс. — Уже Морено с этим достал.

— И правильно, что достал. Нам важно его найти.

— Так важно, что он закинулся бенадрилом и отключился? Кстати, ты Кэри видела? Он там не превратился еще? Дай мне знать, как только это случится.

Видно, благодарность ко мне за то, что я вышла за его отцом, уже улетучилась. Из-за того, что я не хотела, чтобы он убил Кэри, из-за того, что я голосовала против того, чтобы у него осталось оружие. Я выхожу в коридор.

Путь, по которому Бакстер пришел в школу — это не только вход, но и выход. Если я найду его, то смогу уйти.

Я обыскиваю классы, стенные шкафы и кладовки, как идиотка обшариваю стены, как будто их можно каким-то образом сдвинуть, но прохода найти не могу. Я возвращаюсь в зал. Райс всё еще в отключке. Я прицепляю ключи к его джинсам, а потом, импульсивно, прижимаю ладонь к его лицу. На секунду напрягшись, он затем льнет к моей руке. Я долго глажу его кожу пальцами, а он так и не просыпается.

Какая безнадега.

Глава 2

Грейс настаивает на том, чтобы самой отнести Кэри завтрак.

— Ни за что, — пытается вырвать у нее из рук поднос Трейс.

— Я не спрашиваю у тебя разрешения, — отвечает она. — Я тебе просто об этом говорю.

— Нет, это я тебе говорю, — медленно произносит Трейс, — чтобы ты не приближалась к нему, пока он в таком состоянии. Не глупи, Грейс.

— Когда я осматривал его в последний раз — час назад — с ним всё было в порядке, — влезает в их разговор Райс. — Сомневаюсь, что с ней что-нибудь случится, если она пойдет к нему сейчас.

— Завтрак Чену может отнести Морено, — убеждает сестру Трейс. — Зачем тебе это нужно?

— Как президенту ученического совета мне постоянно приходилось иметь дело с людьми, которые мне не нравились, — резко отвечает она. — Я выслушивала их, а потом, если в этом возникала необходимость, выступала в их поддержку…

— Тогда у меня для тебя новость: ты больше не президент ученического совета!

— А ты мне не начальник, чтобы командовать мной!

Трейс смеется над тем, как по-детски это прозвучало, что злит Грейс еще больше. Видя выражение лица сестры, Трейс перестает ржать.

— Грейс, — снисходительно-опекающим тоном начинает он, — не будь такой…

— Я сказала тебе, что нам нужно примириться с ним. — Она вздергивает подрагивающий подбородок. — Это мой способ примирения.

Что-то в ее лице дает Трейсу понять, что переубедить ее не удастся. Он отходит в сторону, пропуская сестру, и Грейс поспешно выходит из зала. Трейс провожает ее сердитым взглядом, а потом злобно зыркает на нас с Райсом.

— Я опустил пистолет, — говорит он. — Для меня это и так достижение.

— Да ты крутой мужик, Трейс! — подкалывает его Райс.

Наградив его неприязненным взглядом, Трейс уходит из зала. Через секунду он просовывает в дверь голову и зовет Харрисона. Тот несется к нему чуть ли не галопом.

— Не верю своим глазам. Когда он стал бегать за Трейсом? — таращусь я им вслед.

— У Трейса теперь пистолет, — отзывается Райс. — Харрисон вступил в ряды его армии.

— Мы не на войне.

— Может удастся уговорить Грейс стать двойным агентом? — задумчиво говорит Райс. Поймав мой взгляд, он коротко смеется над нелепостью сказанного и смотрит в сторону. — Однако она права. Грейс.

— В чем?

— В том, что сейчас не то время, когда следует помнить и цепляться за плохое.

Кажется, я знаю, что он дальше хочет сказать, и совсем не хочу этого слышать, поэтому я встаю, судорожно придумывая повод уйти. Но Райс опережает меня:

— Слоун.

— Что?

— Я не хочу… — он замолкает, соображая, как лучше сказать дальнейшее. — Не хочу, чтобы то, что я чувствую к тебе, всё испортило.

Я молчу, зная, что это жестоко.

— Я имею в виду, что не хочу ненавидеть тебя так сильно… как Трейс ненавидит Кэри, потому что ничем хорошим это в конечном итоге для него не закончится. Я хочу забыть о том, что случилось снаружи.

Он опять ждет, когда я что-нибудь скажу.

— Я прощаю тебя, — заканчивает он.

— Ладно.

— И это всё, что ты скажешь?

— А что ты хочешь, чтобы я тебе сказала?

— Спасибо?

— Я не просила, чтобы ты меня прощал, и мне не за что тебя благодарить.

Райс пару секунд пялится в потолок, а затем уходит из зала. Предоставленная сама себе я погружаюсь в сон, пока меня не будит отдаленный раскат грома. Когда я открываю глаза, новый раскат грохочет прямо над головой.

И по крыше стучит дождь.

Я чувствую грусть.

Такую сильную грусть, что она придавливает меня к мату. Я беспокойно ворочаюсь с боку на бок, но устроиться не могу. Такое ощущение, что всё проведенное здесь время разом легло на меня всей своей тяжестью, вцепилось и не отпускает. Может быть, если я посплю чуть подольше, то, пробудившись, буду чувствовать себя по-другому, но заснуть не получается. Снаружи бушует гроза, отчего я особенно ощущаю пустоту в зале. Ощущаю пустоту внутри себя.

Я встаю. Я хочу видеть Кэри. Хочу опять поговорить с ним о Лили. Мне нужно, чтобы всё сказанное им о ней перестало причинять мне такую боль. Путь к нему занимает у меня, кажется, целую вечность. Мне так плохо, что трудно дышать. Я поворачиваю за угол и, видя медкабинет, чувствую облегчение.

А потом вспоминаю, что у меня нет ключей. Меня охватывает желание всё крушить.

Но… дверь приоткрыта.

И я застываю, заледенев. Это неправильно. Неправильно. Я отступаю с мыслью о том, чтобы найти Райса, но времени на это может не быть. И я на цыпочках, осторожно, иду вперед.