Bill Browder - Red Notice (Russian Edition).

• Название: Red Notice (Russian Edition).
• Автор: Bill Browder
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 2015
• ISBN: 9789662449716

---

В тот день у меня состоялось еще несколько встреч, но все они прошли как в тумане — ни одна не дала конкретных результатов. Я только и думал о том, чтобы поскорее вернуться домой в Лондон.

Оставалась последняя встреча перед отъездом из Вашингтона — с Кайлом Паркером из Хельсинкской комиссии США. Именно он решил не включать вопрос о Сергее в подборку материалов для президента Обамы, когда Сергей был еще жив, поэтому на теплый прием я не рассчитывал. Я пошел на эту встречу только потому, что Джонатан Вайнер подчеркивал ее важность, когда мы обсуждали план действий в Вашингтоне.

Кайл Паркер запомнился мне как человек лет за тридцать, с бездонными глазами, в которых, несмотря на молодой возраст, будто отразилась вся печаль мира. Он великолепно владел русским языком и хорошо разбирался во всем, что происходит в России. Он с равным успехом мог бы работать не в малоизвестном правительственном комитете по правам человека, а где-нибудь на престижной должности в ЦРУ.

Я добрался до офисного здания «Форд-хаус» на улице Ди-стрит, всего в квартале от железнодорожных путей и автомагистрали. Это унылое серое строение без признаков архитектурной мысли на фасаде находилось далеко от центра Капитолийского холма. Пожалуй, худшей недвижимости у правительства не было. Заходя внутрь, я подумал, что именно сюда выселяют все вспомогательные структуры конгресса, которые не входят во властный круг.

Кайл Паркер встретил меня у проходной службы безопасности и провел в переговорную комнату — там было прохладно, а на книжных полках располагалась коллекция всяких памятных вещей и сувениров из СССР. Он сел во главе стола, и на какое-то время в комнате воцарилась неловкая тишина. Я сделал было вдох, чтобы нарушить ее, но Паркер опередил меня:

— Билл, должен вам сказать — я глубоко сожалею о том, что в прошлом году мы не приложили больше усилий, чтобы помочь Сергею. Не могу даже выразить, как часто я думаю об этом с тех пор, как его не стало.

Я не ожидал услышать от него такие слова, и мне потребовалось какое-то время, чтобы собраться с мыслями и сказать:

— Мы пытались, Кайл.

И вдруг он произнес фразу, которая настолько противоречила всем канонам официального Вашингтона, что я до сих пор не могу в это поверить:

— Когда после смерти Сергея вы опубликовали материал его памяти, я ехал в метро и перечитывал его снова и снова. Я был раздавлен горем. Ведь всего за четыре месяца до этого вы приезжали сюда и просили о помощи. Я разрыдался прямо там, в метро. Дома я прочел статью жене, и она тоже расплакалась. Это убийство — одна из самых больших трагедий, с которыми мне пришлось столкнуться с начала работы здесь.

Я был ошеломлен — никогда не слышал, чтобы американский чиновник говорил настолько по-человечески и с таким чувством.

— Кайл, не знаю, что и сказать. Для меня это тоже стало ужасным потрясением. По утрам меня поднимает только одна мысль — что в течение дня я могу что-то сделать, чтобы те, кто совершил это против Сергея, предстали перед законом.

— Я знаю. И помогу вам.

Я глубоко вздохнул. Этот Кайл Паркер отличался от всех, с кем мне приходилось встречаться в Вашингтоне.

Я хотел рассказать ему о встрече в Госдепартаменте, но не успел: он уже сам искал решение.

— Билл, я хочу составить список всех причастных к незаконному аресту, пыткам и гибели Сергея. Не только Кузнецова с Карповым и других сотрудников из МВД, но и врачей, которые игнорировали обращения о помощи, судей, которые проштамповали решения о содержании Сергея под стражей, налоговиков, которые украли деньги у сограждан. Всех, кто имел прямое касательство к убийству Сергея.

— Это несложно, Кайл. У нас есть эта информация и подтверждающие документы. Но что вы думаете делать?

— Я вам скажу: организую поездку в Москву представителей конгресса для изучения фактов, и посольство США обзвонит всех по этому списку, чтобы устроить встречи, на которых будет идти речь о деле Магнитского. Не думаю, что многие согласятся, но российское правительство наверняка сильно встревожится тем, что Америка обратила такое пристальное внимание на смерть Магнитского.

— Мысль хорошая, хотя я вижу множество причин, почему это не сработает. Однако такой список можно задействовать иным способом.

— Слушаю вас.

Я рассказал ему о своей встрече с Джонатаном Вайнером, об указе номер 7750 и о визите к Кайлу Скотту в Госдепартамент. Пока я говорил, Кайл Паркер делал записи.

— Это отличная идея... — Он постучал ручкой по блокноту. — Какова была реакция в Госдепартаменте?

— Испуганная. Стоило мне произнести «7750», как Скотт напустил туману и едва ли не выдворил меня из кабинета.

— Я вот что скажу. Я поговорю с сенатором Карденом и попрошу его направить письмо госсекретарю Хиллари Клинтон с ходатайством о применении указа номер 7750. — Он сделал паузу и посмотрел мне прямо в глаза. — Посмотрим, откажут ли они сенатору США.

33.

Расселл 241

По возвращении в Лондон я собрал коллег, чтобы поделиться новостями о том, как прошла поездка в Вашингтон. Я знал, что им сейчас нужны хорошие вести, ведь все, что мы делали в России, не принесло результатов. Я не стал с ходу подбадривать коллег, пока они рассаживаются в креслах, и решил просто рассказать им вашингтонскую историю целиком, напоследок оставив идею о визовых санкциях и обращении сенатора Кардена к Хиллари Клинтон.

— Билл, ты понимаешь насколько это важно? — сказал Иван, когда я закончил рассказ. — Если это получится, то на нашей стороне будет правительство США!

— Знаю, Иван, знаю.

Это подняло боевой дух, особенно русской части нашей команды. Те, кто читал Чехова, Гоголя или Достоевского, знают, что в русских историях не бывает счастливого конца; об этом же говорил нам Сергей. Россияне привыкли к невзгодам, страданиям и отчаянию и стали принимать как данность то, что успех и справедливость — это не их удел. Не удивительно, что во многих укоренился глубинный фатализм — мир плох, так будет всегда, а любые попытки его изменить обречены.

А вот молодой американец по имени Кайл Паркер бросает вызов фатализму.

К сожалению, прошла неделя, за ней другая, потом третья, а от Кайла ни звука. Я заметил, что Иван, Вадим и Владимир с каждым днем теряют надежду и возвращаются к фаталистическому взгляду на вещи — к концу недели я и сам этим заразился. Я сдерживал желание позвонить Кайлу, опасаясь все испортить. Но чем больше времени проходило с момента встречи с Кайлом, тем больше я сомневался в том, что верно истолковал его слова.

К концу марта 2010 года я не мог больше ждать и набрал его номер. Кайл тут же поднял трубку, будто специально сидел и ждал моего звонка.

— Да, слушаю, — бодро произнес он.

— Добрый день, Кайл. Это Билл Браудер. Прошу прощения за беспокойство, но мне хотелось бы узнать, когда примерно будет готово письмо сенатора Кардена. Для нашей кампании оно имеет колоссальное значение... я бы даже сказал, что оно может все изменить.

— Вынужден признать, Билл, что дела здесь у нас обычно быстро не делаются. Но не волнуйтесь, просто наберитесь терпения и подождите еще немного. Я отношусь к этому вопросу со всей серьезностью.

— Что ж, я попробую, — ответил я, не чувствуя себя убежденным. — Но если я хоть как-то могу помочь, прошу вас, дайте мне знать.

— Обязательно.

Как бы сильно я ни верил в то, что Кайл искренне взволнован смертью Сергея, совет набраться терпения казался мне вежливой формой отказа. Я был уверен, что многие в Вашингтоне не поддержат санкции, и в итоге никакого письма Кардена не будет.

Несколько недель спустя, в пятницу вечером, я решил отвлечься ненадолго от дел, связанных с нашей кампанией, и пошел с Еленой и Дэвидом в кинотеатр на Лестер-сквер. Там шел политический триллер Романа Полански «Призрак»[1] о писателе-невидимке и влиятельном политике — как раз под стать моей ситуации. Когда мы под хруст попкорна смотрели трейлеры новых фильмов, завибрировал телефон. Я взглянул на номер — это был Кайл Паркер. Я шепнул Елене, что сейчас вернусь, и вышел в фойе.

— Да?

— Билл, у меня хорошие новости. Оно готово и в понедельник утром уйдет к госсекретарю Клинтон.

— Письмо? Все-таки у вас получилось?

— Ага. Сейчас добавляем последние штрихи, и через час я смогу вам его переслать.

Разговор был завершен. Я рассеянно смотрел кино, с трудом успевая за поворотами сюжета. Как только фильм закончился, мы поспешили домой, и я сразу же распечатал копию письма, адресованного Хиллари Клинтон. Сжимая лист обеими руками, я несколько раз его перечитал.

Текст был великолепный — емкий и убедительный. В заключительном абзаце говорилось:

«Я призываю Вас незамедлительно отменить и навсегда отозвать визовые привилегии США в отношении всех лиц, причастных к этому преступлению, а также их иждивенцев и членов их семей. Сделав это, мы в какой-то мере восстановим справедливость в отношении погибшего господина Магнитского и его семьи и подадим важный сигнал для коррумпированных чиновников в России и во всем мире, что США настроены серьезно бороться с коррупцией за рубежом и тем вредом, который она наносит».