Ирина Котова - Королевская кровь. Книга вторая

• Название: Королевская кровь. Книга вторая
• Автор: Ирина Котова
• Жанр: Фэнтези

Казалось бы, все уже позади — королевский дом Рудлог восстановлен, королева начинает свое правление. Но не бывает все просто. И вот снова зреет заговор, прибавляя работы Управлению Госбезопасности. А ведь и без этого дел немало: не найдена еще Ее Высочество Ангелина Рудлог, да и обеспечение безопасности младших принцесс являются серьезным испытанием для душевного равновесия начальника Управления.

А что делать, если принцессы — огненные, и вокруг них всегда что-то происходит?

---

Статуи и места поклонения Синей Богине тут были везде, что неудивительно — королевская ветвь Фаласиос Эвимония были прямыми потомками божественной прародительницы и смертного мужчины. Говорят, однажды она задремала на берегу моря, и какой-то первобытный наглец (почему-то я сразу думала о конкретном наглеце) овладел ею. Проснувшись, богиня разгневалась и хотела уже утопить покусившегося на то, что могли трогать только ее братья. Но бедолага так восхищался, убивался и клялся служить, что она смилостивилась. И с тех самых пор мужчины на Маль-Серене служат женщинам. А дамы, которые на острове сильно в меньшинстве, сильным полом всячески помыкают и горя не знают.

Но я не уверена, что это мне бы пришлось по душе. Мужчины тут красивые, но какие-то…переухоженные, что ли. Почти все длинноволосые, с обилием украшений, одеты с иголочки, плечи широкие, высокие. И подобострастные. Воротит прямо.

«Конечно, ты же любишь пожестче и поэгоистичнее»

«Я просто люблю, чтоб мужчина был мужчиной»

Талия встретила нас со всем островитянским радушием. Семье предоставили павильон, стоящий прямо у берега, перед полосой песка, изящный, как и все строения на острове, прямогольный, с колоннами и портиками, статуями морских духов, держащих крышу, и решетчатыми большими окнами, выходящими на море. Я заняла комнату в самом углу, потому что было удобно выходить и курить, не мешая дымом родным.

Есть что-то невообразимо прекрасное в возможности, просыпаясь утром, видеть бесконечную волнующуюся гладь, пребывающую в постоянном беспокойном движении. Утром море немного нервно плещет волнами на песок, словно торопясь в солнечный день. А к вечеру наступает штиль, и теплая вода замирает, превращаясь в гигантское зеркало, в котором отражается заходящее солнце, осторожно наступает крохотными волнами на песок и успокаивающе дышит солью и свободой.

Я практически не вылезала из него, отвлекаясь на обеды-ужины, да еще и на общение с Талией. Василина тренировалась с ней, а я ходила за ними хвостом, слушала, и остро ощущала собственную никчемность.

— Хорошо, что этот твой маг рассказал тебе, что ты должна уметь, — сказала царица на первый же день, когда мы, уставшие и разморенные после пляжа, сидели на лужайке и подкреплялись столбиками из красной рыбы, оливок, огурцов и острого перца, обмакивая их в какой-то невероятный сливочно-сырно-пряный соус и запивая ароматным сладким вином. Дети спали, Каролина играла в покоях с старшей внучкой Иппоталии, а Мариан и отец пошли со старшим мужем царицы на рыбалку. — Плохо, что к своему возрасту он так и не понял, что нельзя тренировать женщин так же, как мужчин. У мужчин якорь силы находится у кадыка, а у женщин — под пупком. Мы будто перевернутые отражения друг друга, и там, где мужчина напрягается, нам нужно расслабиться.

— Я все равно ничего не понимаю, — грустно сказала Вася, и я с ней была совершенно согласна.

— Знаешь, мама мне в свое время про щиты объяснила все очень доступно, — ободряюще сказала царица. — Я и к Ирине пыталась подойти с предложением показать и рассказать, но она же гордая была, упрямая, слабость не показывала. Все сама, сама, чему научилась интуитивно или у отца запомнила, то и использовала.

Да, гордости в нас всегда было слишком много. И упрямства. И гнева, хотя посмотреть на нас — просто небесные создания. Светлые голубые глаза, светлые волосы. И не скажешь, что накануне Вася, тряхнув своими милыми кудряшками, так рявкнула на бедную няню, нечаянно оцарапавшую Мартинку, что с кровати порывом ветра снесло белье. Старенькая Дарина Станиславовна так испугалась, что Вася перед ней битый час извинялась и просила не уходить.

Вообще-то такие вспышки ей раньше свойственны не были, но, вероятно, как она и говорила, еще не успокоились гормоны после родов. Хотя племяннице шел уже шестой месяц, и она росла крепенькой, черненькой, синеглазой — типичная северянка, в Мариана. Это обстоятельство неизменно повергало всех, знающих генеологию Рудлогов в недоумение — наши гены всегда были сильнее. Да и старшие у нее были белобрысыми и светлоглазыми.

Но Мариан, кажется, даже гордился этим немного. А Васюта как-то шепотом призналась мне, что побаивается, как бы Мартина, повзрослев и вступив в девичий расцвет, не стала бы оборачиваться, как и ее отец.

Я посоветовала ей не переживать. Женщина, умеющая перекидываться в медведицу, имеет неоспоримое преимущество перед той, кому это не дано. Ей не нужны телохранители, она может спать на снегу, и встречаться или жениться на ней решится только настоящий мужчина. Все слабаки отсеются при первом же совместном полнолунии или скандале. А еще — ровные ряды портретов наших платиновых и светлых предков в королевской галерее давно просили некоего цветового и видового разнообразия.

— Всегда концентрируйся на области матки, — продолжала царица, — именно там твоя сила. Положи руки на живот, левую на правую, вот так. Почувствуй тепло, поймешь, когда запульсирует в пальцах. Чувствуешь?

— Да, — кивнула сестренка, а я мрачно посмотрела на свои руки — я ничего не ощущала. Живот и живот. Загорел немного.

— А теперь всплесни руками, будто встряхиваешь простынь. Давай!

Вокруг засверкало, заискрилось, да так, что у меня заболели глаза, и я прикрыла их. А открыв, увидела закрывающий нас куполом, блистающий щит, огромный, шагов на тридцать вокруг.

— Ну и силища, — уважительно произнесла царица, оценив масштаб. — Я уже и забыла, как это было сразу после коронации. Потом станет постабильнее и послабее. И с каждым рожденным ребенком силы становится меньше, зато новые умения открываются. Ничего, потренируешься, научишься контролировать мощность выплеска. А потом и без рук будет получаться, достаточно будет ладони вперед выставить.

— Получилось, — благоговейно прошептала венценосная сестричка, рассматривая дело рук своих. — Талия, ты гениальна!

— Теперь сними. Пока подойди к щиту, прикоснись ладонями, и ощути то же тепло. И представь, как оно уходит обратно в руки. Потом научишься делать это и на расстоянии.

Со снятием возникли некоторые проблемы, но с третьего раза получилось. Василина сияла, как солнышко, и я радовалась вместе с ней. Нельзя сказать, что изнутри иголочкой не кололо что-то сильно похожее на зависть. Но мне стало спокойнее, теперь, когда ей что-то удалось.

— А теперь нападение. Тоже очень просто, спасибо матушке. Представь, что тебе нужно забросить простыню на веревку, которая висит так высоко, что не достать. И в каждой руке по такой простыне, свернутой в жгут и мокрой.

Мы дружно захихикали. Да уж, Алмазу такой мастер-класс и не снился, он все больше классическими приемами учить пытался. Талия улыбалась, глядя на нас — для нее мы, наверное, были совсем девчонками.

— Положи руки на живот. Нет, левую на правую. Пульсирует тепло? А теперь, с этим ощущением, сжимай руки в кулаки и забрасывай простыни, представь, что они вырастают из этого тепла, тяжелые и хлесткие. Марина, отойди назад. Василина?

Сестра как-то неуклюже дернула кулаками, и замерла. Несколько секунд казалось, что ничего не произошло. А потом…по песку и по водной глади за ним, поднимая пыль и водные брызги, пронеслись буруны, наискосок друг от друга, будто кто-то невидимый умчался с берега далеко в море на водных мотоциклах. Я даже дернулась от неожиданности и раскрыв рот, наблюдала, как исчезает след от Васиных «простыней» далеко от берега, метрах в трехстах, не меньше. Сестра обернулась — на ее лице было такое же ошеломленное выражение.

— Мда, — нарушила тишину царица, — ну, изящество и направленность оттренируешь сама. Главное, принцип уяснила. Ты только учти, что если ты зла или сильно испугана, эти выбросы мгновенно становятся проклятиями. То есть ты не только физически сбиваешь с ног, хотя да, с такой силой сбиванием не обойдется, бедолагу, вызвавшего твой гнев, просто размажет. Ну а если не размажет, болеть будет долго, или стареть начнет, ну или что пожелаешь в этот момент.

Талия еще долго рассказывала и показывала, и я даже задремала под ее мягкий голос, периодически вздрагивая и приоткрывая глаза, когда Васюша в очередной раз «забрасывала простыни». Идеальная мама и бабушка, если не знать, что она до сих пор может остановить на ходу несущуюся повозку, запряженную тройкой лошадей. Хотя, наверное, это делает ее еще более идеальной.

Так прошло несколько дней, и я заскучала. Так всегда бывает — хочешь чего-то до рези в сердце, а получив, переживаешь эйфорию — и все, сказка заканчивается. Я уже хотела домой. Но не во дворец. Я хотела снова в наш разломанный домик в Орешнике, и чтобы ездить на работу, и чтобы не высыпаться, и чтобы руки сохли от талька, а желудок болел от кофе и табака.

«Мазохистка?»

«Есть немного, наверное».

Вечером мы пошли на пляж. Мы — это вся наша семья, Талия со своими тремя мужьями, детьми и внуками, и пара десятков придворных дам. Расположились на берегу.