Лев Куббель - Страна золота - века, культуры, государства

• Название: Страна золота - века, культуры, государства
• Автор: Лев Куббель
• Жанр: История

---

Очень важная особенность: рабство само по себе не считалось неизменным состоянием. Ребенок раба, рожденный в доме господина, уже пользовался некоторыми преимуществами по сравнению со своими родителями: его, в частности, уже ни при каких обстоятельствах нельзя было продать. А в четвертом поколении раб и вовсе переставал быть рабом, превращаясь в вольноотпущенника — дьонгорон. И как вольноотпущенник продолжал считаться членом той большой семьи, к которой принадлежали его предки-рабы.

Хотя вольноотпущенник и не был вполне равноправен со свободными членами семьи, отличие его от низших категорий свободных — а сюда относились все ремесленники, которые образовывали фактически касты, т.е. группы людей, наследственно занятых какой-нибудь одной профессией и заключающих браки лишь внутри своих групп, — почти не ощущалось. А уж когда речь шла о вольноотпущенниках царской семьи, их положение почти всегда оказывалось лучше положения свободных мандингов. Из царских дьонгорон составлялись отборные отряды войска, вольноотпущенники, а зачастую и просто рабы правителя ставились наместниками городов и целых областей. И в конечном счете государь стремился к тому, чтобы все важнейшие должности в его владениях оказывались заняты его рабами или бывшими рабами: ведь эти люди, особенно поначалу, были связаны только с правителем и его семейством, зависели только от них и только им были обязаны своим положением. А это на первое время давало некоторую гарантию, что и дьонгорон, и рабы будут верно служить своему господину.

Не нужно думать, будто внутри большой семьи у мандинг-ских народов не возникало противоречий. Это была патриархальная семья — она называлась тун, или тон. Во главе ее стоял самый авторитетный, обычно старейший, мужчина. Ему принадлежала очень большая власть над всеми остальными членами семьи: он распоряжался их трудом, он командовал ими во время военных предприятий, он же был и главным служителем культа предков. Власть его была, таким образом, и светской, и духовной. И потому уже на ранних стадиях развития у главы патриархальной семьи появились возможности эксплуатировать к своей выгоде труд не только рабов и вольноотпущенников тон, но и свободных ее членов — как полностью свободных, так и не вполне полноправных, например ремесленников.

Среди неполноправных каст, куда входили все ремесленники (свободный полноправный мандинг мог быть только земледельцем или охотником), выделялись своим авторитетом и своей ролью в общественной жизни гриоты. То была каста певцов-сказителей, в функции которых входило хранить предание, передавая его из поколения в поколение, от отца к сыну. Очень часто гриоты, особенно царские (ведь каждая семья имела своих гриотов), занимали исключительно высокое положение в аппарате управления. Одной из главных была для гриота роль посредника, поэтому они очень часто использовались в качестве послов.

Из нескольких больших патриархальных семей складывалась община — дугу. Она распоряжалась землей, причем на практике эту функцию отправлял глава той семьи, которая первой поселилась в данной местности, — считалось, что именно она установила особые связи с духами местности, обеспечивающие их благоволение. Внутри общины существовало несколько слоев. Выше всех стояли главы отдельных патриархальных семей; они пользовались преимущественным правом занимать высокие должности в войске и в управлении. За ними следовали рядовые свободные общинники; из них, особенно в ранние времена, составлялось войско. Ниже находились ремесленные касты, среди них тоже существовал определенный порядок старшинства: выше всех были кузнецы, дальше шли кожевники, ткачи и прочие ремесленники. Самой младшей из нелолноправных каст считались гриоты, но и у них была градация: например, гриот кузнецов располагался выше гриота ткачей. И, наконец, на самой нижней ступеньке общественной иерархии стояли дьонгорон и рабы.

Положение главы дугу — он именовался дугу-тиго — создавало еще большие возможности для накопления богатств в одних руках, чем положение главы отдельной патриархальной большой семьи — тон-тиго. Дугу-тиго распределял земли между отдельными семьями-тон, и все, кто в них входил, обязаны были отдавать главе общины долю своего урожая. Точно так же облагался как бы податью любой доход, полученный во владениях общины с чего бы то ни было — с охоты, рубки леса или добычи полезных ископаемых. Считалось, что подать эта принадлежит всей общине и должна расходоваться на ее общие нужды по указаниям совета глав отдельных семей. Первоначально это так и делалось, но уже довольно скоро дугу-тиго стал распоряжаться этими поступлениями единолично, все меньше считаясь с мнением совета.

Больше того, глава общины имел возможность по своему усмотрению использовать и труд свободных людей, объединявшихся в так называемые возрастные группирования. Эти объединения лиц примерно одного возраста создавались первоначально для взаимной помощи в хозяйстве, в частности для обработки полей будущих или настоящих родственников жены каждого из входивших в такие объединения. Создание возрастных групп относилось к очень давнему времени, они составляли часть системы воспитания молодежи и ее подготовки к выполнению обязанностей полноправных взрослых членов общества. Но впоследствии труд возрастных групп молодежи стали использовать и верховная власть, и местные вожди для исполнения различных тяжелых и трудоемких работ, в особенности ирригационных или по расчистке целины. И труд этот фактически мало-помалу превращался в повинность.

Такими путями выделялся сильный в имущественном отношении слой вождей, так складывалась родовая аристократия.

Несколько общин объединялось в союз — этого требовали интересы и торговли, и военной безопасности. В результате военных столкновений, под влиянием караванной торговли, которая способствовала накоплению богатств в руках верхушки дугу, какой-нибудь из таких союзов начинал возвышаться. В конечном счете под его властью оказывалась более или менее обширная область, которую населяли не только разные союзы общин, но часто и разные народы.

Считалось, что входящие в союз люди происходят от некоего общего предка. Но союз дугу, особенно осуществлявший владычество на сколько-нибудь значительной территории, включал не одних только кровных родственников: ведь в него входили многочисленные категории зависимых свободных, вольноотпущенники и рабы. И все-таки представление о родственной связи сохранялось, хотя связь эта давно уже была чисто условной. Этот союз у мандеязычных народов носит в научной литературе название «клан» — так мы его и будем обозначать далее.

Возвышение какого-нибудь клана прямо зависело от того, каким числом людей, в первую очередь рабов, он распоряжался. Ведь рабов можно было использовать и как рабочую силу в земледелии, и как воинов. При этом очень часто разница между свободным общинником и рабом не только практически стиралась (на деле, но отнюдь не в общественном сознании!), но и обращалась не в пользу свободного. Поэтому в позднейшее время многие общинники нередко добровольно становились рабами клана. Французский ученый Шарль Монтей имел все основания писать, что для свободного бедняка счастьем было попасть в число клановых рабов (особенно тогда, когда понятие «раб клана» стало равнозначно понятию «царский раб»): с одной стороны, он таким способом избавлялся от произвола и вымогательств тех же самых рабов, занимавших в правящем клане привилегированное положение, с другой же — сам приобретал их права и привилегии.

Опираясь на войско, составленное из рабов, глава правящего клана мог себя чувствовать более или менее независимым от старой родовой знати. К тому же торговля давала в его руки немалые богатства, а они тоже способствовали укреплению некоторой независимости правителя. Торговля и здесь заметно ускорила процесс классообразования у мандингов и родственных им народов: основные выгоды от нее доставались знати (мы это уже видели в Гане, пусть и не в такой степени). В руках главы клана, носившего титул маиса, т.е. «правитель; вождь», находилась преобладающая масса товаров, которые больше всего интересовали купцов с другого «берега» Сахары, — золота и рабов. Эта же верхушка клана покупала и дорогие товары, которые везли в Судан из Средиземноморья, — ткани, утварь, оружие, украшения. А рядовые общинники, не говоря уж о рабах, мало чем могли воспользоваться из египетских или североафриканских товаров. Их из статей «большой торговли» интересовала, по существу, одна только соль.

Мы видим, таким образом, что у мандингов, как и у со-нинке, постепенно складывались предпосылки для образования классового общества. К тому же процесс этот протекал в условиях более благоприятных для хозяйственной деятельности, чем существовавшие в Сахеле. И, несомненно, шел он быстрее — все, понятно, относительно, — чем у сонинке. Причем если поначалу все это оставалось лишь предпосылками, то с превращением «До ни Кири» и даже Мали, описанного ал-Идриси в XII в. (повторяю, тут следует учитывать еще и то, что арабский географ заимствовал информацию, восходившую к гораздо более раннему времени — как минимум к XI в.), в мощнейшее раннегосударственное образование Судана второй четверти XIII в., классообразование должно было еще ускориться. Завоевательные походы, увеличение даней с соседей, наконец, успехи в золото-соляной торговле, в установлении достаточно твердого контроля над нею — все это не проходило даром. Постепенно намечались очертания новой социальной структуры: появлялись ранние элементы будущего классового общества. С одной стороны, была аристократия клана — родовая и новая, сложившаяся из царских и клановых рабов. С другой — рядовые общинники, ремесленники и посаженные на землю рабы и вольноотпущенники, из которых предстояло в отдаленном пока будущем образоваться совершенно новой категории членов общества — единому по своей социально-экономической сущности классу зависимого и эксплуатируемого в разных формах крестьянства.