Вениамин Каверин - Литератор

• Название: Литератор
• Автор: Вениамин Каверин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988
• ISBN: 5-265-00375-4

В новой книге В. Каверин рассказывает о своих встречах с М. Горьким и другими известными писателями (В. Шкловским, Е. Шварцем, К. Симоновым, В. Быковым), с историками литературы (Б. Н. Эйхенбаумом, Ю. Г. Оксманом), с режиссерами (А. Я. Таировым, Вс. Мейерхольдом). Его дневники и переписка охватывают время от 20-х до 80-х годов, воспроизводя не только литературно-художественную атмосферу, но и отражая основные события жизни нашей страны. В книгу вошли статьи последних лет о современной прозе, размышления о роли литературы и месте писателя сегодня.

---

Сердечный привет А. А. — он-то уж из молодцов молодец! Впрочем, могу похвастать, что и я, в горизонтальном положении (инфарктик), в прошлом году сделал немало…

4.1.76

Спасибо за милое, сердечное письмо, за добрые поздравления. Конечно, дата солидная[164], что и говорить, но я стараюсь держаться и — это стало ясно — во всем подражать Вам. Я понял секрет духовной (и физической) бодрости, он — в каждой строке Вашего письма. Это постоянная духовная занятость, это — строгость, «не позволять душе лениться». Слава богу, мы оба, кажется, наделены этой чертой.

От души порадовался полноте Вашей жизни, Вашим интересным путешествиям и занятиям. Я был в Югославии, провел десять дней в Дубровнике, и этот прелестный старый город подсказал мне сказку «Летающий мальчик», которую Вы, вероятно, едва ли читали…

Продолжаю 28/IV, после суматохи, связанной с моим — увы! — семидесятипятилетием. Впрочем, я получил так много писем и телеграмм, что стал даже подумывать, что вопреки всем встречным ветрам все-таки, кажется, прожил жизнь недаром. Впрочем, об этом будут судить наши внуки и правнуки. Был хороший, сердечный вечер в Литмузее.

Возможно, что в конце мая мы с Л. Н. (которая все прихварывает) поедем недели на три в Болгарию. Это было бы кстати еще и потому, что я совсем увяз в своем Переделкине, работая над новым романом. Я кончаю его — впрочем, эта фраза повторяется уже третий раз. Это третий вариант, а может быть, меня ждет еще и четвертый. Роман небольшой и парадоксальный[165].

…Вам повезло, что у Вас нет телевизора — по телевидению за последнее время передавали несколько моих плохих пьес и посредственных экранизаций…

28.4.77

<Декабрь 1977 г.>

Неужели мое последнее письмо я написал в апреле? Мне казалось, что это было совсем недавно. Это значит, что в старости время бежит быстро. Мы с Л. Н. были в Ленинграде на открытии мемориальной доски на доме, где жил Ю. Н. Тынянов. Приехали полубольные, еще не оправившиеся от гриппа и три дня просидели, точнее, пролежали в Европейской гостинице. Впрочем, открытие прошло хорошо.

Вот что удалось — поездка в Болгарию! Целый месяц в прекрасной, очень интересной стране, радушные люди и несколько утомительных выступлений. Жили мы в маленьком Созополе, на море. Я написал об этом и напечатал в «Литературке» (10 августа, среда). Статья называется: «Созопол. Мемориал Паустовского»…

Я много работал и уже после «Освещенных окон» написал две книги. Одна называется «Двухчасовая прогулка» — это «захватывающий» роман, который, очевидно, будет напечатан в «Новом мире» в 1978-м. А вторая: «Встречи, портреты, письма»[166] — мемуарная и будет (?) в 1978-м в «Звезде». Эта последняя — длинная, 25 п. л. Кроме того, я написал несколько статей: О Евг. Шварце («Театр», № 1 или 2), «Рассказы Шукшина» («Новый мир», 1977) и о Эм. Казакевиче. И о скандинавских сказках (!). Видите, какой я молодец. (Люблю похвастаться, но друзья привыкли и прощают)…

<Январь — февраль 1979>

Пишу Вам, только что прочитав последнюю страницу Вашей книги[167]. Мало сказать, что она мне понравилась, она заставила меня задуматься над Вашим даром с удивительной остротой и свежестью воспринимать жизнь и наслаждаться ею. Вот я тоже бывал и в Венеции, и в Токио, и в Париже. Но все забыто, впечатления оказались мимолетными, и только одна поездка нашла свое место в моей работе («Косой дождь»). И дело здесь не в том, что у Вас память профессиональная (архитектор), а в том, что Вы созданы для той жизни, которой живете и в которой мирно уживаются простота и сложность.

В наше время русская интеллигенция взяла на себя роль русской аристократии, вот Вы и есть такая русская аристократка духа. Ю. Н. Тынянов — Вы знаете, кем он был для меня, — говорил, бывало: «Нас мало, да и тех нет». Вот и об этом я думал, читая Вашу книгу. Вы, может быть, и не заметили, что, написав о Стравинском, написали о себе — и прекрасно, просто, изящно написали.

Не могу сказать, что И. Ф. полностью раскрылся для меня в Вашей книге. Не подумайте, что это произошло потому, что я хорошо знаю его творения. Как раз наоборот — потому что я знаю их плохо. Характер его, по-видимому, был чрезвычайно сложен, и мне, как это ни странно, в его манере жить, в его фантастической энергии, в его франтовстве почудилось что-то сказочное, андерсеновское.

Читали ли Вы мой роман в «Новом мире» № 11? Я не уверен в нем, мнения разные, но, говорят, читается легко. В Вашей ленинградской «Звезде» (№ 3–4) будет, кажется[168], моя новая книга «Вечерний день». Это маленькое зеркало моего архива…

Всегда ваш Т. Н. Тэсс

Дорогая Татьяна Николаевна!

Спасибо за милое, доброе письмо. Не могу сказать, что я так уж люблю эпистолярную литературу, но ведь письма письмам рознь. Ведь у Вас все-таки не хватает мужества перечитать прелестные письма Тихонова, так же как я нахожу время только для того, чтобы диктовать письма друзьям. Мои воспоминания, конечно, нужно читать в отдельной книге «Освещенные окна», которую я постараюсь вскоре Вам прислать. Статья в «Литературной газете», которая Вам понравилась, далась мне с большим трудом. Оказалось, что это очень трудная задача, заставить читателей поверить, что чтение полезно и даже необходимо для них. Думаю, впрочем, что если винтовка попадает в руки прежде, чем книга, писателю уже трудно вернуться к тому, что написал не он, а другие. Я не согласен с Вами, что «не нужно писать как Олеша», но этого никто (кроме, может быть, ледяного и безнравственного Катаева) теперь уже не умеет. Что касается меня, то в результате почти столетней работы я действительно научился писать, как Каверин. «Второго дыхания» у себя я не замечаю. Но очень рад, если его замечаете Вы.

Желаю Вам здоровья и счастья.

Ваш В. К.

16/IX—81

Комментарий:

Татьяна Николаевна Тэсс — изветная журналистка, автор многочисленных очерков о людях труда и науки. В годы войны — одна из самых деятельных специальных корреспондентов «Известий». Работая военкором этой газеты, я близко узнал ее как широко образованного человека, знающего и понимающего искусство, умеющего ценить время и труд своих «товарищей по оружию», впрочем — не только «по оружию». Она входила в жизнь своих друзей как человек, способный помочь в трудную минуту. Она написала много книг, сложившихся в большинстве своем из ее выступлений в печати, и несколько повестей для детей. Почти все ее произведения основаны на документальном материале и читаются с неизменным интересом.

А. В. Федорову

Дорогой Андрей Венедиктович!

Спасибо за Ваше письмо и за согласие участвовать в «Тыняновских чтениях». К сожалению, пока в организационном отношении они еще не получили достаточно прочного основания, хотя я почти уверен, что скоро получат и дело наладится. Из предложенных тем для меня лично наиболее интересна «Стиль Тынянова-ученого». Разумеется, если Вы имеете в виду не только его теоретические статьи, но и рецензии и эссе. Конечно, можно выступить и со статьей, которую Вы написали для тыняновского сборника. Однако есть вполне основательная надежда, что он выйдет в 1982 году[169]. И о Тынянове как о переводчике тоже прекрасная тема. Словом, выбирайте сами. Спасибо за добрый отзыв о моем «Вечернем дне». В 1982 году он выйдет в новом, расширенном издании, с дополнением «70-е годы». Буду очень рад получить Вашу книгу о Блоке-драматурге. Вопрос этот меня очень интересует, кстати, в связи со статьей об Антокольском, которую я написал для сборника воспоминаний о нем и в которой касаюсь его театральных опытов, без сомнения, идущих от Блока. С наслаждением прочитаю Вашу монографию об Анненском, моем любимом поэте, к сожалению, далеко не оцененном у нас…

6/X—81

Благодарю Вас за книгу «Искусство перевода и жизнь литературы». Без всякого преувеличения можно сказать, что Вы написали первоклассную книгу. Недаром Вы привели цитату из Левона Мкртчяна — в средневековой Армении Вы были бы причислены к лику святых за эту книгу. Связь между искусством перевода и жизнью литературы Вам удалось проследить с убедительной последовательностью. Композиция Вашей книги безукоризненна — сперва Вы показываете основные признаки этой связи в широком историческом плане, потом рассматриваете эту связь как бы в увеличительное стекло и заключаете убедительными примерами, которые возвращают читателя ко всей значительности поставленного вопроса. Мне нравится и то, как написана книга — простым языком, избегающим модных напрасно усложняющих смысл терминов, и то, как она построена. Характеры первоклассных мастеров перевода удались, потому что они показаны без попытки беллетризации, а в их неустанной работе, в деле, за письменным столом. Я уж не говорю о том, как много нового я узнал из Вашей книги. Читая некоторые страницы, я чувствовал себя полным невеждой. А кроме того, радостно сознавать, что вся книга проникнута духом тыняновской творческой независимости и внутренней свободы.