Дмитрий Глуховский - Метро 2035

• Название: Метро 2035
• Автор: Дмитрий Глуховский
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-090538-6

Третья мировая стерла человечество с лица Земли. Планета опустела. Мегаполисы обращены в прах и пепел. Железные дороги ржавеют. Спутники одиноко болтаются на орбите. Радио молчит на всех частотах. Выжили только те, кто, услышав сирены тревоги, успел добежать до дверей московского метро. Там, на глубине в десятки метров, на станциях и в туннелях, люди пытаются переждать конец света. Там они создали себе новый мирок вместо потерянного огромного мира. Они цепляются за жизнь изо всех сил и отказываются сдаваться. Они мечтают вернуться наверх – однажды, когда радиационный фон от ядерных бомбардировок спадет. И не оставляют надежды найти других выживших…

«Метро 2035» продолжает – и завершает историю Артема из первой книги культовой трилогии. Эту книгу миллионы читателей ждали долгие десять лет, и права на перевод иностранные издатели выкупили задолго до того, как роман был окончен. При этом «2035» – книга независимая, и именно с нее можно начать посвящение в сагу, которая покорила Россию и весь мир.

---

Вдоль невидимых путей сидели местные, почесываясь, ловили в глубине какими-то сачками лучше уж даже не думать, кого, и тут же всырую глотали.

– Мою глисту увел! Вернул глисту, падла! – вцепился один рыбак другому в патлы.

Ни лодок, ни плотиков у них не было. Никуда они с Менделеевской деться не могли, да и не собирались. А Артему с Гомером как быть?

– Почему затоплено все? Ниже она, что ли, чем Новослободская? – вслух сказал Артем.

– На восемь метров глубже, – извлек из памяти Гомер. – Вот вода оттуда вся сюда и течет.

Стоило отойти подальше от ступеней перехода, облепили ноги тощие дети. К ганзейскому кордону они соваться не смели; как-то их оттуда отвадили.

– Дядь, пульку. Дядь, пульку. Дядь, пульку.

Тощие, но жилистые. Опа! – ловишь чужую ручонку в кармане. Скользкую, быструю, верткую. Вроде поймал только что, а – пусто. И кто это был из дьяволят – не узнаешь.

Подземные реки обтекали все метро, скреблись в бетон, просились впустить на глубокие станции. Кто мог – выгребал: укреплял стены, откачивал жижу, сушил сырость. Кто не мог – тонул молча.

На Менделеевской народу лень было и грести, и тонуть. Перемогались временно, как придется. Наворовали где-то трубчатых строительных лесов, разгородили ими зал, свинтили себе из них джунгли, вскарабкались повыше, под потолок, и там повисли, на этих железных лианах. Кто постеснительней, намотал вокруг своего гнезда пластиковых пакетов, чтобы ему в жизнь снаружи не пялились. Кто попроще, прямо с верхних ярусов при всех в воду звонко дела делал – и ничего.

Раньше зал Менделеевской, торжественный и сдержанный, белого мрамора, с просторными округлыми арками, подходил, к примеру, для дворца бракосочетаний. Но грязевые потоки отслюнявили от стен мраморные плиты, закоротили электричество и погасили хитро изломанные металлические люстры, а людей превратили в земноводных. Вряд ли тут кто еще женился – забирались просто повыше, чтобы задницу не намочить, и спаривались наспех.

Кто не ловил глисту, сидел по своим ярусам-нарам безучастно и пришибленно: лупились в темноту, несли околесицу и безмозгло похихикивали. Других занятий тут, кажется, не имелось.

– Чего пожрать бы? – растерянно повторил Леха, выбравшись из мокрого на сухое, отмахиваясь от попрошаек и скорбно глядя на свои ботинки.

От его настойчивости подвело живот и у Артема. Есть было надо на Проспекте: там и свиные шашлыки жарили, и грибов тушеных в плошку хлопнуть могли. А тут…

– Пульку, дядь!

Артем обхватил свой баул покрепче, шуганул мелюзгу. Снова зашустрила в кармане чья-то пятерня. Нашла что-то, дернулась – но тут уже Артем был начеку. Девочка маленькая попалась, лет шести. Волосы спутаны, зубы через один.

– Ну все, жучка! Отдавай, что там?!

Разжал палец за пальцем, стараясь злиться. Девочка вроде напугалась, но пыталась нагличать. Предложила Артему поцеловать его, если отпустит. В руке у нее был – гриб. Откуда у Артема в кармане грибу взяться? Сырой гриб, с грядки. Что за чушь?

– Ну че ты, дай грибок-то! Че, жмот?! – запищала девчонка.

Догадался: Аня положила.

Сунула ему гриб на прощание: вот ты, Артем. Вот ты кто, вот твоя природа и твоя сущность, и помни об этом в своих героических странствиях. Помни о себе и помни обо мне.

– Не отдам, – твердо сказал Артем, сжимая детскую руку сильней, чем собирался.

– Больно! Больно! Изверг! – она заверещала.

Артем распустил пальцы, освободил волчонка.

– Постой. Подожди.

Она замахнулась уже было на него какой-то железкой с расстояния, но замерла, согласилась потерпеть. Еще немного верила в людей, значит.

– На! – он протянул ей два патрона.

– Кидай! – приказала девчонка Артему. – Изверг. Не пойду к тебе. Разве если немного.

– А как выбраться отсюда? На Цветной бульвар бы?

– А никак! – она сморкнулась в руку. – Надо будет, сами заберут.

– Кто?

– Кто надо!

Артем подбросил ей в ладонь один патрон, другой. Первый поймала, а второй занырнул, и тут же за ним полезли в холодную муть сразу трое мелких. Девчонка их – пяткой в нос, в ухо, вон, вон, мое! Но уже повезло кому-то другому. Она от обиды не заплакала, а сказала счастливчику решительно:

– Ладно, зараза, я тебя еще достану!

– Слышь, подруга, – позвал ее Леха. – Хавчик тут есть вообще у кого-нибудь? Чтобы не травануться? Отведи, накину еще пульку.

Она уставилась на него с сомнением, потом шмыгнула носом.

– Яйцо хочешь?

– Куриное?

– Нет, блин! Куриное, конечно! В том конце деревни есть у одного.

Леха обрадовался, и Артем вдруг тоже поверил в это яйцо: вареное, с белком как человечий глаз и с желтком как солнце на детских рисунках, свежее и мягкое. И ему самому приспичило такое яйцо, а лучше сразу тройную глазунью, на жирном свином масле жаренную. На ВДНХ кур не держали, и последний раз ему яичницу довелось пробовать в Полисе, больше года назад. Когда с Аней у них все разгоралось только-только.

Артем спрятал гриб-привет во внутренний карман.

– Я в деле, – сказал он Лехе.

– Яйцо жрать будут! – провозгласила девчонка.

Это известие привело мелюзгу в возбуждение. Все, кто пытался выклянчить у Артема патрончик, отложили свои мечты, перестали домогаться подачки; скопились молча и круглоглазо вокруг пришельцев.

Пришлось всей делегацией прыгать по поддонам, как цыплячьему выводку, до противоположного конца платформы, к спрятанному там где-то курятнику. Дети лезли за ними по строительным лесам, бежали, опережая, верхними ярусами, срывались иногда с визгом в болото.

Полудремлющие на нарах тупо и бессильно глядели им вслед, вяло распутывая спутанные мысли:

– Пойдем, может, в солянку сегодня? На афише читал, швед какой-то клевый приехал. Электронщик.

– По твою душу приехал. Они там пидарасы все в этой Швеции. Вчера по телику сказали.

– Глистов насосались, – на ходу объяснила про них девочка.

На одном из поддонов, предоставленный сам себе, пух труп.

Артем поглядел, как к нему, держа мордочку повыше, плывет кушать крыса, и подумал вслух:

– Разница – восемь метров всего, а как в ад спустились.

– Не ссы! – ободрил его Леха. – Значит, и в аду – наши! И русский не забыли, молодцом!

Доскакали до другого конца этой их проклятой деревеньки. До самого тупика.

– Во! – девчонка сплюнула. – Тут он. Давай пулю!

– Эй, хозяйка! – крикнул брокер вверх. – Говорят, яйцами торгуешь?

– Есть такое, – сверху свесилась спутанная борода.

– Пулю давай! Давай пулю, изверг! – забеспокоилась девчонка.

Леха вздохнул горько и жадно, но проводника рассчитал. С окружных нар за этим завистливо наблюдали.

– Почем?

– Две! – затребовала борода. – Две пули!

– Мне бы пару и еще… И еще вот товарищам штучки три. Сделка века, брат, у тебя вырисовывается!

Наверху зашевелились, закряхтели. Через минуту перед гостями предстал мужичок в пиджаке на голое тело. Срам прикрыт белой юбкой, сделанной из прорезанного снизу широкого пакета с вытертой надписью «Аша»; борода встрепана и замусорена, глаза пламенеют горящим жиром.

В одной руке мужичок нес уверенно, как царскую державу, символ власти – испачканное пометом куриное яйцо. Другой – нежно, но надежно обнимал исхудавшую курицу с загнанным взглядом.

– Олег, – с достоинством представился бородач.

– А скидка, Олежек, есть? – побренчал сумой брокер.

– У всего своя цена, – твердо сказал Олег. – Яйцо два патрона стоит.

– Ладно… Черт с тобой уже. Давай это сюда. Вареное? И еще четыре. Вот тебе… Раз, два… Пять. Десять.

– Нельзя! – Олег покачал головой.

– Что нельзя?

– Яйцо только одно. Давайте две пули. Лишнего мне не надо.

– Как одно? – растерялся Артем.

– На всю станцию одно. Сегодня. Бери, пока другие не перекупили. И оно сырое. Тут варить не на чем.

– И как его? – нахмурился Леха.

– Пей, как. Вот тут тюкни и пей, – Олег показал, как. – Но деньги вперед.

– Ладно. Вот тебе патроны. Я сырые боюсь. Однажды месяц провалялся, чуть не сдох. Сварю где-нибудь сам.

– Не! – Олег яйцо из рук не выпустил и патроны не взял. – Тут пей. При мне! Или не продам!

– Это еще почему? – изумился брокер.

– А потому. Рябе нужен кальций. Она из чего, по-вашему, должна скорлупку производить?

Волчья девочка стояла рядом, наблюдала. Набиралась ума-разума. Остальные повылазили из сумрака, готовились к чему-то. Не только дети – и взрослые, кто поближе жил, тоже придвинулись.

– Чи-во?.. – переспросил Леха.

– Скорлупка из кальция состоит. В школе учился? Чтобы новое яйцо снести, ей кальций нужен. Где я вам его возьму тут? Так что хряпай давай. И скорлупку – на базу. Склюет скорлупку, и завтра можете за вторым приходить.