Герд Кёнен - Между страхом и восхищением: «Российский комплекс» в сознании немцев, 1900-1945

• Название: Между страхом и восхищением: «Российский комплекс» в сознании немцев, 1900-1945
• Автор: Герд Кёнен
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-8243-1359-8

Немецкий историк и публицист Герд Кёнен на основе интереснейшего документального материала рассматривает историю и эволюцию образа «Востока» и России в сознании немцев в первой половине XX в. Полемизируя с историками, считающими, что русофобские тенденции еще с XIX в. превратили этот образ в комплекс «российской (а потом красной) опасности», он утверждает, что вернее было бы описывать данный «комплекс» как «колебание между страхом и восхищением, фобийным защитным отталкиванием и страстным притяжением, причем встречными и зачастую взаимопереплетенными».

Книга предназначена для специалистов-историков и широкого круга читателей, интересующихся историей взаимоотношений России и Германии.

---

Смена ориентиров

Изменившаяся всемирно-политическая ситуация сопровождалась формированием новых внутриполитических группировок в империи и сменой их внешнеполитических ориентации. Отдельные буржуазные национал-либералы, свободомыслящие или «национал-социалисты» Наумана перед лицом обострившейся конкуренции империй и соперничества в строительстве военных флотов с Англией начали пересматривать свои традиционно англофильские и антироссийские позиции. Так, молодой наследник концерна «АЭГ» Вальтер Ратенау в еженедельнике «Цукунфт», издаваемом Максимилианом Харденом, в статье, опубликованной в июльском номере 1898 г. под заголовком «Трансатлантические предупредительные сигналы», обратил внимание на учащающиеся «англо-американские признания в дружбе»: «Готовится новый двусторонний союз, союз на море; и свободными за столом в этой игре двух пар (partie carrée[19]) остаются углы».

Оба эти свободных угла занимали, на взгляд Ратенау, Германия и Россия, «германцы» и «славяне», совместно наследовавшие «романским народам» (читай, Франции). Российской империи Ратенау приписал при этом чуть ли не больше атрибутов молодой развивающейся державы, чем прусско-немецкому рейху: «Между тем на востоке вырастает молодой колосс, чьи ноги попирают половину Азии и Европы, а грудь и голова защищены неодолимым палладием православной веры. Все мы знаем, что борьба России с Англией за гегемонию в мире станет грандиозным зрелищем нашей и грядущей эпох». Что касается Германии, то он торжественно заключает: «Но нам все знамения указывают на Восток и Восход»{87}.

Такую позицию занимали не все, но она намечала некоторую тенденцию и не была лишена известной убедительности. Она довольно точно обрисовывает рамки, в которых пребывал и молодой Альфонс Паке со своими путешествиями, исследованиями и текстами. Она была уже весьма далека от традиционной политики баланса сил в духе Бисмарка и, не противореча, смело дополняла вильгельмовскую политику опоры на военный флот с ее ориентацией на «заокеанье». Ибо только на континенте и на неопределенном близком или дальнем востоке рейх мог обрести базис, на основе которого он смог бы противостоять складывающейся коалиции западных колониальных и морских держав.

В противоположность этому традиционно дружелюбно настроенные к России прусские консерваторы стали под знаменем покровительственной пошлины на зерно во главе жесткой, не боящейся конфронтации политики по отношению к России — они в качестве ответного хода уже продемонстрировали умеренную готовность поддержать непопулярное строительство военного флота{88}. К их лидерам примкнул целый ряд идеологов из прибалтийских немцев, которые после начала кампании за русификацию 1880-1890-х гг. переселились в Германию. Место центральной фигуры этой новой русофобской тенденции закрепилось за историком Теодором Шиманом, в ретроспективе его личность иногда приобретает сверхъестественные масштабы инициатора немецких исследований Восточной Европы в духе вражды к России{89}.

Русофобия и русофилия

Шиману действительно в 1902 г. по прямой рекомендации кайзера было доверено создание в Берлине первой ординарной кафедры по восточноевропейской истории и страноведению. Но главными сферами его деятельности остались тем не менее чтение лекций в Прусской военной академии и сотрудничество с официозной газетой «Кройццайтунг», в которой он был постоянным колумнистом. Он поддерживал тесные связи с влиятельными чиновниками и генералами и был постоянным собеседником сменявшихся рейхсканцлеров, но прежде всего самого кайзера. Что же касается его научной продуктивности и репутации как преподавателя высшей школы, то здесь особо похвастаться ему нечем{90}.

Русофобия Шимана сочетала в себе элементы типичного немецко-балтийского, остзейского высокомерия и вопиющего преувеличения властных амбиций России при одновременной недооценке потенциалов ее развития. Экспансионизм царской империи представлялся ему прежде всего компенсацией ее социальной и национальной гетерогенности во внутренней сфере. Германский же рейх в интересах самосохранения противостоял этой экспансии, поддерживая Австрию и Турцию, и, помимо этого, своим экономическим и культурным влиянием разлагающе действовал на нерусские народы Российской империи. При этом деловые качества балтийских и российских немцев, подчеркивал Шиман, постоянно кололи глаза немногим деловитым русским, так что борьба против «пангерманизма» стала единодушным боевым кличем чиновничьего и офицерского корпусов, помещиков и буржуазии в царской России, которая к тому же снова выдвинула лозунг «панславизма».

Сила этой проективной аргументации Шимана заключалась в том, что она затрагивала реальную ситуацию. В самом деле, в глазах значительной части русского общества новая прусско-германская кайзеровская империя все больше приобретала характер главного потенциального противника, в то время как якобы непреодолимые противоречия между Россией и Великобританией (возникшие самое позднее после проигранной войны против Японии в 1905 г.) существенно сгладились после разграничения сфер интересов в Азии. Самым же эффективным публицистическим оружием Шиману служили цитаты из российской националистической и либеральной прессы, в которых снова зазвучал призыв к «решающей битве славянства и германства»{91}.

Слабость же его позиции состояла в том, что попытка направить немецкую политику в русло агрессивной конфронтации с Россией неминуемо приводила к реалистическому предложению компромисса и союза с Англией. Это означало, что Шиман плыл против мощного течения германской политики. Он был достаточно последователен и после начала войны подверг резкой критике политику имперского руководства, coram publico[20] потребовав от него достижения германско-британского примирения. Вызванный этим скандал повлек за собой смещение Шимана осенью 1914 г. с должности журналиста, пишущего передовицы в близкой к правительству «Кройц-цайтунг», и замену его на Отто Гётча, его бывшего ученика, превратившегося в заклятого противника своего наставника. Шиман состоял в этой должности с 1901 по 1914 г., Гётч сохранял ее с 1914 по 1924 г. Эта замена была по праву воспринята как зримая веха в эволюции германской политики{92}.

«Общество по изучению Восточной Европы»

Отто Гётч сумел уловить и использовать в своих целях вновь пробудившийся интерес немцев к России, вызванный революционными потрясениями 1905 г. и авторитарными реформами «железного канцлера» Столыпина. Издание «Журнала восточноевропейской истории» (с 1911 г.) и привлечение к постоянному сотрудничеству русских, украинских, польских и чешских исследователей в этой области — прежде всего результат его неутомимой деятельности{93}.

В 1912 г. в официальную исследовательскую поездку в Киев, Москву и Петербург отправились 108 высокопоставленных немецких чиновников. Возглавили группу экономист Макс Зеринг и ученый-агроном Отто Аухаген. По материалам, полученным в ходе поездки, был издан солидный сборник «Культура и народное хозяйство России». В том же году по инициативе Зеринга, Аухагена и Гётча было создано «Германское общество по изучению России», в задачу которого входило «поощрение накопления знаний о России в Германии при сохранении абсолютно неполитического характера»{94}.

А в довоенном 1913 г. вышла целая серия других объемистых работ о России. Сюда относятся, к примеру, двухтомный труд Томаша Масарика «Россия и Европа»{95}, посвященный истории духовного мира России, или эмоциональные путевые заметки Фритьофа Нансена «Сибирь — земля будущего»{96}— обе работы были впервые опубликованы на немецком языке. Еще большее впечатление на политическую общественность произвел богатый материалами очерк самого Отто Гётча «Россия. Введение, написанное на основе ее истории с 1905 по 1912 г.», встреченный многочисленными критическими откликами и столь же многочисленными одобрительными отзывами.

Гётч сознательно перевел свое изложение в сферу фундаментальной истории, завершив свою книгу вопросом: «Почему бы российской государственности… не воспользоваться энергией капитализма, конституционной идеи и западноевропейской духовной культуры и таким образом почерпнуть из них новые силы для успешного преодоления столь часто поминаемого здесь разрыва между притязаниями мировой державы и степенью зрелости ее народного хозяйства и культуры?»{97}

Будучи этатистом-консерватором, Гётч, возводя царистское государство в ранг центральной реформаторской инстанции, приблизил реформированную под эгидой Столыпина Россию к Европе и прежде всего к кайзеровской Германии. Но разве поражение в русско-японской войне и потрясения 1905 г. не разрушили ореола непобедимости царской империи? Согласно идее, проводимой в книге Гётча, Россия не была ни неодолимой, ни нереформируемой. Но из всех соперников Германской империи она являлась единственной страной, с которой скорее всего можно договориться, ставя перед собой цель сломить гегемонию Великобритании на мировых рынках и на море и отвоевать для Германской империи «место под солнцем».