Герберт Уэллс - Борьба миров (без указания переводчика)

• Название: Борьба миров (без указания переводчика)
• Автор: Герберт Уэллс
• Издательство: Государственное издательство детской литературы Наркомпроса РСФСР
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1945

К концу 19 века большинство астрономов всей Земли склонялись к мнению, что на Марсе могут существовать не более чем примитивные формы жизни. Но, однажды, на Марсе стали происходить яркие вспышки и к Земле устремились потоки огня, которые были не чем иным, как космическими капсулами, нацеленными на территорию Британии. Теперь землянам предстоит на собственной шкуре убедиться в уровне развития марсиан. А Земля может получить незавидный статус колонизированной планеты.

Примечание:

Переводы дореволюционные и советского времени выполнены с большими сокращениями.

Наиболее выверенный и адекватный перевод принадлежит В.Т.Бабенко.

Обложка и форзац Н. Полозова. В издании так же использованы старые иллюстрации бельгийского художника Альвэм-Коррэа.

---

Послышался треск, и дышло кареты ударилось о повозку, которую остановил владелец вороной лошади.

Брат оглянулся, и человек, цеплявшийся за свое золото, вдруг укусил руку, державшую его за воротник.

Произошло столкновение: вороной конь рванулся в сторону, а лошадь, запряженная в повозку, дернула вперед, чуть не наступив копытом на ногу брату. Он выпустил упавшего и отскочил в сторону. Злоба сменилась ужасом на лице несчастного; в одну минуту он исчез в давке. Брата оттеснили, и он с большим трудом выбрался обратно на проселок.

Он видел, как мисс Эльфинстон прикрыла рукой глаза, а маленький ребенок с чисто детским любопытством уставился на неподвижную черную кучу тряпья под колесами катившихся экипажей.

— Назад! — крикнул брат и натянул вожжи. — Нам не пробраться через этот ад.

Они проехали около ста метров назад по проселку; остервенившаяся толпа скрылась за поворотом. Проходя мимо, брат увидел мертвенно-бледное, искаженное, лоснящееся от пота лицо лорда Гаррика, который умирал в канаве под забором. Обе женщины, дрожа и не говоря ни слова, ухватились за сиденье.

За поворотом брат остановился. Мисс Эльфинстон страшно побледнела, а ее невестка тихо плакала и была так потрясена, что забыла даже про своего Джорджа. Брат тоже растерялся. Но, отъехав на некоторое расстояние от большой дороги, он понял, что надо сделать новую попытку так или иначе перебраться на другую сторону. Он решительно повернулся к мисс Эльфинстон.

— Мы должны там проехать, — сказал он и снова повернул пони.

Вторично в этот день молодая девушка выказала большое присутствие духа. Чтобы снова пробиться в русло потока, брат ринулся вперед и схватил под уздцы напиравшую на него лошадь какого-то кеба. Пользуясь этим мгновением, мисс Эльфинстон хлестнула пони и выехала на дорогу. Но тут кабриолет сцепился с проезжающей фурой, и в ту же минуту из его кузова вылетела планка, выбитая дышлом третьего экипажа. В следующую секунду поток подхватил их и понес вперед. Брат с красными следами кучерского бича на лице и руках вскочил в кабриолет и схватил вожжи.

— Цельтесь в этого человека позади нас, если он будет слишком напирать, — сказал он, подавая револьвер мисс Элъфинстон. — Или нет… цельтесь в лошадь.

Затем он стал поджидать возможности перебраться на противоположный край дороги. Но, очутившись внутри потока, они словно потеряли собственную волю и стали частицей мятущейся пыльной громады. Вместе с потоком беглецов они миновали Чиппинг-Барнет и проехали больше километра от центра города, прежде чем им удалось сделать то, что они хотели. Гвалт и шум стояли неописуемые. К счастью, за городом дорога разветвлялась, и это несколько уменьшило давку.

Они свернули на восток через Гедли. Там, по обе стороны от дороги, они заметили множество людей, пивших прямо из реки; некоторые дрались из-за доступа к воде. А дальше, с вершины холма у Восточного Барнета, они увидели два поезда, медленно тащившиеся без сигналов. Поезда были набиты людьми — люди теснились даже между кучами угля на тендерах — и шли на север по Главной Северной линии.

Брат полагал, что эти поезда приняли пассажиров где-нибудь за пределами Лондона, потому что в это время неистовство перепуганной толпы уже остановило всякую работу на центральных вокзалах. Наконец они остановились, чтобы отдохнуть: все трое страшно устали от пережитых за этот день волнений, но уснуть боялись. Ночь была очень холодная. В темноте мимо них проходили вереницы людей, убегавших от неведомой опасности, которая подстерегала их впереди, и направлявшихся как раз в ту сторону, откуда приехал мой брат.

XVII «Сын Грома»

Если б целью марсиан было лишь истребление человеческого рода, то они могли бы в этот понедельник уничтожить все население Лондона, медленно растекавшееся по ближайшим графствам. Не только по дороге к Барнету, но и по дорогам к Эджуеру и Вальтамскому аббатству, и на восток к Саусенду и Шрусбери, и к югу от Темзы к Дилю и Бродстарсу стремилась такая же неистовая толпа. Если б в это июньское утро кто-нибудь поднялся на воздушном шаре в ослепительную синеву и взглянул на Лондон сверху, то все северные и восточные дороги, расходящиеся от запутанной сети улиц, показались бы ему усеянными черными точками беженцев — каждая точка олицетворение ужаса и физического страдания. В предыдущей главе я привел рассказ моего брата о его приключениях по дороге, ведущей в Чиппинг-Барнет. Мне хотелось показать читателю, чем представлялся этот рой черных точек одному из беженцев. Еще ни разу в истории мира такое множество людей не передвигалось и не страдало вместе. Легендарные полчища готов и гуннов, величайшие орды, какие когда либо видела Азия, показались бы только каплей в этом потоке. Это не было организованное отступление, — это было паническое стадное бегство, гигантское и ужасное, без всякого порядка, без определенной цели; шесть миллионов людей, безоружных и голодных, стремились куда-то очертя голову. Это было началом падения цивилизации, истребления всего человеческого рода.

Прямо под собой воздухоплаватель увидел бы сеть улиц, дома, церкви, скверы, перекрестки, сады, уже покинутые, распростертые, как огромная карта, с пятнами черного дыма на юге. Словно какое-то чудовищное перо накапало чернильные кляксы на карту над Илингом, Ричмондом, Уимблдоном. Безостановочно, неуклонно каждое пятно ширилось и разветвлялось, останавливаясь перед подъемами и быстро переливаясь через возвышенности в какую-нибудь вновь открывшуюся ложбину. Так расплывается чернильное пятно на промокательной бумаге.

А дальше, за голубыми холмами, поднимающимися к югу от реки, расхаживали блистающие марсиане, спокойно и планомерно выпуская свои ядовитые облака над этим участком территории. Затем струями пара они рассеивали сослуживший свою службу газ и вступали во владение покоренной страной. Они, очевидно, не собирались уничтожать всех людей, а только хотели поколебать мужество у своих противников и сломить всякое сопротивление. Они взрывали пороховые склады, перерезывали телеграфные провода и портили в разных местах полотно железных дорог. Они как бы подсекали человечеству подколенную жилу. Казалось, они не торопились расширить сферу своих действий и не продвинулись в этот день далее центральных кварталов Лондона. Весьма возможно, что значительное число лондонских жителей осталось в своих домах в понедельник утром. Не подлежит сомнению, что многие из них были задушены черным дымом.

Вплоть до полудня Пуль[8] представлял удивительное зрелище. Пассажирские пароходы и другие суда не уходили в море, привлеченные огромными суммами, которые платили беженцы… Говорят, что многие, у кого не было денег, бросались вплавь к кораблям, но их отталкивали баграми, и они тонули. Около часу дня под арками Блек-Фрайерского моста показались тонкие струйки черного пара. Мгновенно весь Пуль превратился в арену бешеного смятения, борьбы и свалки. Множество лодок и катеров столпилось у северной арки Тауэр-Бриджа; матросы и грузчики отчаянно отбивались от людей, устремившихся к ним с берега. Некоторые, карабкаясь, спускались даже по устоям моста…

Когда час спустя за Часовой башней парламента появился первый марсианин и направился вниз по реке, за Лаймхаузом плавали одни обломки.

О падении пятого цилиндра я еще расскажу. Шестой упал близ Уимблдона. Брат, охраняя своих спутниц, спавших в кабриолете на лугу, видел зеленую вспышку далеко над холмами. Во вторник, все еще не потеряв надежды сесть на какой-нибудь корабль, они продолжали пробираться среди толп беженцев в Колчестеру. Слухи о том, что марсиане уже захватили Лондон, подтвердились: их встречали у Гайета и даже у Нисдена.

Брат мой, однако, увидел их только на следующий день.

Скоро толпы беженцев почувствовали недостаток продовольствия. Голодные не церемонились с чужой собственностью. Фермеры вынуждены были защищать с оружием в руках свои скотные дворы, амбары и зреющую, но еще не снятую с полей жатву.

Некоторые беженцы, как мой брат, повернули на восток. Находились такие смельчаки, которые в поисках пищи возвращались обратно к Лондону. Это были, главным образом, жители северных предместий, которые знали черный пар только понаслышке. Брату сказали, что около половины членов кабинета министров собралось в Бирмингеме и что большие количества сильных взрывчатых веществ собраны для закладки автоматических мин в графствах Средней Англии.

Ему передавали также, что Мидленская железнодорожная компания, исправив все повреждения, причиненные в первый день паники, восстановила сообщение, и поезда снова идут к северу от Сент-Олбена, чтобы уменьшить прилив беженцев в ближайшие графства. В Чиппинг-Онгере висело объявление, гласившее, что в северных городах имеются значительные запасы муки и что не позднее, как через двадцать четыре часа хлеб будет раздаваться голодающим жителям окрестностей Лондона. Однако это сообщение не заставило брата изменить свой план. Весь день он и его спутницы продвигались к востоку и нигде не видели раздачи хлеба. Да и никто не видел. В эту ночь седьмая звезда упала на Примроз-Хилл. Она пролетела во время дежурства мисс Эльфинстон, которая сторожила бивак, чередуясь с моим братом.