Тимоти Снайдер - Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным

• Название: Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным
• Автор: Тимоти Снайдер
• Издательство: Дуліби
• Жанр: История
• Год: 2015

С 1933-го по 1945 год в Восточной Европе было уничтожено 14 миллионов человек. Книга профессора Йельского университета (США), блестящего историка и искусного рассказчика Тимоти Снайдера, «Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным» посвящена трагическим страницам в истории Восточной Европы. Украинский Голодомор, сталинские массовые экзекуции, Холокост, расстрелы немцами гражданского населения в ходе антипартизанских операций, преднамеренное морение голодом советских военнопленных, послевоенные этнические чистки… Две тоталитарные системы совершали одинаковые преступления в одно и то же время, в одних и тех же местах, содействуя друг другу и подстрекая друг друга.

Книга Тимоти Снайдера мгновенно стала мировым бестселлером, пережила 29 изданий на 26 языках мира. На русском языке публикуется впервые.

---

Немцы называли земли, очищенные от населения в ходе операции «Герман» и последовавших за ней операций 1943 года, «мертвой зоной». Люди, все еще остававшиеся в мертвой зоне, были «легкой мишенью». 45-й полк безопасности Вермахта уничтожал гражданское население в ходе операции «Пасхальный заяц» в апреле 1943 года. Остатки айнзацгруппы «D», отправленной в Беларусь весной 1943 года, помогали в этом деле. Они пришли из южной части России и южной Украины, куда отступали остатки группы армий «Юг» после поражения под Сталинградом. Заданием айнзацгруппы «D» там было прикрывать немецкое отступление, уничтожая гражданское население в тех местах, где возникало сопротивление. В Беларуси они сжигали дотла деревни, которые не оказывали вообще никакого сопротивления, предварительно забрав всю имевшуюся скотину. Айнзацгруппа «D» больше не прикрывала отход Вермахта, как она делала, находясь южнее, а сама готовилась отступать[506].

Переход к тактике «мертвых зон» предполагал признание того, что советская власть скоро вернется в Беларусь. Группа армий «Юг» (сильно уменьшенная и сражавшаяся под другими названиями) отступала. Группа армий «Север» все еще бесцельно осаждала Ленинград. Сама Беларусь все еще оставалась в тылу группы армий «Центр», но ненадолго.

В разные моменты немецкой оккупации Беларуси некоторых немецких военных и гражданских начальников осеняло, что массовый террор терпит поражение и что для победы над Красной армией беларусское население нужно склонять к поддержке немецкой власти не террором, а другими методами. Это было невозможно. Как и повсюду в оккупированном Советском Союзе, немцы преуспели, заставив большинство населения желать возвращения советской власти. Специалист по немецкой пропаганде, посланный в Беларусь, рапортовал, что ему совершенно нечего сказать населению[507].

Созданная немцами Русская Освободительная Народная армия (сокращенно РОНА) была самой драматической попыткой заручиться поддержкой местного населения. Ее возглавлял Бронислав Каминский, советский гражданин, по национальности русский польского и, возможно, немецкого происхождения, которого в 1930-е годы сослали в советское спецпоселение. Он представлялся противником коллективизации. Немцы разрешили ему провести эксперимент по местному самоуправлению в городке Локоть на северо-западе России. Там Каминский отвечал за антипартизанские операции, а местному населению действительно разрешалось иметь больше зерна, чем они производили. Когда война обернулась против немцев, Каминский и весь его аппарат были отправлены из России в Беларусь, где должны были играть похожую роль. Каминскому было приказано бороться с советскими партизанами в Беларуси, но он и его группа вряд ли могли защитить себя в собственной штаб-квартире. Ясно, что местные беларусы считали РОНА чужаками, которые забирают землю, рассуждая при этом о правах на собственность[508].

В 1942 и 1943 годах Вильгельм Кубе, генерал-комиссар Генерального округа Белорутении, пытался отменить некоторые базовые принципы немецкого колониализма в надежде настроить население против Красной армии. Он пытался идти на национальные уступки, занимаясь спонсорством беларусских школ и организуя различные беларусские консультативные советы и ополчение. В июне 1943 года он зашел так далеко, что отменил коллективизацию сельского хозяйства, постановив, что беларусские крестьяне могут владеть собственной землей. Эта политика была абсурдной вдвойне: большую часть земли в селах контролировали партизаны, убивавшие людей, протестующих против колхозов, тем временем как немецкая армия и полиция отказывали в праве на частную собственность в довольно категоричной форме – мародерствуя, сжигая крестьянские хозяйства, убивая семьи крестьян и отсылая их в Германию в качестве рабсилы. Поскольку немцы не уважали право беларусских крестьян на жизнь, крестьянам было трудно всерьез воспринимать новое обязательство, касающееся частной собственности[509].

Даже если Кубе добился бы каким-то образом успеха, его политика продемонстрировала невозможность немецкой колонизации Востока: предполагалось, что славяне должны были вымереть от голода и быть выселены; Кубе же хотел с их помощью управлять и воевать. Колхозы нужно было сохранить, чтобы изымать продовольствие, а Кубе предлагал их распустить и позволить беларусам по своему усмотрению работать на земле. Отменяя как советские, так и нацистские порядки, Кубе обнажал их базовую схожесть на селе. И советская самоколонизация, и германская расовая колонизация предполагали планомерную экономическую эксплуатацию. Однако поскольку немцы были более кровожадными и поскольку впечатления о немецких убийцах были в памяти местного населения более свежими, то советская власть казалась меньшим из зол или даже освобождением. Советские партизаны положили конец экспериментам Кубе: он был убит в сентябре 1943 года бомбой, которую ему под кровать подложила служанка[510].

* * *

В Беларуси нацистская и советская системы наложились друг на друга и взаимодействовали сильнее, чем где бы то ни было. Относительно небольшая территория страны была ареной интенсивных боевых действий, партизанских кампаний и массовых злодеяний. Это был тыл немецкой группы армий «Центр», которая делала все, чтобы взять Москву, и мишень для дивизий Красной армии Беларусского фронта, которые планировали вернуться. Ее не контролировали полностью ни немецкая администрация, ни партизаны, но все вместе они использовали террор за неимением надежных средств или моральных стимулов к преданности. Беларусь была родиной одной из самых многочисленных групп еврейского населения в Европе, обреченных на уничтожение, но также и необычайно способных к сопротивлению. Кажется, что больше евреев сопротивлялись Гитлеру в Минске и Беларуси, чем где-либо еще, хотя за редким исключением они не могли сопротивляться нацистам без помощи советской власти. Соединения Бельского и Зорина были самыми крупными еврейскими партизанскими формированиями в Европе[511].

Не было никакой серой области, никакой лиминальной зоны или маргинальной территории – к этой ситуации нельзя было приложить никаких успокаивающих клише из социологии массового уничтожения. Было черное на черном. Немцы уничтожали евреев как партизан, и многие евреи стали партизанами. Евреи, ставшие партизанами, служили советскому режиму и принимали участие в советской политике возмездия гражданскому населению. Партизанская война в Беларуси была извращенно-интерактивным усилием Гитлера и Сталина, каждый из которых игнорировал законы войны и нагнетал конфликт в тылу. Когда провалились и операция «Барбаросса», и «Тайфун», немецкая позиция в тылу была обречена. Начальная антипартизанская политика, как и все остальное в немецком планировании, зависела от быстрой и полной победы. Человеческих ресурсов было достаточно, чтобы уничтожать евреев, но не для сражений с партизанами. Не имея достаточного штата людей, немцы убивали и запугивали. Террор служил для приумножения сил, но в конечном итоге приумноженными оказались силы Сталина.

Существовало советское партизанское движение, а немцы пытались его подавить. Однако немецкая политика на практике была ничем иным, как массовым уничтожением. В одном рапорте Вермахта докладывалось, что уничтожен 10 431 партизан, но изъято только 90 ружей. Это означало, что почти все убитые были на самом деле гражданскими. Когда Специальная команда Дирлевангера уничтожила первые свои пятнадцать тысяч жертв, она потеряла только девяносто два человека – многих из них, несомненно, из-за стрельбы по своим же или в результате пьяных инцидентов. Подобное соотношение было возможным только в том случае, когда жертвы являлись невооруженным гражданским населением. Под прикрытием антипартизанских операций немцы убивали беларусских (или еврейских, польских, русских) мирных граждан в 5295 разных местах оккупированной Беларуси. Несколько сотен этих сел и городков были сожжены дотла. Всего же немцы убили около трехсот пятидесяти тысяч человек в ходе антипартизанских кампаний, и, по крайней мере, 90% убитых были безоружны. Немцы уничтожили полмиллиона евреев в Беларуси, в том числе тридцать тысяч человек в ходе антипартизанских операций. Не ясно, как эти тридцать тысяч человек должны были быть засчитаны – как евреи, уничтоженные в ходе выполнения «окончательного решения», или же как беларусское гражданское население, уничтоженное в ходе антипартизанских карательных операций. Сами немцы часто не могли провести такое разграничение по очень практическим причинам. Один немецкий командующий записал в своем дневнике: «Бандитов и евреев, сгоревших в домах и бункерах, не считали»[512].

Из девяти миллионов человек, находившихся на территории Советской Беларуси в 1941 году, около 1,6 миллиона человек были уничтожены немцами в ходе операций не на поле боя, включая около семисот тысяч военнопленных, пятисот тысяч евреев и триста двадцать тысяч людей, считавшихся партизанами (преобладающее их большинство были безоружными мирными гражданами). Эти три общие кампании стали тремя величайшими немецкими злодеяниями в Восточной Европе и вместе взятые ударили по Беларуси с величайшей силой и жестокостью. Еще несколько сотен тысяч советских беларусов погибли в бою как солдаты-красноармейцы[513].