Тимоти Снайдер - Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным

• Название: Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным
• Автор: Тимоти Снайдер
• Издательство: Дуліби
• Жанр: История
• Год: 2015

С 1933-го по 1945 год в Восточной Европе было уничтожено 14 миллионов человек. Книга профессора Йельского университета (США), блестящего историка и искусного рассказчика Тимоти Снайдера, «Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным» посвящена трагическим страницам в истории Восточной Европы. Украинский Голодомор, сталинские массовые экзекуции, Холокост, расстрелы немцами гражданского населения в ходе антипартизанских операций, преднамеренное морение голодом советских военнопленных, послевоенные этнические чистки… Две тоталитарные системы совершали одинаковые преступления в одно и то же время, в одних и тех же местах, содействуя друг другу и подстрекая друг друга.

Книга Тимоти Снайдера мгновенно стала мировым бестселлером, пережила 29 изданий на 26 языках мира. На русском языке публикуется впервые.

---

Возвышение СС над СА было настолько же важно, как и улучшение отношений между Гитлером и генералами. Казнью Рёма Гитлер снискал огромную благодарность высшего командования армии. До 1934 года армия оставалась единственным важным государственным институтом, которым Гитлер еще не завладел полностью. Но как только он дал понять, что его намерение состоит в том, чтобы отстроить армию, а не подчинить ее силами СА, ситуация быстро изменилась. Когда несколько недель спустя умер немецкий президент, военные поддержали выдвижение Гитлера на роль главы государства. Гитлер никогда не использовал титул «президент» – он предпочитал «вождь». Начиная с августа 1934 года, немецкие солдаты давали клятву абсолютной личной верности Гитлеру и с того момента обращались к нему «мой фюрер». Позже в том же месяце титулы Гитлера «вождь и рейхсканцлер» были одобрены на национальном плебисците. В марте 1934 года Гитлер публично отказался от обязанностей Германии по Версальскому договору, ввел призыв в армию и начал восстанавливать немецкие вооруженные силы[145].

Подобно Сталину, Гитлер показал, что он – хозяин органов власти, представляя себя жертвой заговоров, а затем избавляясь от реальных или воображаемых врагов. В то же время он создавал те инструменты принуждения, которые Сталин унаследовал от Ленина и большевистской революции. Ни СС, ни немецкая полиция никогда не будут способны на организованный террор внутри Германии в таких масштабах, как НКВД в Советском Союзе. «Ночь длинных ножей» с ее десятками жертв не шла ни в какое сравнение с советскими чистками в рядах партии, вооруженных сил и НКВД, в результате которых были казнены десятки тысяч человек. Число казненных значительно превышало число людей, убитых нацистским режимом до начала Второй мировой войны. Войскам СС нужны были время и практика, прежде чем они смогли бы состязаться с НКВД. Гиммлер видел в своих подопечных «идеологических солдат», но они выполняли свою миссию расового покорения и доминирования только лишь за спинами настоящих солдат – в польском тылу после 1939 года и в Советском Союзе после 1941 года[146].

Логикой внутреннего террора Гитлера была будущая наступательная война (в которой воевал расширенный Вермахт, преданный Гитлеру), трансформированная в разрушительную войну войсками СС и полиции. В этом смысле сталинские опасения насчет войны были абсолютно оправданы. Однако немцы не рассчитывали на помощь советского населения в будущей войне. В этом отношении сталинский сценарий угрозы (объединение иностранных врагов с внутренними оппонентами) был довольно ошибочным. Поэтому еще больший террор, развязанный Сталиным против собственного населения в 1937-м и 1938 годах, был абсолютно бесполезным и на самом деле контрпродуктивным.

* * *

Советские чистки в рядах армии, партии и НКВД были прелюдией к сталинскому Большому террору, который в 1937-м и 1938 годах унесет жизни сотен тысяч людей по причине их классовой или этнической принадлежности. Допросы десятков тысяч человек во время чисток породили множество «организаций», «заговоров» и «групп» – категорий, в которые могло попасть все больше и больше советских граждан. Расправы над коммунистами несомненно вызвали страхи внутри Коммунистической партии, но партию в целом щадили, если ее члены летом 1937 года поддерживали Сталина и соглашались преследовать настоящих врагов внутри советского общества. Чистки также были проверкой НКВД на преданность, поскольку его верхушка менялась по прихоти Сталина, а офицеров заставляли смотреть на преследования своих коллег. Тем не менее летом 1937 года осажденный НКВД настроят против социальных групп, которые многие из его офицеров готовы были назвать врагами. В течение месяцев верховное руководство Советского Союза готовило удар по группе, которую они, видимо, все-таки боялись, – по «кулакам»[147].

«Кулаки» были крестьянами, упрямым пережитком сталинской революции – пережитком коллективизации, голода и зачастую ГУЛАГа. Как социальный класс «кулак» (зажиточный крестьянин) никогда на самом деле не существовал, этот термин был скорее советским определением, которое обрело политическую самостоятельность. Попытка «ликвидировать кулаков» во время первой пятилетки уничтожила огромное количество людей, но вместо того, чтобы уничтожить класс, она его создала: класс тех, кого стигматизировали и репрессировали, но кто выжил. Миллионы людей, которых депортировали или которые сбежали во время коллективизации, впоследствии всегда считались «кулаками» и иногда они принимали такое определение. Советскому руководству приходилось думать о том, что, возможно, революция сама создала собственных оппонентов. На пленуме Центрального комитета Коммунистической партии в феврале–марте 1937 года несколько выступавших пришли к таким логическим выводам. «Чуждые элементы» портили чистый пролетариат в городах. Кулаки были «заклятыми врагами» советской системы[148].

Быть кулаком значило не только пострадать, но и выжить в переездах на огромные расстояния. Коллективизация вытолкнула миллионы «кулаков» в ГУЛАГ или в город. Это означало путешествия длиной в сотни или даже тысячи километров. По меньшей мере около трех миллионов крестьян нанялись на работу во время первой пятилетки. В конце концов, план в том и состоял, чтобы Советский Союз превратился из аграрной страны в индустриальную. Возможно, двести тысяч человек, стигматизированных как «кулаки», перебрались в города до того, как их уничтожили или депортировали. Около 400 тысячам «кулаков» удалось бежать из спецпоселений – некоторым в город, но преимущественно – на село. Еще десяткам тысяч разрешили покинуть концентрационные лагеря и спецпоселения после отбытия срока наказания. Пятилетнее ГУЛАГовское заключение в 1930-м, 1931-м и 1932 годах означало массовые освобождения из ГУЛАГа в 1935-м, 1936-м и 1937 годах[149].

Существовало оптимистическое допущение, что перемещения и наказания избавят «кулака» от его вредного социального происхождения и сделают из него советского человека. Ко второй половине 1930-х годов сталинизм отбросил подобные ожидания прогресса. Сама социальная мобильность, присущая его политике индустриализации, теперь вызывала тревогу. «Кулаки» вступали в колхозы – возможно, они будут поднимать бунты, как делали крестьяне в 1930 году. «Кулаки» возвращались к социальному устройству, которое во многом было традиционным. Сталин знал по данным переписи населения 1937 года, которые он скрыл, что подавляющее большинство взрослого населения все еще отрицало атеизм советского государства и верило в Бога. Наличие религиозной веры спустя двадцать лет после большевистской революции озадачивало и, видимо, раздражало. А вдруг «кулаки» возродят некогда существовавшее общество?[150]

«Кулаки», осужденные позже или на более длительные сроки в ГУЛАГе, все еще отбывали их в Сибири или Казахстане, в советской Восточной или Центральной Азии – разве такие люди не могли поддержать японское вторжение? НКВД докладывал в июне 1937 года, что сосланные в Сибирь «кулаки» составляли «широкую базу для повстанческих движений». Конечно, заручившись иностранной поддержкой и под прикрытием войны, «кулаки» будут сражаться против советского государства. Тем временем они были врагами внутри страны. Одна репрессивная политика создавала базу для другой: сосланные «кулаки» не любили советскую систему, а место их ссылки, хоть и было очень далеко от дома, находилось близко к источнику иностранной угрозы – к расширяющейся Японской империи[151].

В донесениях НКВД с Дальнего Востока содержался сценарий альянса между внутренними оппонентами и иностранным государством. В апреле 1937 года вспыхнули бунты против советского присутствия в китайской провинции Синьцзян. В японском марионеточном государстве Маньчжоу-го японцы вербовали российских эмигрантов, которые налаживали контакты с сосланными «кулаками» по всей Сибири. Согласно данным НКВД, «Русский общевоинский союз» при поддержке Японии планировал подбить сосланных «кулаков» на восстание после нападения Японии. В июне 1937 года региональное отделение НКВД получило разрешение провести массовые аресты и казни людей, подозреваемых в сотрудничестве с «Русским общевоинским союзом». Мишенью этой операции были сосланные «кулаки» и бывшие офицеры царской армии, которые якобы ими командовали. Первых, естественно, было значительно больше, чем вторых. Так началось уничтожение «кулаков» в их сибирской ссылке[152].

Советское руководство всегда воспринимало японскую угрозу в качестве восточной части глобального капиталистического окружения, включавшего также Польшу и нацистскую Германию. Подготовка к войне против Японии в Азии была и подготовкой к войне в Европе. Именно из-за того, что многие «кулаки» возвращались домой в это время из советской Азии в советскую Европу, можно было вообразить сеть врагов, которая простиралась от одного конца Советского Союза до другого. Хотя убийства крестьян начались в Сибири, Сталин, очевидно, решил наказать «кулаков» не только в восточной ссылке, но и по всему Советскому Союзу.