Тимоти Снайдер - Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным

• Название: Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным
• Автор: Тимоти Снайдер
• Издательство: Дуліби
• Жанр: История
• Год: 2015

С 1933-го по 1945 год в Восточной Европе было уничтожено 14 миллионов человек. Книга профессора Йельского университета (США), блестящего историка и искусного рассказчика Тимоти Снайдера, «Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным» посвящена трагическим страницам в истории Восточной Европы. Украинский Голодомор, сталинские массовые экзекуции, Холокост, расстрелы немцами гражданского населения в ходе антипартизанских операций, преднамеренное морение голодом советских военнопленных, послевоенные этнические чистки… Две тоталитарные системы совершали одинаковые преступления в одно и то же время, в одних и тех же местах, содействуя друг другу и подстрекая друг друга.

Книга Тимоти Снайдера мгновенно стала мировым бестселлером, пережила 29 изданий на 26 языках мира. На русском языке публикуется впервые.

---

Как и огромное большинство массовых уничтожений гражданского населения и нацистским, и советским режимами, Холокост происходил на «кровавых землях». После войны традиционная родина европейских евреев находилась в коммунистическом мире, как и фабрики смерти и поля убийств. Введя в мир новый тип антисемитизма, Сталин преуменьшил значение Холокоста. Когда в 1970-х и 1980-х годах возникла новая международная коллективная память о Холокосте, она основывалась на опыте немецких и западноевропейских евреев, которые составляли значительно меньшие по численности группы выживших, и на Аушвице, где погиб только приблизительно каждый шестой от общего числа уничтоженных евреев. У историков и всех, кто писал и говорил о Холокосте в Западной Европе и в Соединенных Штатах, была тенденция корректировать это сталинское искажение в другую сторону, лишь мельком упоминая о более чем пяти миллионах неевреев, уничтоженных к востоку от Аушвица, и почти пяти миллионах неевреев, уничтоженных нацистами. Лишенный своей еврейской отличительной особенности на Востоке и своей географии на Западе, Холокост никогда, в общем-то, не стал частью европейской истории, даже когда европейцы и многие другие согласились с тем, что о нем должны помнить все.

Сталинская империя покрыла гитлеровскую. Железный занавес опустился между Западом и Востоком, между выжившими и погибшими. Теперь, когда он поднят, мы сможем – если захотим – увидеть историю Европы между Гитлером и Сталиным.

Заключение. Человечность

У каждого из живых было имя. Мальчика, представлявшего, что он видит в полях пшеницу, звали Юзеф Соболевски. Он умер от голода в 1933 году в голодной Украине, так же, как его мама и пятеро братьев и сестер. Его единственного выжившего брата расстреляли в 1937 году, во время Большого террора. Уцелела только сестра Ганна, вспоминавшая о Юзефе и его надеждах. Молодого человека, который предугадал, что встретится со своей арестованной женой Марией «под землей», звали Станислав Выгановски. Их обоих расстрелял НКВД в Ленинграде в 1937 году. Польского офицера, написавшего о своем обручальном кольце, звали Адам Сольски. Дневник нашли, когда эксгумировали тела в Катыни, где его расстреляли в 1940 году. Он, наверное, спрятал обручальное кольцо, а палачи, вероятно, его нашли. Одиннадцатилетнюю русскую девочку, которая вела свой простой дневник в осажденном и голодающем Ленинграде в 1941 году, звали Таня Савичева. Одной из ее сестер удалось переправиться по замерзшей Ладоге на другой берег; Таня и остальные члены семьи погибли. Двенадцатилетнюю еврейскую девочку, писавшую отцу в Беларусь в 1942 году про смертные ямы, звали Юнита Вишнятская. Ее маму, писавшую рядом с ней, звали Злата. Их обеих убили. «Прощайте навсегда, – так заканчивалось письмо Юниты. – Целую тебя крепко, крепко».

Каждый погибший превратился в цифру. Вместе нацистский и сталинский режимы уничтожили на «кровавых землях» более четырнадцати миллионов человек. Уничтожение началось с политического голодомора, которым Сталин руководил в Советской Украине и который унес жизни более трех миллионов человек. Оно продолжилось во время сталинского Большого террора 1937-го и 1938 годов, в ходе которого были расстреляны около семисот тысяч человек; большинство из них были крестьянами и представителями национальных меньшинств. Затем СССР и Германия сотрудничали в деле уничтожения Польши и ее просвещенных классов, убив около двухсот тысяч человек в период с 1939-го по 1941 год. Затем Гитлер предал Сталина и отдал приказ о вторжении в Советский Союз; немцы морили голодом советских военнопленных и жителей осажденного Ленинграда, забрав жизни более четырех миллионов человек. В оккупированном Советском Союзе, Польше и странах Балтии немцы расстреляли и отравили газом около 5,4 миллиона евреев. Германия и СССР провоцировали друг друга на еще большие преступления, как в партизанских войнах на территории Беларуси и Варшавы, где немцы уничтожили около полумиллиона человек гражданского населения.

Злодеяния происходили на одной и той же территории в одно и то же самое время – на «кровавых землях» c 1933-го по 1945 год. Описать их – значит, назвать центральное событие европейской истории. Сравнение нацистской Германии и Советского Союза будет неадекватным без указания всех основных шагов политики уничтожения в их общем европейском контексте. Теперь, когда история «кровавых земель» завершена, остается провести это сравнение.

Нацистскую и сталинскую системы необходимо сравнивать не столько для того, чтобы понять ту или другую, а чтобы осознать наше с вами время и нас самих. Ханна Арендт писала об этом в 1951 году, объединив оба режима под рубрикой «тоталитаризм». Из русской литературы XIX века она взяла идею о «лишнем человеке». Рауль Хильберг, первый историк Холокоста, позже показал ей, как бюрократическое государство могло уничтожать таких людей в XX веке. Арендт составила устойчивый портрет современного лишнего человека, которого заставило таковым себя почувствовать давление массового общества, которого сделали лишним тоталитарные режимы, способные вплести смерть в канву истории о прогрессе и счастье. Арендт составила описание эпохи-убийцы, которое выдержало испытание временем, – описание людей (жертв и палачей в равной мере), постепенно утрачивающих человеческий облик, теряя его сначала в анонимности массового общества, а затем в концентрационном лагере. Образ этот мощный, и его необходимо подправить, прежде чем начать историческое сравнение нацистского и советского уничтожения[763].

Места уничтожения, которые более всего подходят под такое определение, были немецкими лагерями для военнопленных. Они были единственным типом заведений (как немецких, так и советских), в которых цель концентрации людей состояла в их уничтожении. Советские военнопленные, согнанные вместе десятками тысяч, без еды и медицинской помощи, гибли быстро и массово: около трех миллионов человек, большинство из них – в течение нескольких месяцев. Однако у этого основного примера уничтожения путем концентрации мало общего с концепцией Арендт относительно современного общества. Ее анализ обращает наше внимание на Берлин и Москву как на столицы отдельных государств, которые служат примером тоталитарных систем, каждая из которых воздействовала на собственных граждан. Однако советские военнопленные погибали в результате взаимодействия обоих систем. Описание тоталитаризма Арендт сосредоточено на дегуманизации внутри современного массового индустриального общества, а не на историческом наложении друг на друга немецких и советских амбиций и власти. Решающим моментом для этих солдат было взятие их в плен, когда они переходили из-под контроля советских офицеров и НКВД под контроль офицеров Вермахта и СС. Их судьбу нельзя рассматривать как постепенное отчуждение внутри одного современного общества – она была следствием воинствующего столкновения двух обществ и следствием преступной политики Германии на территории Советского Союза.

В других местах концентрация обычно не являлась частью процесса уничтожения, а была скорее методом выправления мозгов и физической эксплуатации. За одним важным исключением, которое составляли немецкие лагеря для военнопленных, ни Германия, ни СССР не уничтожали людей намеренно путем концентрации. Лагеря чаще были альтернативой, а не прелюдией к экзекуции. Во время Большого террора в Советском Союзе были возможны два вердикта: смерть или ГУЛАГ. Первый означал пулю в затылок, второй – работу в далекой местности, в темной шахте, морозном лесу или в открытой степи, но еще он обычно означал и жизнь. Под немецким правлением концлагеря и фабрики смерти работали по другим принципам. Приговор к концлагерю в Бельзене означал одно, а отправка на фабрику смерти Белжец – нечто совсем иное: первый означал голод и работу, но еще и возможность выжить; второй – немедленную и верную смерть от отравления газом. По иронии, именно поэтому люди помнят о Бельзене, но не о Белжеце.

Стратегии по уничтожению не возникли из стратегий по концентрации. Система советских концлагерей была неразрывной частью политэкономии, которая, как предполагалось, будет долговечной. ГУЛАГ существовал до, во время и после голода начала 1930-х годов, а также до, во время и после расстрельных операций конца 1930-х годов. Он достиг наибольшего размаха в начале 1950-х годов, после того, как СССР прекратил массово убивать собственных граждан (и частично именно по этой причине). Немцы начали массовое уничтожение евреев летом 1941 года в оккупированном Советском Союзе, расстреливая их из ружей над ямами, а не убивая через систему концлагерей, которая уже на то время функционировала в течение восьми лет. За считанные дни второй половины 1941 года немцы расстреляли на Востоке больше евреев, чем у них было всего пленников в концлагерях. Газовые камеры были разработаны не для концлагерей, а для медицинских убийственных заведений программы по «эвтаназии». Затем последовали мобильные газенвагены для уничтожения евреев на востоке Советского Союза, затем – запаркованный газенваген в Хелмно для уничтожения польских евреев на землях, аннексированных Германией, а затем – стационарные газовые камеры в Белжеце, Собиборе и Треблинке в Генерал-губернаторстве. Газовые камеры позволяли продолжать на запад от линии Молотова-Риббентропа стратегию, проводимую в оккупированном Советском Союзе, – массовое уничтожение евреев. Подавляющее большинство евреев, уничтоженных во время Холокоста, никогда не были в концлагере[764].