Семен Бабаевский - Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 2

• Название: Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 2
• Автор: Семен Бабаевский
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1979

Удостоенный Государственной премии роман «Свет над землей» продолжает повествование о Сергее Тутаринове и его земляках, начатое автором в романе «Кавалер Золотой Звезды». Писатель рассказывает о трудовых подвигах кубанцев, восстанавливающих разрушенное войной сельское хозяйство.

Содержание повести «Сухая Буйвола» — приключения двух мальчиков, пускающихся в далекое путешествие к чабанам по степной речке Егорлык, с открытием Невинномысского канала она становится полноводной рекой, что заставляет юных героев преодолеть много непредвиденных ими опасностей и трудностей.

---

— Ну что? — нетерпеливо спросил Ленька. — Все разведал?

Олег не ответил, точно не слышал вопроса.

— Да ты что, Олег? Онемел?

— Беда, Лень… Преграда. Плыть дальше некуда.

— Что ж там, наверху? Расскажи толком!

— Вид хороший. Через плотину протянулось шоссе, а по ту сторону снова течет Егорлык и стоит гидростанция. Все, Лень! Застряли.

— А какая собой эта гидростанция?

— Большая… Какая ж еще!

— И огни пылают?

— Пылают, — неохотно отвечал Олег. — Да и какое это имеет значение?

— Все ж таки интересно.

— Не вижу интереса! В этом месте Егорлык разрублен пополам, и тут конец нашему плаванию.

— Почему конец? — желая подбодрить капитана, спросил Ленька. — А может, и не конец. Может, мы найдем выход.

— Есть мысль?

— Предложение.

— Излагай. Только кратко и не тяни.

— Перетащить «Нырок» через плотину и спустить его снова в Егорлык. Пусть несется дальше! Ну, что, Олег, здорово придумал?

— На словах ничего, подходяще. — Олег не мог спокойно сидеть. Резко встал, опять скрестил на груди руки. — Говоришь, перетащить? В общем, конечно, это идея. Но как его, чертяку, перетащить? Плотина высокая, а «Нырок» тяжелый.

— Эх, если бы был такой кран! — мечтательно заговорил Ленька. — Он взял бы «Нырок» как рукой, поднял бы и опустил бы на той стороне.

— «Бы» да «бы»! — передразнил Олег. — Все это, Лень, одна фантазия. А нам нужно придумать что-то реальное, практическое.

— Поесть бы надо, Олег, — робко намекнул Ленька. — В животе урчит.

— Потерпи, успеем! — Олег посмотрел в ту сторону, куда уходила плотина. — Знаешь что? Поедем в обход. Должен же быть конец этой преграде. Может, там окажется низкий берег, и мы свободно перебазируемся на ту сторону.

Ленька согласился, но неохотно. Просто не хотел вступать с капитаном в пререкания. Олег окунул в воду весла, и они поплыли.

Плотина изгибалась все больше и, постепенно снижаясь, вскоре сровнялась с пологим берегом. Олег и Ленька, а следом за ними и Черныш вышли на песок и вытащили лодку. Сторожем оставили Черныша. Песик ни за что не хотел один оставаться возле «Нырка», пришлось его привязать за шнур. Вприпрыжку друзья понеслись к тому берегу, который находился за плотиной. Выскочили на шоссе — насыпь высокая. Отсюда хорошо были видны спускавшиеся от плотины четыре водосточные трубы, здание гидростанции с высокими, ярко освещенными окнами, убегающие в степь стальные фермы с высоковольтными проводами, извилистое русло Егорлыка в обрывистых, из красной глины, берегах. Ребята оглянулись, осмотрелись. У капитана глазомер точный. Отвечая на Ленькин немой вопрос, Олег сказал:

— Далековато! Километра полтора, не меньше. И еще надо принять во внимание это дорожное полотно.

В знак согласия Ленька закрыл глаза. О чем еще говорить? Без слов все понятно. С понурыми головами вернулись к лодке. Черныш так прыгал от радости, что запутался в шнуре. Сели на песок и хотели обдумать, что делать и как быть. В помрачневшем небе, как раз над морем, грозно, как бы предостерегая, затрещал гром. Тяжелые капли ударялись о лодку, часто клевали воду, конопатили песок, отчего он вспыхивал серым дымком.

Не сговариваясь, Олег и Ленька разом приподняли лодку и, натужась, перевернули ее. Отыскали камень и подложили его под нос «Нырка». Получилось, в общем, неплохое укрытие. Правда, просвет между землей и бортом лодки был узкий, ребятам пришлось пролезать на животах. Черныш же прошел под лодку свободно, даже не нагибая голову. Только они спрятались сами и втащили мешок с харчами и вещи, полил такой дождь, что песок вокруг раскис и почернел.

Гроза, ливень, молнии, так и крестившие небо, как бы сгустили сумерки. Быстро потемнело. Наступила вторая ночь вдали от Грушовки, и какая это была ночь! Дождь с мелким градом навалился на лодку и шумел так, как шумит водопад в горах, — тягуче, непрерывно, со стоном.

Олег и Ленька лежали на животах. Так удобнее. Можно и смотреть и отдыхать. На лицо попадали брызги. Дождевая вода холодная. В узкий просвет было видно зарево, оно вставало из-за плотины. Это огни на гидростанции. Там и светло, и сухо, и никакой дождь не страшен. Вокруг же «Нырка» кромешная тьма да грохот воды. Кажется, не только бушевал ливень, а поднялось, забурлило водохранилище, и вот-вот волны подхватят и унесут опрокинутую лодку. В те мгновения, когда молния гуляла по небу и рвала тьму, ребята видели и горбатую спину плотины, и гладь чернильно-синей воды. Она вспыхивала и загоралась.

Мысленно Ленька проклинал тот час, когда они покинули Грушовку. Подумать только, серьезные ребята, а устроили такую детскую игру: сели в лодку и понеслись! «Ну, пусть Олег, — думал Ленька, подперев щеку кулаком и глядя во тьму. — Олег без этих причуд не может — характер. Его всегда тянет куда-то под облака. А как же я решился на это? Ведь я комсомолец, и мне просто стыдно быть таким легкомысленным и безрассудным».

Можно было ехать в Сухую Буйволу и на машине. Кому нужно это показное геройство? Да никому. От него ни пользы, ни прибыли. Эх, были бы сейчас в Грушовке — милое дело! Спи себе спокойно под навесом. Так нет, уплыли, и теперь сиди под этим «Нырком», как в пещере! А если всю ночь будет свирепствовать ливень? Смоет лодку. Да еще и неизвестно, что будет завтра: удастся ли переправить «Нырок» на ту сторону плотины?

— Ну, что, Лень, пригорюнился? — спросил Олег. — Страшновато? А я люблю, когда вокруг бушует.

— Не страшно, Олег, а горько.

— Уже и загорчило? Быстро! Небось жалеешь, что уплыли?

— И жалею, — сознался Ленька. — Послушался тебя.

— Эх ты, герой! Опять ноешь? Вот и конец твоей выдержке. Сдался!

— При чем тут моя выдержка? Разве ты сам не убедился, что вся эта затея никому не нужна? Нельзя же, Олег, геройствовать так, ради какой-то прихоти.

— Что мелешь? Какая прихоть? Нас же на важное дело командировали! Как же ты, Лень, этого не понимаешь? А еще комсомолец!

— Комсомола не трогай и не бодрись! Я-то тебя знаю. Это ты на словах такой стойкий, а тоже приуныл. Чего так тяжко вздыхаешь?

— Я приуныл? Я вздыхаю? — запальчиво переспросил Олег. Он от нетерпения задвигался, хотел встать и больно стукнулся затылком о доску. — Ну, тогда смотри, какой я приунывший! Смотри, друг мой горький, как я вздыхаю!

Ленька не успел сказать слова, как Олег быстро, по-пластунски выполз из-под лодки, поднялся во весь рост, подставив грудь дождю. Косые, с ветром струи хлестали его, холодная вода обнимала все тело. Олег приподнялся на носках и, взмахнув руками, что есть силы заорал:

— Эй, гроза! Ты меня слышишь? Бей меня, молния! Секи меня, дождь! Стерплю, не испугаюсь! И если мой друг Алексей Завьялов струсит и уйдет от меня, я не остановлюсь и один приду в Сухую Буйволу!

Ленька не видел своего дружка, а только слышал сквозь шум дождя его голос. Но вот скрестились молнии, тьмы вокруг как не бывало, и Ленька увидел Олега. Он стоял, подняв к небу тонкие руки. Его худенькая, напряженно вытянутая фигура в мокрых трусах, с широченным поясом и ножом в чехле в жарком блеске молнии казалась высеченной из гранита… Эх, как же красиво стоит! Гордо и смело! Тут Ленька впервые позавидовал своему другу.

Глава XVI Утро вечера мудренее

— Да, Олег, слов нет, ты отчаюга, — заключил Ленька, когда его промокший до нитки друг снова забрался под лодку. — Ты будто из речки вылез! Так и простудиться можно.

— Не бойся, Лень, меня простуда не берет.

— Ох и любишь прихвастнуть!

— А я тебе категорически говорю — не берет!

— Ну ладно, берет или не берет, а снимай свои мокрые трусы и бери эти, сухие! И рубашку надень.

— Обсохну… Какой ливень, а? Ты знаешь, как больно хлещет!

Ленька все же уговорил Олега сменить трусики и надеть сухую рубашку.

— Теперь давай спокойно обсудим наше положение, — предложил Ленька. — Одно дело — выскочить на дождь, погеройствовать перед молнией, а другое — как действовать дальше?

— Опять удивляюсь, Лень, твоей рассудительности! — Олег был польщен похвалой друга и поэтому говорил громко. — Что еще обдумывать и обсуждать? Сейчас мы уснем под этот красивый шум и будем спокойно спать до утра. Знаешь, как старые люди говорят? Утро вечера мудренее. Понятно? Так что будем спать до утра. Ну, я уже сплю!

И Олег, свернувшись калачиком, умолк. Ленька только тяжело вздохнул и тоже лежал молча. Дождь же, как назло, бил о дно лодки еще сильнее, а синий, режущий глаза свет молний все чаще разрывал тьму, гром точно катился по земле, и лодка вздрагивала. Как же тут можно спать? Ленька съежился, чувствуя, как по спине у него пробегает дрожь. Олег, видимо, нарочно шумно посапывал — или он и в самом деле уснул, или только делал вид, что спал. Кто его поймет?

Далеко за полночь утихла гроза и перестал дождь. На берегу стало тихо-тихо. Ленька тоже уснул. Сквозь сон услышал стук. Чудилось, что он спал у себя дома, а в дверь стучал Олег. «Входи, входи!» — бурчал Ленька, не в силах проснуться. Стук повторился.