Владимир Теннов - Моряк с Балтики

• Название: Моряк с Балтики
• Автор: Владимир Теннов
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1987

Когда серебряные трубы возвещают победу, они зовут на пьедестал не только победителя, они славят СПОРТ: разум и силу, мужество и волю, верность, отвагу и честь; они славят ЛЮДЕЙ, отдавших сердца спорту, зовущих своими делами, своим примером на жизненный подвиг

(без фотографий)

---

Наступила весна, и Володя Куц вздохнул с облегчением, получив назначение в штаб занимавшего на переднем крае оборону полка.

Началась новая жизнь. Донесения и приказы связному штаба надо было доставлять на передовую, из части в часть. Не раз попадал он под обстрел, бомбежку. Вот где пригодились и выносливость, и крепкие ноги. Не раз приходилось ползти, а то и отсиживаться в воронках.

Неизвестно, как сложилась бы дальше его фронтовая служба, если бы не один из командиров, с которым он встретился в штабе полка. Полковник Харченко, у которого недавно под Харьковом погиб сын, принял участие в судьбе Куца. Выяснив, что новому связному нет и 17 лет, он сказал:

— Рано тебе, братец, еще воевать. Поучиться нужно. Так что собирайся в дорогу.

Приказы командиров не обсуждаются. Владимиру пришлось сложить в вещевой мешок немногочисленные пожитки, документы, рекомендательное письмо в Уральское артиллерийское училище, кой-какие продукты и отправиться в путь.

Курск поразил его длинными улицами, высокими домами, снующей по улицам толпой, в которой больше всего было военных и женщин. Вокзал был буквально забит желающими уехать. С трудом, простояв несколько часов в очереди, он получил билет у военного коменданта и сумел протиснуться в вагон. Но не успел поезд отойти от перрона, как началась бомбежка.

Когда он выскочил из вагона, поезд уже горел, а кругом свистели осколки от падавших бомб. О мешке с документами и продуктами Владимир вспомнил, когда их вагон был уже охвачен пламенем. К сожалению, на этом несчастья не кончились. На беду он приглянулся шайке бандитов-мародеров, которые, пользуясь сумятицей, грабили пассажиров на вокзале.

— Помоги-ка донести чемоданчик, — обратился к нему подозрительного вида здоровый детина. Ничего не подозревая, Куц решил помочь. Чемодан оказался тяжелым, и тащить его пришлось не близко. Очутившись в каком-то подвале, освещенном керосиновой лампой, он понял, что попал в компанию уголовников.

Предупредив, чтобы он не вздумал бежать, его решили «пристроить к делу». Но в тот же день, отправившись с одним бандитом «на дело», он сбежал, спрятавшись в вагоне проходившего товарного поезда. Так он оказался в расположенном южнее Курска небольшом городке Обояни.

Что делать? Без денег и документов ехать на Урал не имело смысла. Не привычный к городской жизни, деревенский хлопчик в раздумье шел по улице чужого, покалеченного войной городка.

Только один документ остался у него — комсомольский билет, сохранившийся в нагрудном кармане, и в Обоянском горкоме комсомола его направили грузчиком в райпотребсоюз. Здесь пришлось день и ночь выгружать из вагонов и грузить на подводы тяжелые ящики и мешки, а жить в общежитии. Трудились тут преимущественно женщины и старики, так что на его долю приходилась большая часть работы.

Ворочаясь на жестких нарах в общежитии, засыпая, он представлял себе родной дом, своих близких: как-то они живут сейчас в оккупации? Живы ли?

О том, что в это время происходило в Алексине, рассказывает младший брат Владимира Куца Николай:

— Когда советские войска оставили Алексино, в нашем доме жили мать, отец, бабушка и мы с сестренкой Таней. Я гордился, что мой старший брат Владимир ушел воевать с фашистами. На этот раз в деревне разместили тыловую немецкую часть. В сарае устроили склад. Отцу дали старое ружье, назначили сторожем и приказали: «Ты дежуришь ночь. Приходиль русски партизан — ты паф-паф!»

Из остатков муки мать пекла хлеб, а отец ночью передавал его партизанам. Нашелся в селе доносчик, который нашептал старосте, что Петр Алексеевич Куц подозревается в связях с партизанами. И вот однажды в избу ворвались полицаи. Мать посадили на подводу. Отцу связали руки и повели по селу к сельбуду (так у нас назывался сельсовет). Мы с Танюшей плача бежали сзади.

У сельбуда стали готовить веревку для виселицы. А дальше произошло то, о чем соседка тетя Поля говорила впоследствии: «Бог спас!»

Когда отцу накинули на шею петлю, на площади появился старший полицай Захаров. Был он из местных жителей и до войны крепко дружил с отцом.

— А ну, погоди! — закричал он и, подъехав к виселице, перерубил веревку шашкой. — Этого человека я хорошо знаю и за него ручаюсь, а если кто что и говорит, то это наговор… Брехня!

Так остались живы родители Куца. Да и Алексину повезло. Немцы сожгли только здание сельбуда и клуб. А ближайшие села испытали на себе всю тяжесть оккупации. За связь с партизанами жгли в избах людей, топили в колодцах.

Передовая приближалась к селу, и семье Куца пришлось переехать в село Машково. Правда, и здесь было неспокойно. Рядом действовала зенитная артиллерия, в бывшем колхозном зернохранилище лежали снаряды для катюш.

А на фронте в середине лета 1943 года назревали новые события. Потерпев сокрушительное поражение под Сталинградом, немцы готовили новое наступление на Курской дуге, бросив сюда чуть ли не все силы, которые были в их расположении, и прежде всего танковые армии.

Родное село Куца Алексино и городок Тростянец оказались на южной оконечности Курской дуги. Именно отсюда, с юга, так же как и с севера, немецкие войска собирались нанести удар в направлении Курска. Готовились к этим боям и наши части.

Работая в Обояни, Володя мог наблюдать признаки приближающегося сражения. Здесь кончалась железнодорожная ветка, и сюда преимущественно ночами, прибывали и разгружались эшелоны с воинскими частями и военной техникой. Эти приготовления, эта могучая техника, которой обладала теперь Красная Армия, вселяли в него надежду, что ждать осталось недолго, что пройдет совсем немного времени и он сможет вернуться в родные места.

Когда началась Курская битва, над городом, держа направление на юго-запад, то и дело пролетали эскадрильи советских самолетов. Вокруг тяжело нагруженных бомбардировщиков сновали юркие «ястребки». Грандиозное танковое сражение, невиданное еще в истории войн, развернулось на юге Курской дуги вблизи населенного пункта Прохоровка. От Обояни до Прохоровки было каких-нибудь 40 километров, и гул орудийной стрельбы доносился сюда в течение нескольких дней. А затем войска Степного, Юго-Западного и Воронежского фронтов начали наступление на Харьков и южный плацдарм немецко-фашистских войск, где находились родные места Куца.

Надо ли говорить о том, каким нетерпением Володя ожидал, когда по радио прочтут очередную сводку Совинформбюро? 5 августа Юрий Левитан объявил о взятии Орла и Белгорода, и в этот день небо над Москвой озарилось всполохами первого в Великой Отечественной войне победного салюта.

В течение августа Совинформбюро регулярно сообщало о продвижении наших войск, а в конце месяца, перечисляя освобожденные Красной Армией города и населенные пункты, Левитан назвал и Тростянец.

— Домой! Скорее домой!

Взяв в Обояни расчет, Володя где на попутной машине, где пешком отправился в родные места. Путь его лежал через освобожденные города и села. Сгоревшие дома, следы жестоких боев, брошенная немцами техника. В районном центре Борисовке еще догорали вражеские танки. Нескончаемой чередой по шоссе и проселочным дорогам возвращались по домам люди, вынужденные во время боев прятаться в лесах. Нередко на месте родного дома их ждало пепелище с торчащей из потухших углей печной трубой.

В начале сентября Владимир Куц добрался до родных мест. Знакомая дорога поднималась на взгорье к покрытым лесом холмам, к родному дому под зеленой крышей. А на крыльце — мать, приложив руку ко лбу, чтобы лучше видеть, присматривается к приближающемуся солдатику.

— Мамо! Это ж я! Неужто не узнаете?!..

В селе старшего сына Галины Куц считали погибшим. Тетя Поля уже успела отслужить в церкви молебен. А в горнице на стене повесили Володину фотографию в черной траурной рамке.

Так окончилась для Алексина война. Теперь нечего было бояться возвращения немцев. Их гнали все дальше и дальше на запад. В октябре были освобождены Днепропетровск и Запорожье. В начале ноября наши войска овладели столицей Украины Киевом. А затем наступил 1944 год — год десяти сокрушительных ударов Советской Армии и полного изгнания немецких войск из пределов Советской страны.

Глава 3. Суровая Балтика

Итак, осенью 1943 года Владимир Куц вернулся в Алексино. Это был уже не тот неопытный деревенский парнишка. Каждый военный год можно было засчитать за несколько лет жизни. В Алексино продолжали приходить похоронки, и часто тишину деревенской улицы разрывал горький женский плач.

Он хотел вернуться на военную службу, принять участие в окончательном разгроме фашистов. Но военком обещал записать его добровольцем лишь к концу 1944 года. Можно было окончить восьмой класс или поступить в сельскохозяйственный техникум, как советовал отец, но в селе не хватало рабочих рук. Каждый человек, а тем более мужчина, на счету. Володя стал бригадиром и ежедневно с восходом солнца отправлялся в поле. В его бригаде работали одни девчата, трудились они сноровисто, умело. Вот только иногда подсмеивались над безусым бригадиром.