Владислав Кетат - Дети иллюзий

• Название: Дети иллюзий
• Автор: Владислав Кетат
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014

Это роман о Москве девяностых, но тут нет ни «ментов», ни бандитов. Есть молодые романтики – художники и поэты, скульпторы и писатели. Ещё есть любовь и творчество, надежды и разочарования, верность и предательство. Это роман о тех, на чью молодость выпало то непростое время, которым сейчас пугают детвору. Было ли оно таким? И было ли вообще?..

---

Владислав Кетат Дети иллюзий

© ЭИ «@элита» 2014

* * *

Часть первая Очки за бабки

1

– Чей гомункулюс? – слышится из-за перегородки высокий голос Востокова.

В ответ раздаётся громкое молчание находящихся в шоу-руме молодых мужчин: коммерческого директора Игоря Климова, технического директора Олега Розова, и заместителя генерального директора по международным отношениям Валерия Сурова, то есть меня.

– Последний раз спрашиваю: чей? – повторяет Востоков.

Снова молчание. Мы удивлённо переглядываемся, и у каждого в глазах: «да чтобы я, да никогда!»

Поясняю: гомункулюсом у нас называют то, что вырастает в оставленной на неделю-другую недопитой чашке с чаем, или кофе. Плесень, короче.

– В самый последний раз спрашиваю…

На самом деле гомункулюс – мой. Это мою кружку нашёл Игорь Востоков, наш генеральный директор, когда лично полез разбирать чайный угол – место, отделённое от шоу-рума не очень устойчивой перегородкой, где мы пьём чай и питаемся. Вернее, одну из моих. У меня их несколько – не буду же я, в самом деле, пить кофе, чай и вино из одной и той же ёмкости! А молчу потому, что уличённый в выращивании гомункулюса сотрудник однозначно приговаривается к мытью чашек остальных сотрудников, а мне этого делать, сами понимаете, не хочется.

Востоков выходит из-за перегородки с моей чашкой в одной руке и сигаретой в другой.

– А гомункулюс уже, между прочим, почти созрел, – говорит он, проводя длинным, с небольшой горбинкой, носом над зеленовато-коричневатой жижей, – скоро будет шлёпать ластами и кричать: «Папа, папа!»

Мы молчим. Востоков обводит нас троих недобрым взглядом:

– Внимание, вопрос: «Кто у нас папа?» Минута на обсуждение.

Я понимаю, что отвертеться не удастся, поднимаюсь с рабочего места, подхожу к Игорю и с деланым любопытством заглядываю в чашку.

– А ведь как похож, засранец! – восхищённо говорю я. – Но, гражданин судья, при вынесении приговора прошу учесть факт добровольной явки с повинной.

– Хрена лысого! – заявляет Востоков. – Марш в сортир!

Держа в руках четыре самые грязные чашки во всем юго-западном округе Москвы, разделочную доску и два ножа, я поднимаюсь на пятый этаж. На четвёртом, нашем, мужской туалет закрыт – завхоз приспособила его под кладовку. Вот такой половой шовинизм.

Примерно в центре коридора мне попадается девушка Зоя, которую за длинные золотистые волосы и крупное туловище мы прозвали «Забавой». Общаться с нею не хочется, поэтому ускоряю шаг, чтобы успеть проскочить в заветную дверь.

– Привет, очкарикам! – кричит Зоя, перехватывая меня почти у входа в. – У вас что, опять пьянка? Готовишься?

– Нет, – отвечаю я, открывая спиной дверь, – внеочередной ПХД.

Зоя делает непонимающее лицо:

– Пэ-хэ-что?

– Парко-хозяйственный день, – говорю я оттуда, куда Зое вход запрещён, – уборка, в общем.

– А то, если пьянка, позвали бы! – кричит она вслед, но я включаю воду и делаю вид, что не слышу. Понимаю, не очень-то вежливо, но что поделать: от Зои не так-то просто отделаться.

Хотя по-человечески её понять можно. Зоя сидит на телефоне в небольшой фирмёхе, толкающей в регионы прибалтийскую косметику. Работы у Зои мало, свободного времени много. Зоя перманентно скучает, Зое хочется праздника. Кроме того, Зоя не замужем, а у нас в фирме из четырёх мужиков только один по-настоящему женатый, один женатый условно и двое не женаты вовсе. Так что Зоин интерес к нам вполне обоснован. А очкариками она нас назвала потому, что Фирма, в которой мы все работаем, занимается оптовой продажей изделий очковой оптики иностранного производства, проще говоря, очков, линз и оправ, на территории Российской Федерации. Оправы и всё остальное мы возим в основном из Испании, там у нас для этого есть специальный человек, родственник Востокова со стороны жены, кажется. Короче говоря, несём народу, как удачно выразился один наш клиент из Махачкалы: «Очки за бабки».

Сейчас январь девяносто восьмого года, доллар стоит шесть рублей ноль-ноль копеек. Мне двадцать четыре года, в фирме я работаю с лета, то есть с момента окончания института, и пока всё идёт нормально. В мои обязанности входит деловая переписка на иностранном (английском, разумеется) языке с нашими иностранными коллегами, телефонные переговоры с оными, поддержание в рабочем состоянии оргтехники – компьютера, принтера и факса, ведение складского учёта, и, кроме всего этого, замещение любого из директоров фирмы в их отсутствие. За всё про всё мне не всегда регулярно, но причитается триста долларов США ежемесячно, плюс премии, которые, впрочем, случаются нечасто. Да, забыл сказать: фирма наша называется: «Регейн[1]», убей бог, не знаю почему.

Я выхожу из сортира с вымытыми до характерного скрипа чашками коллег и спускаюсь обратно в офис. Зои в коридоре уже нет, зато есть сладковатый запах её духов, видимо, позаимствованных из ассортимента фирмы. Из-под собственной коровы, так сказать. Странно, но фактом отсутствия Зои я даже несколько разочарован.

Пока меня не было, к нам в шоу-рум пожаловали гости – две бизнес-девушки под тридцать. Обе брюнетки с короткими стрижками, в одной весовой категории, возможно, ровесницы. Из того, что очки наблюдаются на носу только у одной, можно заключить, что вторую она взяла за компанию. Девушки часто так делают, и совершенно, на мой взгляд, неоправданно. Но об этом чуть позже.

Судя по всему, Востоков только что начал процесс их «окучивания». Я захожу на том месте, когда он с лёгким апломбом сообщает, что оправа, которую держит в руках, была покрыта сначала слоем палладия, затем слоем пятнадцатикаратного золота, и только потом слоем двадцатидвухкаратного золота. Не уверен, что девушки запомнят такие подробности, но упоминание о золоте, судя по блеску в глазах, действует на них благотворно.

– И сколько такая стоит? – спрашивает одна.

– Пятьдесят пять условных единиц, – отвечает Игорь.

– А какой у вас курс? – спрашивает другая.

– Шесть двадцать, – объявляет Игорь и тут же оговаривается: – мы не бандиты, мы благородные пираты.

Девушки вяловато хихикают.

Я бочком пробираюсь в чайный угол, избавляюсь там от вымытого и усаживаюсь на рабочее место. С него мне видно всё, что происходит в шоу-руме.

Я люблю наблюдать, как Игорь «окучивает» клиентов, особенно девушек. Есть в его болтовне что-то такое, что заставляет их широко раскрывать рот, глаза и кошельки. Я, например, так не умею. Вообще-то наша фирма занимается оптовой продажей очков и оправ, но если кто-нибудь приходит в офис и просит продать одну или две пары в розницу, мы обычно не отказываем. Что, собственно, в данный момент и происходит.

Игорь, словно экскурсовод, водит клиенток по шоу-руму, ненадолго задерживаясь у каждой выставочной стойки с оправами. Они у нас развешаны тематически – по фирмам-производителям. С чуть прикрытых пшеничными усами губ Игоря то и дело слетают названия европейских и мировых брендов, раззадоривая того самого маленького хищного зверька, который живёт в каждой женщине. Попутно Игорь выведывает, что же на самом деле хочет клиентка, и после того, как принципиальный выбор оправы сделан – «металл», «пластик», «на леске», «флекс» и пр. – происходит процедура примерки. Девушку сажают в кресло, ставят перед ней большое зеркало и раскладывают на столе десятка два разных оправ. От такого разнообразия у девушки обычно начинают разбегаться глаза, но на помощь тут же приходит Игорь.

– Вот, смотрите, эта оправа вам немного маловата, – говорит он тоном доброго учителя, – происходит эффект «много лица». Видите?

– Много лица… – как зачарованная повторяет девушка.

– А вот эта оправа, наоборот, велика, – продолжает Игорь, – происходит обратный эффект…

– Много очков? – спрашивает озадаченная девушка.

– Нет, «мало лица», – поправляет Игорь.

Девушка откладывает очередную оправу в сторону и берётся за следующую.

– А как мне вот эта? Какой у неё эффект?

– Никакого, – мягко произносит Игорь, – вам она просто не идёт. Надо, чтобы форма окуляров снизу примерно соответствовала форме нижней части лица, а сверху – форме бровей.

– Боже мой, как всё сложно! – сокрушается девушка.

Наконец из первоначальной кучи остаётся всего три оправы, которые по всем Игоревым правилам одинаково подходят клиентке, и вот тут на сцену вызывается вторая девушка. Теоретически она должна помочь подруге выбрать из трёх самую подходящую, но на практике такого никогда не происходит – одна девушка никогда не посоветует другой то, что ей по-настоящему идёт. Так работает тысячелетиями формировавшийся механизм женской ненависти.