Владимир Колабухин - Дознание Феррари (сборник)

• Название: Дознание Феррари (сборник)
• Автор: Владимир Колабухин
• Жанр: Детектив
• Год: 2014

«Дознание Феррари» – сборник остросюжетных, детективных произведений, рассказывающих о целеустремлённой, кропотливой работе главных героев книги – дотошного журналиста региональной газеты, горячо влюблённого следователя районного отдела полиции и старейшего члена Верховного судебного трибунала венецианской республики. Всех их, проживавших по воле автора в разных странах и даже в разные эпохи, объединяет одно и то же стремление: во что бы то ни стало найти и привлечь к ответственности виновных в совершении тяжкого преступления.

Произведения сборника написаны хорошим, живым языком и, благодаря увлекательной фабуле, обязательно вызовут интерес читателя.

---

Владимир Колабухин Дознание Феррари (сборник)

© ЭИ «@элита» 2014

* * *

Кто стрелял в «Бирюзе»?

1

Говорят, понедельник – день тяжёлый. Не знаю, не знаю… Может быть.

Но сегодня утро выдалось солнечным. Небо ясное-ясное! Майский воздух, освежённый коротким ночным дождём, удивительно душистый от расцветающей сирени…

Я живу неподалёку от райотдела полиции, в самом центре города, в новом девятиэтажном доме. Но там сейчас духота. А здесь, на улице…

И до чего же хорошо на душе, когда вот такое чудесное утро! Можно не спеша пройтись по бульвару, затенённому большими старыми липами, посидеть в укромном уголке на скамейке и помечтать о чём-нибудь заветном, пусть, может, и несбыточном…

Передо мной, дробно стуча по асфальту каблучками белых туфелек, идёт светловолосая стройная женщина.

Идёт быстро, даже торопливо, головы не повернёт. Наверное, опаздывает на работу. Быть может, вечером она не станет так спешить. А вечер, конечно, тоже по-своему хорош. Особенно когда падёт тишина, и город расцветится сияньем радужных огней. Но воздух и зелень будут уже не те: цветочный аромат заглушат прогорклые запахи отработанных за день солярки и бензина, а сажа и пыль затуманят наряд затихающих улиц.

Нет, утро есть утро! И думается лучше. Недаром говорится, что утро вечера мудренее. Вот и ко мне сейчас приходит мысль о том, что не настолько уж я закостенел на своей следственной работе, как полагает моя соседка по квартире Леночка, если вдруг вспоминаю её гибкую фигуру, мягкий овал лица и большие нелепые глаза.

Я сворачиваю с подсохшей дорожки бульвара к зарослям сирени и опускаюсь на сверкающую жёлтым глянцем недавно выкрашенную скамейку. Лёгкий ветерок чуть колышет верхушки деревьев и кустарника, над головой громко чирикают воробьи…

Лена – учительница, ведёт в школе уроки русского языка и литературы. Я люблю слушать её. Голос у неё мягкий, приятный. К тому же она очень красива. Вместе со своей приветливой мамашей, Екатериной Ивановной, она занимает две смежные комнаты. Я – одну, с изолированным входом. Так уж получилось, что однокомнатных квартир райотделу не выделили, и меня просто-напросто «подселили». И ничего хорошего из этого, по-моему, не выйдет. Елена, судя по всему, не прочь завести со мной роман. А у меня он уже был, да лишь оставил в сердце боль. И я теперь не так наивен, чтобы таять от улыбок хорошеньких девушек, поэтому в обращении с Еленой, наверное, и впрямь суховат. Только что же вдруг сегодня её образ словно застыл перед глазами?..

Поднимаюсь со скамейки, направляюсь к выходу. Блондинка исчезла из виду. А я всё иду и иду не спеша. Время в запасе есть. Да и служба моя такая, что особой торопливости не терпит, требует внутреннего спокойствия и уверенности. А сегодня утро такое замечательное! Может, и день весь будет таким же?

Я покидаю бульвар, пересекаю по белым полоскам перехода залитую солнцем площадь и вскоре оказываюсь в вестибюле райотдела. На часах без четверти девять. Заглядываю в комнату дежурного, а там кроме помощника – молодого сержанта Кандаурова – никого больше нет, хотя обычно в это время здесь толкутся ребята из уголовного розыска. Значит, ничего существенного за воскресенье не произошло.

Подхожу к столу сержанта, громко здороваюсь и спрашиваю:

– Как дела? Где дежурный?

Он поднимает на меня припухшие от бессонной ночи глаза, устало говорит:

– Здравия желаю, товарищ капитан. Пока всё в норме. Если до девяти не поступит заявлений, то вам сегодня лафа… А дежурный к руководству ушёл, докладывать.

– Твоими бы устами – да мёд пить! – говорю ему, улыбаясь.

Его широкое простодушное лицо тоже озаряется улыбкой. И в этот момент на пульте вспыхивает жёлтый огонек «02», а в соседней комнате телетайп начинает выводить трескучую дробь.

Кандауров хватает телефонную трубку.

– Полиция!.. Что? А кто говорит?..

Подхожу к телетайпу. На ползущей бесконечной бумажной ленте одна за другой появляются тревожные строчки, переданные из других райотделов и областного управления внутренних дел.

«Начальнику… районного отдела… 20 мая с. г. в 16 часов из дома № 3 по улице Крестьянской г. Бровки ушла и до сего дня не вернулась Золотова Наташа. Возраст – 15 лет… Предположительно может находиться у своей бабушки Золотовой Марии Егоровны, проживающей…».

«21 мая с. г. из пос. Поречье угнана автомашина «ВАЗ‑2101»… красного цвета, принадлежащая гр-ну Белову…»

«22 мая с. г. из магазина № 9… совершена кража товаров на сумму… В числе похищенного… Примите меры к розыску похищенных вещей и преступников…»

А телетайп всё стучит и стучит.

Возвращаюсь к Кандаурову.

– Ну что?

Он прикрывает ладонью трубку.

– Муж у одной буянит…

И опять в телефон:

– Да-да… Успокойтесь, пожалуйста. Мы немедленно выезжаем.

Вот так… Ничего себе начинается денёк!

Выхожу в коридор, привычно поднимаюсь по крутой лестнице на третий этаж и иду в свой кабинет. В открытую форточку окна с улицы вливается тот же густой запах расцветающей сирени. Он снова возвращает меня к мыслям о Елене. Как любит она выискивать в её гроздьях «счастливые» соцветья!.. Вот придёт вечер, и я опять пройдусь по бульвару, накуплю для неё сирени. Пусть порадуется!

Я улыбаюсь своим мыслям и принимаюсь за работу: пишу представления, справки, запросы. Жду вечера. И дождался. Телефонного звонка дежурного.

– Демичевский?.. Срочно с опергруппой на выезд!

Оказывается, сработала сигнализация фирменного магазина «Бирюза», торгующего ювелирными изделиями.

Не проходит и минуты, а наш «уазик», включив сирену, летит по улице. Сидим и гадаем, что там, в «Бирюзе»?

И самые худшие предположения оправдываются – разбойное нападение.

«Как же такое случилось?» – спрашиваем в магазине. И вот что выясняется.

За пять минут до закрытия «Бирюзы» кто-то позвонил со двора у служебного входа. Думая, что приехали инкассаторы, директор магазина Шляпникова, пожилая дородная женщина, собирающаяся уйти через месяц на пенсию, спокойно открыла дверь и… отшатнулась.

Высокий молодой мужчина с пистолетом в руке подтолкнул Шляпникову к её кабинету, рванул там со стола одну из инкассаторских сумок с дневной выручкой и перебросил сообщнице, такой же молодой особе, появившейся на мгновенье за его спиной.

Ещё до того, как налётчик потянулся за второй сумкой, Шляпникова успела нажать потайную кнопку сигнала тревоги. Завыл «ревун». Преступник отпрянул, не целясь выстрелил и выскочил во двор. Громко хлопнула дверца машины, заурчал мотор, и через несколько секунд всё стихло…

В магазин мы прибыли через семь минут после сигнала тревоги и нашли Шляпникову испуганной, но невредимой. Губы её побелели, слова не может вымолвить.

– Да вы не волнуйтесь, не переживайте так, – пытаюсь успокоить её и коротко передаю в райотдел по телефону первые сведения о случившемся.

– Как не переживать?! – всплескивает она руками. – Ведь чуть всю выручку не унесли.

– И много взяли?

– Почти сто пятьдесят тысяч! Сто сорок девять тысяч девятьсот рублей.

Она тянется к графину с водой. Я опережаю, подаю полный стакан.

Пока Шляпникова пьёт, вместе с экспертом Губиным осматриваю и фотографирую место происшествия. Собственно, осматривать и нечего. Её кабинет, где мы ведём разговор, находится напротив служебного входа. Налётчику действительно потребовались секунды, чтобы осуществить задуманное.

В воздухе пахнет пороховой гарью. В помещении всего одно окно, забранное решёткой, и то без форточки. Нет и какой-либо вентиляции. Душно. Зато над столом, за которым сидит моя собеседница, ярко горит красивая хрустальная люстра. В кабинете лишь один простенький стол, небольшой сейф да несколько стульев. Без особых затруднений нахожу на полу у окна пулю, сплющенную от удара в стенку, а за косяком двери – гильзу. Следов обуви – масса, но все затёртые, и разобраться в них практически невозможно. Лишь в коридорчике, у порога кабинета Губину удаётся зафиксировать слабые отпечатки крохотной подошвы и каблучка.

Присаживаюсь к столу Шляпниковой и спрашиваю:

– Так вы говорите, преступников было двое?

– Может, и больше, – не сразу отзывается она. – Ворвались-то двое: мужчина и женщина.

– Как они выглядели? – пытаюсь уточнить их внешность.

Но Шляпникова, как и в начале разговора, не может описать их подробно: высокий молодой смуглолицый мужчина да такая же молодая и смуглолицая его напарница – вот и всё, что ей запомнилось. И она расстроено оправдывается:

– Испугалась я очень. Какие уж тут подробности, особые приметы. Спроси, во что одеты – и то, наверное, не скажу.

– И всё же?