Борис Расин - Подбельский

• Название: Подбельский
• Автор: Борис Расин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1963

В энциклопедиях можно прочесть о Вадиме Подбельском всего лишь десяток скупых строк. Между тем короткая, но прекрасная жизнь Подбельского, профессионального революционера-ленинца, — это подвиг во славу революции. «Он хотел так жить и работать, чтобы рвались мускулы и скрипели кости», — сказал о нем А. В. Луначарский.

Книга Б. И. Расина — первая попытка показать жизнь этого выдающегося человека, талантливого журналиста, народного комиссара почт и телеграфов в первые годы советской власти.

---

В тот же день по Тамбовскому участку фронта был издан приказ об охране телефонной и телеграфной сети. На всем протяжении линий связи Тамбовского участка фронта устанавливались специальные вооруженные сторожевые посты.

ОСОБОУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ЦК и ВЦИК

1

В первых числах мая 1919 года Вадим Николаевич снова был направлен Центральным Комитетом партии в Тамбов.

Наступление Колчака на Восточном фронте чрезвычайно осложнило обстановку в стране. ЦК РКП (б) призвал всех трудящихся встать на защиту Родины. В апреле Совнарком объявил общую мобилизацию рабочих и крестьян. Чтобы помочь местным организациям провести мобилизацию, ЦК послал в ряд губерний крупных партийных работников. В Тамбове среди руководителей губернии Вадим Николаевич обнаружил некоторую растерянность. Надо было принимать срочные меры.

По предложению Подбельского 9 мая был создан мобилизационный центр. В него вошли: особоуполномоченный ЦК партии и ВЦИК, представитель губкома партии и губернский военный комиссар.

Центр прежде всего назначил уполномоченных по всем двенадцати уездам губернии. Подбельский вместе с губкомом партии кропотливо подбирал кандидатов на эту ответственную работу. Он тщательно проинструктировал каждого уполномоченного.

В стране в это время была объявлена партийная мобилизация: «Коммунисты — на фронты гражданской войны!», «Коммунисты — в первые ряды защитников советской власти!» Призыв партии нашел горячий отклик во всех партийных организациях страны. По требованию ЦК Тамбовский губком через каждые три дня телеграфно сообщал о количестве мобилизованных. За две недели — с 11 по 24 мая — мобилизовано было 785 коммунистов. Мобилизация началась 11 мая, а уже 15 мая была сформирована и отправлена на фронт первая рота коммунистов. Кроме того, в особый отряд в Москву направлено 20 коммунистов, на командные курсы — 16. Союз молодежи мобилизовал 68 молодых тамбовцев.

Получив от революции землю и «замирение», крестьянство не хотело ничего слышать о мобилизации, о войне. Особенно сильны были эти настроения в районах, еще не испытавших белогвардейского вторжения. «Пусть воюет, кто хочет, белые, может, сюда и не придут, а если и придут, так, глядишь, они уж и не так страшны. Мое дело — землю пахать». Приблизительно так рассуждала часть крестьянства и уклонялась от мобилизации в Красную Армию. Кулаки, эсеры, белогвардейцы всячески поддерживали среди крестьян такие настроения, подкрепляя их самыми невероятными слухами. Дезертирство в начале 1919 года представляло серьезное бедствие.

Немало дезертиров встречалось и на Тамбовщине. Во многих волостных исполкомах засели кулаки. Они не только не вели с дезертирами никакой борьбы, но и укрывали их. В этом убедился Подбельский, объезжая уезды.

Вечером 28 мая 1919 года особоуполномоченный ЦК партии и ВЦИК продиктовал телеграмму в Москву:

«Следует издать специальное постановление Совета Обороны о привлечении к суровой ответственности вплоть до расстрела официальных представителей власти, которые потворствуют дезертирству».

Затем, беседуя с товарищами в губкоме партии, Подбельский как бы продолжил изложенную в телеграмме мысль:

— Дезертирство сейчас — один из самых опасных врагов. И пока не будут приняты меры во всероссийском масштабе, борьба с дезертирством не будет успешной.

…Положение в губернии с каждым днем обострялось. Кулаки пугали крестьян скорым крахом Советов, саботировали советские законы, скапливали силы и готовились к решительной схватке. Назревала угроза крупного мятежа.

В деревне Малая Лазовка Тамбовского уезда в конце мая состоялась сходка. Председатель волостного исполкома вошел в сборную избу, когда она была уже переполнена. С ним был гость, но в темноте, за клубами дыма, никто его толком и не разглядел. Гость поздоровался. На минуту воцарилась тишина, и председатель объявил, что в село приехал народный комиссар из Москвы и хочет поговорить с крестьянами.

Подбельский — он был этим московским гостем — рассказал о тяжелом положении страны, о значении революции, о том, что она дает рабочим и крестьянам, о Ленине. Говорил он и о том, что весь народ сейчас должен подняться на разгром врага, и потому нельзя никак мириться с дезертирством.

К столу подошел бедняк Семен Яркин. Все знали, что он горой стоит за советскую власть. Знали, что он не из ленивых и не из трусливого десятка. Семен Яркин мял фуражку, пытаясь найти нужные слова.

— Так что считаю, что товарищ комиссар из Москвы правду нам сказал, — начал он. — Надо нам всем помочь новой советской власти всех генералов выгнать, а тогда у нас и спрос с власти больший будет…

Яркин закончил тем, что просил считать его добровольцем Красной Армии.

Вадим Николаевич подошел к Яркину, крепко пожал его большую заскорузлую руку.

— Спасибо, от всей нашей власти спасибо вам, товарищ Яркин. Только как же с вашей семьей, с детками?

Сходка зашумела. Послышались возгласы:

— Не дадим его жинку и детишек в обиду! Пускай только воюет, как положено…

Собрание решило построить семье Семена Яркина новую хату. Кроме того, записали в протокол собрания: в три дня всех дезертиров, которые скрываются в деревне, отправить на фронт, а кто не захочет пойти, тех предать властям как врагов республики.

Немало в те дни прошло подобных собраний по губернии. Разные были эти собрания. Где верх брали честные советские люди, а где и кулакам удавалось натравить людей на советскую власть. Но как бы то ни было, дезертиров с каждым днем становилось все меньше, а на фронт уходили все новые и новые отряды добровольцев, в первую очередь коммунистов.

2

Как уполномоченный ЦК и ВЦИК на Тамбовском участке фронта, Подбельский постоянно выезжал на переднюю линию фронта, на самые опасные его участки, много времени проводил среди действующих частей Красной Армии. Он видел, в каких неимоверно трудных условиях воюет Красная Армия. Вооружения и боеприпасов мало, не хватает обмундирования — шинелей, сапог и даже обмоток и портянок.

Подбельский хорошо знал, что в таком тяжелом положении находится и вся Красная Армия: молодое Советское государство не имеет еще ни средств, ни возможностей, чтобы за такой короткий срок обмундировать огромную армию.

И вот совсем неожиданно пришла мысль об изготовлении обмундирования для армии на месте, своими силами.

…Особоуполномоченный ЦК и ВЦИК возвращался с заседания губкома партии. На Инвалидной улице его внимание привлек небольшой свечной завод, принадлежавший когда-то тамбовской епархии. После революции доходы завода упали и «святые отцы» совершенно его забросили.

Подбельский решил посмотреть, что же сейчас там делается.

В помещении пахло кожей, вдоль стен лежали хомуты, седла, на низких табуретах сидели рабочие и тянули навощенные дратвы, что-то сшивая. Очевидно, он попал в шорную мастерскую.

А нельзя ли здесь наладить и обувное производство?

На следующий день Вадим Николаевич выяснил у председателя губисполкома Михаила Дмитриевича Чичканова, что еще в прошлом году эвакуированные из Оренбурга рабочие попросили передать им бездействующий свечной завод для организации седельно-сапожного производства.

— Производство это они организовали неплохо, — сказал Вадим Николаевич. — А сейчас нам нужно срочно наладить выпуск обуви. Нельзя ведь допустить, чтобы наши красноармейцы босиком воевали…

Вспомнилось, как и смешно и больно ему было слышать о том, что в губернии даже образован «Чеквалап» — Чрезвычайная комиссия по изготовлению лаптей. Мастерские «Чеквалапа» в Шацком и Спасском уездах изготовляли для армии и тыла сотни тысяч лаптей…

Вечером Чичканов и Подбельский долго беседовали с заводскими представителями о том, как быстрее переключиться на производство обуви. Подсчитано было, что при наличии сырья завод сможет ежемесячно выпускать до двадцати пяти тысяч пар обуви.

Вадим Николаевич послал телеграмму Ленину. Он сообщил о возможности переключить бывший свечной завод на производство обуви. В тот же день пришел ответ:

«Подтверждаю ваше решение немедленно отдать свечной завод для производства обуви; также, чтобы тамбовский губкож выдал тамбовскому губвоенкому материал на 25 000 пар в месяц. Исполнение телеграфируйте.

Предсовобороны Ленин».

И завод за короткое время превратился в обувную фабрику. Губкож снабжал фабрику достаточным количеством юфти и подошвенной кожи. Выпуск обуви с каждым днем возрастал.

Одновременно в городе открылись артели, в которых шили обмундирование для Красной Армии. Но не хватало опытных швей, и тогда по предложению Подбельского рабочие заводов и железнодорожных мастерских послали в эти артели своих жен,