Admin - i 90c04fe5f626ac82

• Название: i 90c04fe5f626ac82
• Автор: Admin
• Жанр: Прочая старинная литература

---

  Дайте мне полдня и я покорю этот мир! Я заставлю горы ниспадать к моим ногам, а лес - отгонять мух, пока я буду отдыхать на привале, при этом ветви будут прогибаться по моей воле, размахивая густой листвой. Хотя зачем? По моему желанию мухи навсегда забудут обо мне и станут облетать за многие сквози и крепи [Крепь - мера длины, равная примерно 12-13 км (длина стены Энкс-Немаро).]. Я создал Огненный Шар, но чуть не спалил все поле - до того он получился огромным! И живым. Запущенный в небо Шар издал хлопок и взорвался, оросив округу жаром. Зиала мгновенно восстановилась. Сама, без моего участия.

  Невероятно! Просто ошеломительно! Что же получается? Поле является мощнейшим источником магии? Или тут зона повышенной регенерации?

  Жарко...

  Хм, а почему бы не призвать прохладный дождик, коли я такой могущественный? Опьяненный собственным величием, я поднимаю руку, мысленно довершаю заклинание и... С ужасом осознаю, что не то что дождя - малейшей капельки и то не появилось!

  Я словно потерял все способности! Как будто я снова стал тем самым мальчиком из далекого прошлого, который кроме сражений на палках знать не знал иных радостей. Секунду назад Трэго был чуть ли не богом, а теперь представляет собой беспомощного щуплого парня в походном плаще мага. А что если... Я боюсь предположить, даже про себя. Жутко от одной мимолетной мысли. А что если я навсегда потерял способности? Что если маги ничем не могли помочь, ибо что-то чувствовали или знали про местную аномалию? Может, и мне не стоило забираться так глубоко в поисках правды?

  Размышления прервались. Из правой руки начала хлестала вода, холодная, чуть ли не ледяная. Невообразимо! Чтобы я! И воду!.. Живую, настоящую. Вот бы удивился наставник... Она промочила ботинки и низ плаща. Чувства потери зиалы нет - источник опять пичкает меня нескончаемой энергией. Я разорвал цепь элдри, и потоп прекратился.

  Ну и дела.

  Откуда же взяться таким магическим возмущениям, столь нестабильным и беспричинным? Да еще и близ обычной деревушки... Вообще по миру их разбросано не перечесть сколько и не все имеют подобные приятные последствия, но дело не в этом - без малого все аномалии связаны с каким бы то ни было событием. Про эту деревню я ничего никогда не слышал... Ни на парах, ни в разговорах, ни от жителей, ни в учебниках. Малые Пахари, Большие или Средние - никакого упоминания.

  Я приблизился к мельнице. Дверь раскрыта. Я вошел в темное нутро, не рискнув зажечь хотя бы крохотный шарик огня - спалю еще тут все к Восьми Богам. Пахнет старым деревом, пылью и чем-то не совсем понятным. Пол здесь усыпан мукой, она же кое-где красуется и на стенах. Деревянный вал пронизывает все здание точно по центру, на конце его находится железный набалдашник, который соединяется с верхним жерновом. Рядом подвешено сало, его-то я и не расчуял с первого момента. И зачем оно? Запас голодающего? Сейчас механизм пребывает в спокойствии, кожухи сняты; наверное, оттого мука и уляпала тут все на свете. На самом каменном жернове, широком и толстом, как колесо грузовой телеги, лежит большой кусок пчелиного воска.

  Когда глаза привыкли к свету, я разглядел длинную лестницу на второй, и последний же, этаж. Взобравшись, я оказался перед проемом, ведущим на балкон. Заботливыми руками над головой соорудили широкий козырек; можно не бояться внезапного дождя. Отсюда можно во всех подробностях рассмотреть поле - его форму, точные размеры и наличие чего-нибудь непонятного, способного объяснить уникальность этого места. Каждый квадратный раскин поля, каждый жезл [Жезл - мера длины, равная примерно 60-70 см.], флан - все как на ладони.

  Наслаждение пасторальным видом всегда приносит огромное удовольствие. Будь здесь Торри, обязательно бы подколол Мириамом Блаженным или как-нибудь наподобие, куда ж без этого. Ах, как же хочется постоять вот так вот безмятежно, не обремененным проблемами, делами и целями. Просто, чтобы голова "почистилась", а мысли посвежели. Понять, что тебе никуда не нужно, ты волен всматриваться так сколько угодно, и ничто тебя не потревожит. Ведь жизнь, как мне кажется, ощущается наиболее четко в промежутках между делами, когда человек может позволить себе вдохнуть полной грудью, прикрыть глаза и улыбнуться. Никаких задач. Только ты и мир. И я испытывал подобное не раз. Только в такие моменты я понимаю, что живу. А сейчас доступ к эмоциональному раскрепощению перекрыт - чем дольше я нахожусь в состоянии безмятежного наблюдателя, тем неприятнее становится. Сколько себя ни обманывай, а от взваленного груза никуда не убежишь. Он будет давить на тебя непрестанно, напоминать о своем присутствии, как натертая на ноге мозоль, отдающая вспышками боли при новом шаге.

  От жары воздух вибрирует. И все бы ничего, но присутствует что-то еще. Да, хаотичное движение энергии. Бешеное, яростное, как загнанный в клетку зверь. На самом деле маги видят зиалу ничуть не лучше людей - скорее, это сродни ощущению направленного на тебя взгляда. Как таковой вид она не имеет. Но при высочайшей концентрации может наблюдаться нечто вроде роя желто-белых мошек.

  - Да-а-а, пятьсот уж лет прошло, а память до сих пор жива. Свежа, как эта пшеница.

  Я резко обернулся. В проеме стоит старик, но по виду ему больше подходит "дедушка": большой крючковатый нос, несколько тоненьких волосинок на макушке, старческие коричневые пятна на морщинистой коже. Из носа и ушей торчат пепельного цвета волосы. Опирается на палку, отполированную чуть ли не до блеска.

  - Вы кто?

  Дед хмыкнул и неторопливо достал из кармана не сосчитать сколько раз штопанных брюк скрученную папиросу. Помяв, он сжал ее деснами - ничем иным его рот похвастаться не может.

  - Эка ж невидаль: чужак спрашивает сторожа мельницы кто он такой. Ох и молодежь пошла. - Из внутреннего кармана засаленного коричневого пиджака он достал огнезию. Виртуозно прикурив одной рукой, он глубоко затянулся, задержал в себе дым и с громким шумом выдохнул, обдавая меня вонючим зеленоватым туманом. - Ветродуй я. Ты что ли чародей тот, на которого вся надежда нашей берлоги?

  - Ну, про надежду это, конечно, громковато звучит...

  - Ты давай, друже добрый, не огорчай нас раньше времени! - прохрипел Ветродуй, стряхивая пепел. - Коли взялся, обнадежил, так и подсоби уж, дабы пахари-то не трепетали со страху. А там, глядишь, и о тебе судачить будут долгие года да песни хвалебные воспевать, что о Зеленом Щите.

  - Что еще за Зеленый Щит?

  - Безумец, - с легким укором сказал старик. - Ладно, пойдем в комнатушку мою, выпьем малинового чаечка. Расскажу тебе. Дай докурю.

  Я терпеливо дождался, пока придет конец самокрутке, и трижды проклял безветренную погоду. Нас окутал мутно-зеленый туман ужасно пахнущего дыма, и если Ветродую это было по душе, то меня почти выворачивало наизнанку. К радости, горящий конец самокрутки был бережно оплеван и выкинут в плетеную корзиночку, набитую такими же окурков. Наконец, сторож потихоньку пошаркал к противоположной стене площадки, где нашлась маленькая неприметная дверка.

  Обычная каморка: топчан, прикроватная тумба. Небольшой колченогий стол покрыт скатертью - и покрыт очень давно, - она едва ли не вросла в него. Яичные скорлупки, луковая шелуха, окурки, засохшая, вся в плесени, заварка - все это захламляет поверхность стола. Даже руки на него страшно положить. Как тут еще мухи не летают или что похуже? Здесь же лакомая цель для батальонов всеразличных жуков и прочих мелких тварей. Около ножки кровати непринужденно стоит наполовину выпитая бутыль белесого самогона.

  Мы сели на жесткую койку. Не глядя, Ветродуй отточенным, словно детально выверенным движением ухватил бутылку за горлышко и по-хозяйски водрузил ее на стол. Толстое дно глухо стукнуло о дерево, самогон зазывающе булькнул; выплеснулось несколько капель. Плутовские глаза подростка на морщинистом лице смотрели на меня в тот миг с нетерпением.

  - Ну что, жахнем что ли? - воодушевился Ветродуй, возбужденно потирая ладони.

  - Вообще-то речь шла о чае, разве нет? - строго спросил я, но так и не сумел скрыть улыбки. Это не осталось незамеченным - мой промах вселил в старика уверенность. Он облегченно вздохнул:

  - Ай, ладно уж тебе! Тебе наведу, а то, чую, от варева моего ты откажешься.

  - Да не нужно, - я ухватил его за рукав, не давая встать. - На улице жарко.

  - Эх, молодой ты еще! Что, как не кипяток, утоляет жажду в такой денек? - с неодобрение пробурчал он. - Но погодка взаправду дурная, и это для конца сытного! При такой погоде сало внизу топиться будет как над костром.

  - А для чего оно там висит?

  - Так, механизмы смазываю. Жернова в последнее время барахлят, там все уж поистерлось давно.

  - Но на качество муки, я смотрю, это не влияет никак, не правда ли?

  - Какой там...

  Он замолк, поглядел в одну точку и одним движением опрокинул в себя налитый в деревянную кружку самогон. Сторож зажмурился и поморщился. На пару ударов сердца он застыл в такой позе, а потом с шумом занюхал рукавом.