Изидор Винокуров - Подвиг адмирала Невельского

• Название: Подвиг адмирала Невельского
• Автор: Изидор Винокуров
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1959

Книга рассказывает о замечательном русском моряке Г.И. Невельском, который много лет своей жизни посвятил исследованию и изучению Дальнего Востока. Адмирал Невельской, открыв узкий пролив между материком и Сахалином, опроверг утверждения географов, что Сахалин - полуостров. Он также доказал, что устье Амура доступно для морских судов, и сделал ряд других важных географических открытий

---

Накануне рождества 1849 года петрашевцев — двадцать одного человека — вывели на Семеновский плац, прочитали приговор, надели на каждого саван. А в последнюю минуту, когда солдаты уже изготовились стрелять в осужденных, прискакал гонец и сообщил, что царь-де смилостивился и заменил смертную казнь кому каторгой, а кому арестантскими ротами. Тут же на площади Петрашевского заковали в кандалы и погнали прямо в Сибирь. .. Остальных осужденных возвратили в крепость.

Геннадий Иванович вышел на крыльцо, медленно спустился по ступенькам и направился к саням.

— Свези меня, любезный, в номера... какие поближе к Адмиралтейству будут...

По всему виду Невельского возница понял, что стряслась какая-то беда. Он заботливо прикрыл его теплой полостью, взобрался на свое место и, чтоб нс потревожить седока, пустил коней неторопким бегом.

Город уже совсем проснулся. Улицы наполнились людьми, спешившими по своим делам. Но Геннадий Иванович ничего не замечал. Он думал о печальной судьбе своего многострадального друга. Собственно, только по чистой случайности сам Невельской не подвергся подобной участи. Ведь сколько раз он просил Александра Пантелеевича ввести его в дом Петрашевского! Он неоднократно слыхал от Баласогло, что там каждую пятницу собирается молодежь и ведет интересные беседы на самые разнообразные темы, касающиеся науки, техники, тяжелого положения крестьян, международных дел. За одним столом у Петрашевского встречались виднейшие литераторы — Достоевский, Салтыков Щедрин, Плещеев, Майков, ученые-естествоиспытатели, инженеры, педагоги, военные. Но почему-то всегда, как только Геннадии Иванович заговаривал о совместном визите к Петрашевскому, у Александра Пантелеевича возникали неотложные дела. А потом Невельской снова уходил в плавание, и визит откладывался на неопределенное время...

«Но случайно ли это? — думал сейчас Геннадий Иванович. — Ведь когда я познакомил Баласогло с Кузьминым, у Александра Пантелеевича нашлась возможность ввести штабс-капитана в дом Петрашевского!»

Нет, объяснить это случайностью Невельской не мог. Не иначе, как во имя дружбы Баласогло оберегал его от риска оказаться заподозренным царским правительством в «дерзком умствовании». А тогда не могло бы быть и речи о его назначении на «Байкал». Баласогло же так верил в успешное решение амурского вопроса, так искренне и бескорыстно помогал дружеским сове' том при подготовке к плаванию! И теперь, когда надежды, возлагавшиеся на плавание «Байкала», оправдались и наконец открывается возможность вести дальнейшую работу по изучению дальневосточных берегов

России, о чем столько мечтали друзья, жестокость Николая I разлучила их... А как нужна именно сейчас поддержка настоящего друга! Нессельроде взбешен. Особый комитет, созданный по приказу Николая для рассмотрения дела о самовольном плавании Невельского, настроен враждебно. Предстоит сложная и напряженная борьба...

В этот же день Геннадий Иванович Невельской в парадном мундире явился на доклад к начальнику Морского штаба князю Меньшикову.

— Как же это вы, голубчик мой, не дождавшись высочайшего разрешения, рискнули отправиться в Амурский лиман? — спросил Меньшиков, как только Невельской вошел к нему в кабинет.

— Меня вынудили к тому чрезвычайные обстоятельства, ваша светлость!

— Какие там обстоятельства! — буркнул Меньшиков. — Голова у вас слишком горячая... Да-да, горячая. .. да и друзья ваши трезвостью ума не отличаются. Князь Голицын 13 сказывал мне, что у одного соучастника заговора Петрашевского ваши письма обнаружили...

— К заговорам никакого отношения не имею, ваша светлость, однако испытываю большую жалость к судьбе надворного советника Баласогло. Мы с ним давние приятели были...

— Впредь в выборе друзей осторожнее будете, — назидательно сказал Меньшиков. — В вашем положении каждый шаг осмотрительности требует... Граф Нессельроде и большинство членов Особого комитета обвиняют вас в дерзком поступке. Один Муравьев о вас хлопочет. ..

Невельской положил князю на стол чистовые и черновые журналы, карты. Тут же он передал сопроводительный рапорт Муравьева, в котором тот писал, что ввиду сделанного Невельским открытия необходимо в навигацию нынешнего года занять устье Амура. Для этого генерал-губернатор просил Меньшикова назначить в его распоряжение капитана Невельского.

— Особый комитет сообщил императору о своем сомнении в справедливости ваших открытий, — продол-

жал Меньшиков, — на том основании, что они совер шенно противоречат прежним донесениям по тому же вопросу.

— Ваша светлость, — ответил Невельской, — заключение графа Нессельроде и большинства комитета, как вы изволиге видеть из представленных документов, совершенно ошибочное... и для меня и всех моих сотрудников оскорбительное. И, кроме того, правительство всегда может проверить, в какой степени справедливы мои донесения. Если оно окажется согласным с мнением графа Нессельроде, то я готов подвергнуться жесточайшей ответственности. А пока я прошу вашу светлость защитить меня и моих сотрудников от подобных нареканий.

Речь Геннадия Ивановича прерывалась сухим кашлем, который всегда выдавал его внутреннее волнение.

Князь Меньшиков, опытный и хитрый придворный, с особым вниманием рассматривал карты и журналы Невельского, выслушивал его объяснения. Князь старался решить для себя важный вопрос: стоит ли ему брать Невельского под защиту, не рискует лн он положением и не навлечет ли он на себя царский гнев в случае неточности открытия?

Но объяснения Невельского были ясны и подробны. Ошибки его знаменитых предшественников казались настолько очевидными, что Меньшиков решился.

— Я вполне уверен в справедливости ваших открытий и их важности, — сказал он. — Я вполне разделяю также мнение генерал-губернатора о необходимости немедленного занятия устья Амура. Этому вполне сочувствует и Перовский % Мы с ним будем отстаивать вас в комитете. Но...

Предупредив Невельского о том, чтобы он был готов к вызову на заседание Особого комитета, Меньшиков добавил:

— Будьте так же смелы в объяснениях и в комитете.

И князь с улыбкой отпустил Геннадия Ивановича.

На следующий день Невельской посетил Перовского. Еще во время подготовки «Байкала» к выходу в плава- 14

ние Геннадию Ивановичу как-то довелось встретиться с Перовским, и тот очень сочувственно отнесся к замыслу Невельского произвести опись Амурского лимана.

Перовский так радушно встретил Геннадия Ивановича, что даже смутил его.

* i — А ну-ка, дайте поглядеть на вас1 Небось заважничали? — шутливо говорил он, усаживая Невельского. — Муравьев весьма похвально отзывался о вас. Превосходно, говорит, исполнили вы свое поручение, и с такою полнотою, добросовестностью и смыслом, что вам мог бы позавидовать сам бессмертный Крузенштерн.

— Мне думается, генерал-губернатор сверх меры оценил мою скромную деятельность, — смущенно ответил Геннадий Иванович, — тем более что, насколько мне известно, очень многие придерживаются иной точки зрения...

— Знаю, знаю, Геннадий Иванович, все знаю и, однако, вполне сочувствую вашим действиям на Амуре. Но, к несчастью, графы Нессельроде и Чернышев, а за ними Сенявин и Берг иного мнения. Опираясь на сообщения нашей миссии в Пекине, а главное, на донесение барона Врангеля, на плавание Гаврилова, они уверяют государя, что ваше открытие ошибочно.

— На донесения адмирала Врангеля? — удивленно спросил Невельской.

— Именно так, — подтвердил Перовский.

Геннадий Иванович как ужаленный вскочил с кресла,

взволнованно зашагал по комнате, потом решительно остановился против Перовского:

— Не осудите меня, Лев Александрович, но сейчас, когда должна наконец решиться судьба Приамурского края, я вынужден рассказать вам со всем чистосердечием о своем визите к адмиралу Врангелю. Накануне моего отъезда я удостоился чести быть у Фердинанда Петровича и просил его как председателя Российско-Американской компании содействовать мне в Охотске байдарками и алеутами. Фердинанд Петрович отнесся к моей просьбе со всей благосклонностью, и за это я ему всемерно обязан...

Откинувшись на спинку кресла, Перовский внимательно слушал взволнованный рассказ Невельского.

После того как закончились деловые разговоры с Врангелем о предоставлении Невельскому байдарок и выделении проводпиков-алеутов, зашла беседа об очертаниях юго-западного берега Охотского моря.

— Ничего замечательного лейтенант Гаврилов там не обнаружил, — ответил Врангель на вопрос Невельского о плавании брига ’«Константин» и добавил: — Если, конечно, не считать, что устье реки Амура и его лиман оказались недоступными.

Эта фраза Врангеля разожгла любопытство Геннадия Ивановича, и он попросил разрешения ознакомиться с документами Гаврилова. Невельскому показалось тогда, что Врангель несколько смутился, но затем, взяв с него обещание все хранить в строжайшей тайне, усадил его у себя в кабинете и дал ему пакет с корабельным журналом Гаврилова.