Владимир Прасолов - Золото Удерея

• Название: Золото Удерея
• Автор: Владимир Прасолов
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04109-8

Автор повествует об удивительном мире сибирской тайги, о людях, живших в начале XIX века на берегах величавой красавицы Ангары. В центре остросюжетного романа - судьба тех, кто нашел и добывал здесь золото. Ярко написанные эпизоды заставляют задуматься о страшной силе "золотого тельца" и непобедимой мощи и широте славянской души, позволяют увидеть власть любви и дружбы, ненависти и предательства.

---

Как - то светло улыбнувшись, Семен продолжил – И песком золотым и по - мужски конечно –

- Как той вдовы имя, дядь Семен?-

- Зачем тебе?-

- Да так, тетка у меня в той деревне, вдовая и на краю живет, Татьяна Демьяновна-

После некоторой паузы, Семен, ударив себя по колену пятерней, и сморщившись от боли, расхохотался. Успокоившись, сел и, как - то озорно и лукаво глянув на Федора, сказал

- Во как? Врать не буду, она это была, выходит, породнились мы с тобой Федор, надо же а! Я ведь Федька не женат, грешным делом думал к ней посвататься, да не пришло время видно еще-

- Что дальше то было, добрался ты до товарищей своих?-

-Добрался, слава Богу ко времени, они уж собирались вертаться, нас искать. Поведал им о том, что случилось. Лексея помянули. Стали думать – решать, как дальше быть. Вижу в сомнениях больших други мои. Это и понятно. Одно дело от государевых доглядчиков песок тайком мыть, тут при беде какой откупиться можно. Другое – когда кровники мести жаждут. Тут откупиться только головой можно. Кому охота голым задом в муравейник, после того как сами его и разворошили. В другие края уходить на промысел без Лексея, надежи на фарт никакой. Силантий родственника жены своей привел, тот уж три лета на бугры с ватагой ходит. Копают старые бугры - курганы в степях, золото, серебро вынимают. Он и предложил ватагу сбить да в степи хакасские податься. В Красноярске бугровое золотишко сам губернатор скупает, хорошие деньги дает. Не в обиду, а из здравого рассуждения понял и принял я их выбор. Сам в обрат ближе к весне снарядился, народец гулящий прибился ко мне, сколотил свою ватагу и айда. Ямщиной почти до Рыбного долетели, вот тут то и начались злоключения. Нос к носу столкнулся с Никифоровым. На постоялом дворе в Сменаниной деревне это было. Только за стол уселись, в кабак еще путники завалили, как ясно стало Никифорова люди. Уселись в другом конце, посматривают в нашу сторону, разговоры меж собой тихо ведут. Мы тоже сидим, ушицу стерляжью уминаем. Поднимается один из них и к нам. Крепкий такой мужик, коренастый, один глаз тесемкой закрыт. Я сразу сообразил кто он. – Откель мужики в наши края?-

- Издалека – отвечаю.

- По какой такой надобности?-

- Посмотреть - как люди живут, чем земля богата, а пошто спрос?-

- А про то и спрос, что рожа твоя нам знакомая. Ну - кось выйди на свет, убедиться хочу-

- Ты дядя никак попутал чего, я не холоп твой, чтоб твою волю сполнять, надо будет выйду, а пока не замай. Мы тебя не трогаем и ты нас не трож!-

Одноглазый, обернувшись к своим, руками развел – Хотел по хорошему, ан не получается – и уже мне – Выходь, не то силой вытащу рожа варнацкая!-

Ватага на меня поглядыват, чем отвечу, им - то невдомек мои старые дела.

- За слова, мил человек, отвечать надо!- Скинул я с плеч зипун. Встал рукава катаю.

Одноглазый - тож, шубу долой. Тут служка выскочил, как заверещит – дескать, во двор все. Ну и пошли мы на свежий воздух. Следом и все вывалили. Нас четверо, а их около десятка. В круг встали. Вышел я, супротив меня одноглазый. Схлестнулись. Врать Федька не буду, силен мужик, однако ростом маловат для меня, у меня руки длиннее. Тем и взял, не долетел его кулак до меня, снес я его встречно в зубы. Упал он навзничь, ногами сучит, снег кровавит. Кинулись было Никифоровские, да остановились. Всадник врезался меж нами, сам Никифоров подоспел. Плетью с коня шибанул мне по голове, аж звон пошел. А он и своих опоясал – расступились. Своего на ноги поднимают, а тот не стоит, валится. Сошел Никифоров с коня, против меня встал. – Кто таков?-

У меня лицо кровью заливает, рассек плетью сволочь. Я снег приложил и молчу. Кто - то из моих товарищей крикнул – мол, одноглазый зачинщик, сам на разговор вызвал!

Повернулся он к своим, спросил грозно – Так было?- Мужики молча кивнули. Тут одноглазый вроде очухиваться стал, мычит что - то, башкой крутит, из рук вроде как ко мне рвется. Кивнув на одноглазого, Никифоров сказал - Тащите его в дом, а ты проваливай пока цел! – еще раз глянув в мою сторону, повернулся и, похлопывая плетью о сапог, пошел в кабак.

Мы долго ждать не стали, ямщик уже смекнул - в чем дело, и сходу попадав в возок, уехали.

Спасло нас тогда только то Федька, что хорошо я приложил одноглазому, не смог он свои мысли относительно меня сразу высказать. А когда пришел в себя, видно мы уж далеко были. Задерживаться в Рыбном селе у нас резону не было, насквозь пролетели и ушли сразу в тайгу, ямщика попросили молчать про нас. Да прогадали. Перехватили его сразу, он про нас что знал, то и сказал. Бог ему судья. Нагнали нас конные в распадке. На третьи сутки под вечер нагнали. Окружили, повязали под стволами. Пытать стали, про покойного Лексея, про ящерку золотую. Что к чему, я и сам не сразу понял и молчал, а остальные ничего и не знали. Покуражились над нами, поизгалялись, но сильно не били. Видно приказ был, живыми нас доставить. А ночью я ушел. Один ушел, зубами веревку перегрыз и ушел. Снег уж растаял, а собак у них не было, не отыскали они моего следа. Вот так вот. А товарищей моих погубили, я на третий день к тому месту вернулся. Не знаю, пошто так случилось, не видел. Не думал, что на такое решатся, да видно я им был нужен, а людишки для них, только обуза была. Неглубоко тела прикопали, зверь то и разрыл. Выходит, Федор, привел я людей на смерть, из - за меня, не в чем не повинных порезали….-

Семен замолчал, закурил. Федор видел, как остановились и потемнели его глаза. Как дрогнули пальцы и сжались губы. Очаг прогорел и только уголья малиновым светом отдавали еще свой жар.

- Поздно уже, давай спать.- Сказал Семен, поворачиваясь на бок. Федор молча укрылся и закрыл глаза. Сон не шел, он слышал, как Семен ворочается и тоже не может уснуть.

Да, думал Федор, живешь вот так, а рядом такое страшное творится! Людей, живых человеков, убивают запросто … .

Он еще долго не мог заснуть, не давали покоя мысли. Они клубились в голове, цеплялись одна за одну, выхватывая и перебирая в памяти рассказ Семена. Некоторые деревенские события и слухи, известные ему раньше, теперь находили свое объяснение. Так или иначе - многое ему становилось понятным. Когда сон овладел им, он улетел куда - то в синее бездонное небо к сказочным облакам и только утренний солнечный луч, пробравшись через оконце, вернул его отдохнувшее и полное сил тело в этот мир. Мир, наполненный красотой природы и тяжким бременем людских отношений.

Первая мысль, что пришла Федору в голову при пробуждении, совершенно ясно и отчетливо – не Семен им был нужен, не за старые грехи его искали, не из боязни, что он знает об их злодеяниях и выдать может. Нет. Ладанка им нужна, тайна в ней сокрытая, покойным Лексеем сказанная, да Семеном не понятая. Видно Лексей в бреду горячечном что - то такое бабке иль попу на исповеди сказал, а Семену уж не смог!

- Доброе утро, дядь Семен!- осторожно тормоша и сгорая от нетерпения, шептал Федор.

- Доброе, доброе!- ответил Семен просыпаясь. – Чего ты?-

- Хочу при свете ладанку посмотреть-

- От приспичило! Смотри - Семен вынул и выставил на свет пластинку. Она заиграла на солнце гранями, излучая мягкий и приятный свет.

- Дак это и есть ящерка золотая!- восхищенно прошептал Федор.

- С чего ты взял? Почему ящерка?- удивился Семен, пытаясь понять и увидеть то, что видел Федор.

- А узор - то, смотри на узор, во - вот так, если на солнце повернуть, глянь - ящерка и есть. Переливаясь и отражая свет солнечного луча, пластинка, своей ребристой поверхностью как бы оживала и действительно, как будто маленькая золотая ящерица шевелилась, извиваясь на поверхности пластинки.

- Ну, ты даешь Федор, я, сколько ее не рассматривал, ни чего не видел, а теперь вижу, прав ты. Только что это значит? Для чего Лексей мне отдал ее?-

- Мы не знаем, а Никифоров видно знает. Он ее ищет, через то и беды все на твою голову дядя Семен.-

- Может ты и прав, Федор! Надо же - углядел! – всматриваясь в золотистый узор, прошептал Семен. - Не зря нас Бог свел, не зря!-

*

- Воры кругом! Хитники! До чего дошло!? Без всякого дозволенья, без контроля, моете на государевых землях золото! Хорошо устроились! На каторгу пойдете, в кандалы!-

- Помилуйте ваше благородие, ясак и все подати исправно собираются и задержки нету с отправкой в казну, а золото, так бродяги по тайге шарятся, может где и копают, так разве уследишь? Да и не прописано оное в бумагах, потому - как спрос учинить? Выходят из тайги тайно, как хитника от промышленника отличить? – не поднимая глаз, отвечал сельский голова широко шагавшему из угла в угол кабинета, приезжему начальнику. Тот хмурил брови и, выпучив глаза, продолжал отчитывать, как по заученному, не внимая доводам и ответам. – Все, кончилось воровское времечко. Порядок наводить надобно! Порядок!-

- Как скажете, как скажете, примем меры незамедлительно! Ваше высоко благородие, а сейчас не угодно ли осмотреть казну – ясак и подати, все готово к отправке!-