Виктор Поротников - Спартанский лев

• Название: Спартанский лев
• Автор: Виктор Поротников
• Издательство: АСТ, Астрель, Транзиткнига
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035403-7, 5-271-13552-7, 5-9578-3565-х

Новый роман современного писателя-историка В. Поротникова рассказывает о событиях греко-персидских войн VI—V вв. до н.э. Центральное место занимают описания жизни легендарного спартанского царя Леонида и знаменитой битвы при Фермопилах.

---

Прикрыв глаза ладонью от слепящих солнечных лучей, Автесион стал пристально вглядываться в боевое построение спартанцев. Ничего нового и необычного он не обнаружил. Лакедемоняне стояли, построившись фалангой из восьми шеренг. Царь и царские телохранители, как всегда — на правом фланге. Царский штандарт на длинном древке с изображением одного из Диоскуров[156] маячил среди блестящих, устремлённых кверху наконечников копий. Легковооружённые илоты толпились позади фаланги.

Вроде бы всё было как обычно. И всё-таки что-то было не так.

Автесион чувствовал это, поэтому продолжал разглядывать боевой строй лакедемонян. Его опытный взгляд вдруг обнаружил, что интервалы между стоявшими в строю спартанскими гоплитами явно больше положенного. А в трёх задних шеренгах фаланги воинов было значительно меньше, чем в передних пяти шеренгах.

«О, Зевс! — мысленно воскликнул Автесион. — Лакедемонян стало меньше примерно на три тысячи человек. Почему Леонид не вывел всех своих воинов? Ведь в прежние дни он так не делал!»

Ломая голову, Автесион вернулся в лагерь и поведал об этом Терею.

   — Не понимаю твоей тревоги, — сказал на это Терей. — Леонид мог оставить часть войска в своём стане, мог послать воинов помогать микенянам возводить стену.

   — А что, если Леонид каким-то образом укрыл часть своего войска в засаде, — расхаживая по шатру, делился своими мыслями Автесион. — Он явно что-то замыслил! Я чувствую это. Почему он не отводит войско обратно в лагерь, ведь уже очевидно, что мы не принимаем вызов. Чего выжидает Леонид?

Терей молчал, не зная, что ответить. Внезапно в шатёр вбежал дозорный, следивший за дорогой, ведущей в Аркадию.

   — Сюда приближается спартанское войско! — выпалил воин. — Спартанцы идут по аркадской дороге прямиком к Герейону.

Терей вскочил.

   — Велико ли это войско?

   — Примерно пять тысяч воинов.

   — Видимо, эфоры послали царя Леотихида на помощь Леониду, — проговорил Терей, облачаясь в панцирь. — Надо остановить его. Нельзя допустить, чтобы лакедемоняне захватили Герейон. Выбить их оттуда будет непросто. Лучше разбить Леотихида до его соединения с Леонидом.

Автесион выбежал из шатра и велел трубачам дать сигнал: «К битве!»

Стан аргосцев наполнился топотом тысяч ног, бряцаньем оружия и возгласами военачальников, собиравших воедино свои сотни и полусотни. Лагерь был окружён повозками обоза только со стороны, обращённой к стану лакедемонян.

Аргосцы вышли из лагеря двумя колоннами. В одной были тяжело вооружённые воины в другой гимнеты с луками и дротиками в руках. Обе колонны стремительным маршем устремились к проходу между горной грядой Акреи и горой Эвбеей.

Терей и Автесион повели своё войско так, чтобы холм и деревья скрывали его движение от дозорных Леонида. Чтобы сбить их с толку, в сторону спартанского стана направился отряд аргосской пехоты, непрерывно трубивший в трубы и испускавший громкий воинственный клич: Фаланги отряда прикрывали две сотни всадников, широко рассыпавшихся по равнине, дабы создать эффект многочисленности. Издали и впрямь могло показаться, что аргосцы вознамерились дать сражение...

Труднейший переход по горам, лесам и топям, переправа через широкую реку с последующей ночёвкой под открытым небом до такой степени вымотали не привыкшего к трудностям Леарха, что он горько пожалел о своём намерении вкусить воинской славы. Сильная усталость и постоянное неистребимое чувство голода наполняли душу озлоблением против самого себя: хватило же глупости избрать такой жребий. Леарх был зол и на Сперхия за то, что тот постоянно гнал войско вперёд, не давая толком отдохнуть. Леарха раздражали участливые взгляды его соратников, которые видели, как трудно ему приходится. От предлагаемой помощи он отказывался, сдерживаясь, чтобы не ответить грубостью юношам-сверстникам, которые от чистого сердца предлагали Леарху свою помощь, дабы тот не оказался в числе отставших, которые брели где-то далеко позади вместе с микенскими проводниками.

Леарх держался из последних сил. Дорога, петлявшая среди скал, по которой двигался отряд Сперхия, казалась нескончаемой. Шлем, панцирь, щит и поножи невероятно тяжёлыми, древко копья постоянно выскальзывало из руки. Полуденное солнце заливало идущее войско потоком горячих лучей. Пыль, поднятая сандалиями жёлтой пеленой, вздымалась над дорогой. Она набивалась в горло, скрипела на зубах.

Когда передали сообщение, что лагерь аргосцев близко, Леарх мысленно возблагодарил богов. Ему казалось, что самое трудное уже позади. Даже предстоящее сражение казалось чем-то вроде избавления от бесконечного пути по жаре. Леарх тупо выслушивал приказы военачальников, не вникая в их суть и машинально выполняя все необходимые движения при перестроении войска из маршевой колонны в глубокую фалангу. Чтобы не потревожить аргосцев раньше времени Сперхий отдавал приказы не сигналом трубы, а голосом и взмахами рук.

Втягиваясь в проход между горных утёсов, в котором царила глубокая тень и веял еле ощутимый ветерок, идущие в боевом строю спартанцы увидели перед собой аргосское войско, развернувшееся фалангой на озарённой солнцем равнине. Отряды стояли без движения, но, судя по глухому рокоту боевых литавров[157], где-то в задних шеренгах аргосцев заканчивалось построение к битве.

Сперхий занял место на правом фланге своего отряда и взмахом руки отдал приказ к перестроению на ходу. Множество раз отработанный маневр был выполнен без малейшего сбоя. Глубокая спартанская фаланга, не прекращая движения, растянула фланги во всю ширину горного прохода. Легковооружённые илоты, двигавшиеся позади, взяли на изготовку дротики и луки со стрелами.

По команде Сперхия заиграли трубы и флейты. Спартанцы хором запели пеан. Шаг фаланги чуть замедлился для того, чтобы эномотархи и филархи выровняли шеренги, а гоплиты поймали заданный флейтами темп движения. Склонённые вперёд копья покачивались над красными султанами. По мере приближения к войску аргосцев две передние шеренги спартанских гоплитов взяли копья в положение над плечом. После чего шаг фаланги ускорился, а круглые щиты сомкнулись в сплошную стену.

Леарх, шагавший в третьей шеренге, хотя и знал слова военного пеана наизусть, но лишь для вида открывал рот. У него так пересохло в горле, что мысли были только о воде. Когда смолкли флейты и трубы, спартанцы прекратили пение. Теперь, когда до врага оставалось меньше ста шагов, эномотархи передавали по рядам боевой клич «А-ля-ля!» и «Эниалос!».

Со стороны аргосцев тоже летели громкие крики «О-ле! О-ле!» и «Энио!».

Их войско было гораздо многочисленнее отряда Сперхия. Однако узость горного прохода не позволяла аргосцам охватить фланги спартанской фаланги.

Два войска столкнулись лоб в лоб. В то время как передние шеренги спартанцев и аргосцев вовсю орудовали копьями, стараясь дотянуться до врага, задние всей своей массой налегали на впередистоящих соратников, не позволяя им отступать. Шум сражения, отражаемый отвесными стенами скалистых утёсов, далеко разнёсся по округе.

Леарх, еле державшийся на ногах от усталости, пришёл в полное отчаяние, когда увидел совсем близко от себя боевую фалангу аргосцев. Вражеские копья то и дело валили с ног кого-то из гоплитов в передней шеренге спартанцев. Тем не менее их фаланга наступала, заставляя аргосцев пятиться назад. Лучники и пращники, помогая своей тяжёлой пехоте, засыпали противника стрелами и камнями. Две фаланги были похожи на сцепившихся в смертельной схватке кабанов, один из которых теснил другого.

Вытеснив аргосцев из горного прохода на равнину, спартанцы оказались в затруднительном положении, поскольку вражеские гимнеты толпами устремились против их флангов. Илоты изо всех сил пытались сдерживать врагов, но, уступая им численностью, были вынуждены отходить. Убитых среди спартанцев было немного, но раненых становилось всё больше и больше.

Камень из пращи угодил Леарху в голову в тот момент, когда он заменял в строю стоявшего перед ним гоплита, сражённого вражеским копьём. Леарх оказался во второй шеренге, почти в самой гуще сражения. Теперь ему приходилось не только закрываться щитом от летящих сверху стрел и камней, но и действовать копьём против аргосских гоплитов, которые хоть и отступали, однако сражались храбро. Леарх наносил удары копьём, но удары эти были настолько слабы и неточны, что стоявший в передней шеренге филарх, обернувшись, спросил Леарха, не ранен ли он. Леарха и впрямь мутило, а перед глазами плыли красные круги. Он поразился тому, с каким спокойствием начальник филы интересуется его самочувствием, хотя сам находится в гремящем хаосе из щитов, мечей и копий, попирая ногами тела павших врагов.