Виктор Поротников - Спартанский лев

• Название: Спартанский лев
• Автор: Виктор Поротников
• Издательство: АСТ, Астрель, Транзиткнига
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035403-7, 5-271-13552-7, 5-9578-3565-х

Новый роман современного писателя-историка В. Поротникова рассказывает о событиях греко-персидских войн VI—V вв. до н.э. Центральное место занимают описания жизни легендарного спартанского царя Леонида и знаменитой битвы при Фермопилах.

---

   — Я знаю чего, — промолвила Ламасум, в голосе её сквозило нескрываемое недовольство.

   — Тем лучше для тебя. — Реомифр невозмутимо вышел из спальни.

   — Сын шакала! — презрительно бросила ему вслед Ламасум.

С евнухом у неё была давняя вражда. Сняв с себя длинное белое платье и кожаные сандалии, Ламасум осталась лишь с жемчужными бусами на шее и с серебряным браслетом на левой руке повыше локтя. Она без всякого смущения забралась под одеяло к Артабану, одарив его кокетливой улыбкой.

   — Со мной тебе не будет скучно, старичок, — промурлыкала вавилонянка и игриво дёрнула шестидесятилетнего Артабана за длинную, тщательно завитую бороду, выкрашенную хной в ярко-рыжий цвет.

Артабан счёл это добрым знаком и придвинулся к молодой женщине поближе.

   — Кто это тебя так? — участливо спросил он, дотронувшись до синяка на её правой руке.

   — Да этот сын шакала! — Ламасум небрежно кивнула на дверную занавеску, за которой скрылся евнух Реомифр.

Артабан спросил у наложницы, как её зовут. Ламасум назвала своё имя и позволила Артабану погладить свои округлые груди. За эту часть своего тела ей нечего было стыдиться. Как, впрочем, и за прочие тоже.

Узнав, что рядом с нею находится не просто знатный вельможа, но родной дядя царя, Ламасум решила, что она является своеобразным подарком Артабану от Ксеркса. Вот почему она не стала противиться, когда тот без долгих предисловий пожелал овладеть ею. Несмотря на преклонные годы, Артабан был ещё полон сил и не избегал женщин. Он сам имел трёх жён и больше десятка наложниц цветущего возраста. Ламасум же была столь умела в интимных ласках, её тело являло собой столь дивный образчик женского совершенства, что Артабан невольно забыл и про сон, и про поручение царя. Обуянный желанием, Артабан с головой окунулся в омут сладострастья.

Неожиданно перед распалёнными, вспотевшими любовниками предстал евнух Реомифр.

   — Замечательно, Артабан! — промолвил он голосом одновременно насмешливым и язвительным. — Клянусь Митрой, ты увлёкся не тем, чем следовало. Царю вряд ли понравится, если он узнает, что ты столь беззастенчиво воспользовался его любимой наложницей. Он не то что дотрагиваться, глядеть-то на неё никому не позволяет, разумеется, кроме нас, евнухов. Вместо того чтобы спать и видеть сны, Артабан, ты посягнул на то, что тебе не принадлежит. Этим ты оскорбил царя. Нехорошо, Артабан. Очень скверно ты поступил.

Артабан поспешно слез с постели и вытер пот со лба. Он был в полнейшей растерянности, ему стало стыдно, и он неловким движением прикрыл голую Ламасум одеялом. Вавилонянку же появление евнуха нисколько не смутило. Она даже велела Реомифру убираться и не мешать.

   — Я-то уйду, — с угрозой промолвил Реомифр, — но уйду, чтобы поведать об увиденном царю. Представляю себе его гнев. Тебе, Ламасум, он скорее всего простит, что с тебя взять. А вот Артабан, боюсь, пострадает, и очень сильно...

Артабан, не понаслышке знавший о ревнивости и вспыльчивости Ксеркса, не на шутку испугался. Он догнал Реомифра почти у самых дверей и, схватив за широкий рукав длиннополого кафтана, принялся упрашивать не рассказывать царю об увиденном.

   — Я не останусь в долгу, Реомифр. Я озолочу тебя! Я всегда могу замолвить слово за тебя перед царём, ведь он может за что-нибудь разгневаться и на тебя.

   — Что ж, давай договоримся, Артабан, — смилостивился Реомифр, слегка сощурив тёмные глаза. — Только не здесь. И не при ней. — Реомифр кивнул в сторону Ламасум, которая сидела на ложе и старательно боролась с зевотой.

Евнух направился к выходу из опочивальни. Артабан торопливо обернул вокруг тела свой длинный плащ и поспешил вслед. На недовольный окрик Ламасум он лишь досадливо отмахнулся.

Реомифр привёл Артабана в соседнее помещение, где было довольно темно. Единственный светильник горел где-то в глубине комнаты.

Старика охватил страх, когда в этом душном полумраке его обступили какие-то люди в коротких мидийских кафтанах с кинжалами у пояса. Их головы были покрыты сферическими войлочными шапками, какие носят мидяне. В следующий миг Артабан узнал Артавазда, начальника дворцовой стражи. Вместе с ним было трое дворцовых гвардейцев.

Артавазд был родом из Мидии. Начальником дворцовой стражи он стал после того, как спас Ксеркса от смертельной опасности. Однажды во время охоты в горах на царя напал горный лев и повалил его наземь вместе с конём. Телохранители Ксеркса растерялись и не решились пустить в дело луки и дротики, боясь поразить царя. Не растерялся только Артавазд, бросился на льва с одним кинжалом и зарезал зверя.

Благодарный Ксеркс не только сделал Артавазда начальником своей мидийской стражи, но также взял в жёны его сестру Гиламу. Через сестру Артавазд имел возможность влиять на царя. Да и сам Артавазд имел немалый вес, поскольку водил дружбу с Мардонием и Масистием.

Вот почему Артабан почти не удивился, когда Артавазд предложил ему следующую сделку: он убеждает Ксеркса двинуться походом на Афины, а царь не узнает, что Ламасум побывала в объятиях Артабана.

   — Ступай к царю, Артабан, и скажи ему, что к тебе только что явилась тень Дария, — сказал Артавазд тоном, не допускающим возражений. — Скажешь царю всё, что сочтёшь нужным сказать. Главное, чтобы он объявил войну Афинам. Ты понял меня, Артабан?

Артабан закивал головой.

   — Если ты меня обманешь, то призрак Дария непременно явится ещё до наступления утра и выколет тебе глаза, — угрожающе добавил Артавазд. — Даже царь не сможет защитить тебя от моей мести. А теперь иди, Реомифр, проводи его к царю.

Ксеркс, которого посреди ночи подняли с постели, выслушал сбивчивый рассказ дяди о явлении ему тени Дария.

   — Видно, и впрямь во всём этом замешана воля божества, повелитель, — уныло заключил Артабан, переминаясь с ноги на ногу. — Поскольку по божественному внушению афиняне обречены на поражение, то я теперь меняю своё мнение и тоже настаиваю на войне. Действуй, царь, раз божество этого хочет.

Ксеркс выслушал Артабана с бесстрастным лицом. Только тяжёлый вздох, вырвавшийся из его груди, показал, что он, скрепя сердце, готов подчиниться божеству. Прежде чем отпустить Артабана, Ксеркс почти с детским любопытством стал выспрашивать у него все мельчайшие подробности беседы с тенью его отца. Ксерксу хотелось знать, действительно ли в мир живых является тень Дария или в образе его покойного отца во дворец проникает сам великий Ахурамазда.

Артабан ничего вразумительного по этому поводу сказать не смог. Его подавленность и неразговорчивость Ксеркс объяснил только что пережитым потрясением.

   — Ладно, дядя, ступай, — сказал он. — Поговорим об этом с утра.

БЕЛ-ШИМАННИ

Новый год по персидскому календарю совпадал по времени с началом года по календарю вавилонскому.

На новогоднее празднество Ксеркс неизменно отправлялся в Вавилон, поскольку, по обычаю жителей, присутствие царя на этих торжествах было необходимо. Царь олицетворял для вавилонян бога луны Сина, который в течение десятидневных торжеств сначала умирал, а потом воскресал и соединялся на священном ложе со своей супругой богиней Нингаль. В её роли выступала жена царя.

В Новый год все вавилонские боги покидали свои храмы, их каменные, медные и золотые изваяния ставили на повозки и везли за город, чтобы через три дня вернуть обратно. Возвращение богов выливалось в торжественную процессию, которая двигалась через главные городские ворота под пение гимнов и ликование толпы. Это действо из года в год означало одно и то же: торжество добрых божеств с Мардуком во главе над силами зла, тьмы и хаоса. Зло и Неправда, по верованиям вавилонян, царят в мире всего три дня, покуда бог Син пребывает в царстве мёртвых. С воскрешением Сина и с воскрешением Мардука происходит битва сил добра с силам зла. Битва неизменно завершается победой добрых богов. Тьма отступает, и в ночных небесах тонким серпом нарождается молодая луна, возвещая о рождении нового года.

Новогодние обряды вавилонян должны были обеспечить в наступающем году плодородие стране и военные победы царю.

К Новому году дворец Ксеркса в Вавилоне был окончательно доделан.

После всех праздничных торжеств в тронном зале нового дворца Ксеркс объявил персидской знати о своём намерении начать войну с Афинами. При этом он сослался на божественные знамения, исходя из которых ему суждено покорить не только Афины, но и всю Грецию. Во все сатрапии были разосланы гонцы с приказом готовить войска к дальнему походу на Запад. Приморским городам Финикии, Египта, Кипра, Ионии и Киликии было велено строить боевые корабли.

Ламасум, прибывшей в новый дворец Ксеркса вместе с прочими наложницами, очень понравилось на новом месте. Прежде всего потому, что ненавистный ей евнух Реомифр остался в Сузах. В вавилонском дворце смотрителем царского гарема был поставлен евнух Синэриш, местный уроженец. Его в числе прочих слуг подыскал для царя дворецкий Бел-Шиманни. Потому-то в новом дворце Ксеркса арамейская речь звучала чаще персидской, что тоже было по душе Ламасум.