Раймон Кено - Последние дни

• Название: Последние дни
• Автор: Раймон Кено
• Издательство: Астрель: ACT
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064610-4, 978-5-271-26540-2

«Последние дни» — это рассказ о жизни и конце времен, о преходящем и вечном, о грустном и смешном. Для одних героев речь идет о последних днях юности, для других — жизни. Последние иллюзии, последние надежды, последние аферы, последняя любовь — несколько занятных историй, выхваченных из водоворота жизни искушенным взглядом старого официанта парижского кафе, в душе философа и большого поклонника астрологии. Пародийное и вместе с тем философское произведение, едко написанное, изобилующее нелепыми ситуациями, беспристрастная и откровенно веселая книга.

Раймон Кено (1903–1976) — один из признанных классиков XX века, выдающийся французский писатель, поэт, сценарист, переводчик, математик и художник, участник сюрреалистического движения, один из основателей УЛИПО (Мастерской Потенциальной Литературы или Управления Литературной Потенцией), Трансцендентальный Сатрап Патафизического Колледжа, директор «Энциклопедии Плеяды», член Гонкуровской академии.

---

— Где будем ужинать?

— Посмотрим.

— Хорошо, отправлю им пневмописьмо. Зайдем на почту на улице Дантона.

Несколькими минутами раньше Роэль начал изучать старенького господина, сидевшего за соседним столиком; вошли еще два стареньких господина и направились к первому. Роэль расслышал его имя. Это был не кто иной, как Бреннюир-старший.

— Ого, Пилюля, — сказал Тюкден, который как раз узнал Толю.

— Сматываемся, — предложил Роэль, подзывая официанта.

Они вышли прежде, чем старый преподаватель успел их заметить, но Роэлю хватило времени, чтобы узнать также третьего старика; это был тот самый Мартен-Мартен, к которому он ходил наниматься секретарем. Но точно ли это он? Бреннюир-старший назвал его другим именем. Старый дурак Бреннюир, который рассердился на Роэля из-за несчастной бутылки коньяка…

Перед книжным магазином Креса он остановился.

— Посмотрю новые книги, пока ты сходишь на почту.

Тюкден решил про себя, что тоже их полистает, но когда отправил письмо, встретил Роэля в дверях почты. Роэль потащил его в сторону улицы Месье-ле-Принс и там достал из-под полы плаща небольшую книжную стопку. Одну из книг он показал Тюкдену, это был «Рожок игральных костей».

— Это ты советовал мне прочесть?

— Это. Что ты еще купил?

— Купил? Брось, за кого ты меня принимаешь?

— Ты их украл?

— Ну да, можешь прокричать об этом на всю улицу.

Тюкден промолчал.

— Они там слепые, — продолжал Роэль. — У Пикара повесили зеркала, так что брать стало гораздо труднее. У Креса я что хочу, то и беру, но у Пикара, естественно, куда интереснее. Никогда не пробовал?

— Думаю, мне бы ловкости не хватило.

— Понимаешь, главное — все делать быстро. Сейчас зайду к себе, положу книги.

Роэль свернул на углу улицы Расина.

— Мы не идем прямо?

— Нет. Ой, да, забыл тебе сказать. Я теперь живу на улице Кардинала Лемуана.

— Ты ведь жил на улице Гей-Люссака.

— Люблю, знаешь ли, перемены, и потом, осточертели гостиницы. Теперь я снял меблированную комнату с кухней.

— И пользуешься ты этой кухней?

— Естественно. Без нее мне было бы не протянуть. Столовок с меня тоже хватит.

Они пошли дальше, все так же болтая ни о чем и испытывая друг к другу неодинаковые чувства. Поднялись по высоким ступеням старой темной лестницы, затем Роэль пинком распахнул приоткрытую дверь. На кровати сидела женщина и поднимала петли на чулке.

— Сюз (так требовало называть себя это существо), это мой приятель.

Роэль положил книги на стол. Тюкден стоял на пороге; он был несколько удивлен. Сюз встала, поцеловала Роэля, затем взглянула на Тюкдена:

— Вы смотрите на меня, как на июльский снег!

Она громко рассмеялась, и они пожали друг другу руки.

— Поскольку Тюкден вечером свободен… — начал Роэль.

— Так вас зовут Тюкден? — перебила Сюз. — Чудное имя.

Она всегда так говорила; ей было лень запоминать имена собственные.

— Поскольку Тюкден вечером свободен… — снова начал Роэль.

— Обычно вы по вечерам заняты, месье? — спросила Сюз; изображая хозяйку дома, она вставила это «месье» в последний момент.

— Ну вот, он сегодня свободен. Так что…

— Вы тоже студент, месье?

— Черт! Ты дашь мне договорить?

— Ладно, ладно, я поняла, сегодня мы ужинаем не дома. Сейчас надену шляпку, и идем. Надеюсь, мы выпьем аперитив.

— А то! — сказал Роэль.

Тюкден листал «Рожок игральных костей», пытаясь найти стихотворение под названием «Фантомас»; когда нашел, показал Роэлю, который прочел и принялся просматривать книжку, издавая короткие восторженные возгласы.

— Все, я готова, — сообщила Сюз.

— Подожди, — сказал между тем Тюкден Роэлю, — прочти еще вот это.

Он нашел другое стихотворение и показал приятелю, а Роэль стал читать его вслух.

— Ладно, бросьте вы, наконец, эту книжку, — нетерпеливо потребовала Сюз.

— Мы идем, — сказал Роэль, отрываясь от сборника.

Он выключил газ и закрыл дверь на два оборота. Сюз и Тюкден ждали снаружи, не произнося ни слова.

— Ну что, куда пойдем? — спросил Роэль.

Сюз предложила кафе в Квартале; Роэль категорически возражал. Бистро в Квартале осточертели. Лично он был за «Версальское кафе». Поскольку Тюкден был не против, а Сюз лишь слабо возразила, они вскочили в случайно подошедший автобус «Z». Поездка прошла в почти гробовом молчании. В кафе они заказали аперитив. Мужчины набили трубки, а Сюз закурила сигаретку. Вокруг громко разговаривали: клиентура была провинциальная, приправленная несколькими шлюхами. Снаружи зубы стучали от холода; внутри было тепло, хорошо. Афиши анонсировали рождественское меню. Официанты, будто привидения, перемещались в тумане тройственной природы: человеческой, этиловой и никотиновой. Подвешенный в пространстве, словно мишень, управляющий наклонял голову то в одну, то в другую сторону.

Дойдя до половины стакана, Роэль и Тюкден почувствовали себя лучше.

— А ты сам пишешь стихи? — спросил первый из них.

Тюкден помялся.

— Да.

— Печатал когда-нибудь?

— Нет.

— Никогда не пытался?

— Нет.

— Дал бы мне почитать.

— Кроме шуток, — сказала Сюз, — вы поэт? Черт побери!

— Каким, по-твоему, должен быть поэт? — спросил у нее Роэль.

— Ты опять в своем репертуаре. Ждешь, когда я скажу, что поэт носит большую черную шляпу и завязывает бантом галстук, а потом будешь надо мной издеваться? Нет, малыш. Я знаю, что так теперь наряжаются только фотографы. С поэтом я однажды познакомилась в «Ротонде». Он путешествовал только в спальных вагонах, кололся морфием и жил на деньги женщин, вот так-то, малыш.

Роэль и Тюкден легли на стол от смеха.

— Вот именно, он жил на деньги женщин и был поэтом, причем современным.

— Ты видела своего современного поэта случайно не в «Мон фильм»?

— В «Ротонде», я же сказала.

— Во всяком случае, я на поэта вряд ли похож, — сказал Тюкден.

— О, конечно нет, что вы, — воскликнула Сюз, в восторге от такого прямодушия.

— А на кого он похож? — спросил Роэль.

— На студента, на кого же еще?

Тюкден поморщился. Роэль потер руки.

— Вот видишь, пусть у тебя не останется иллюзий.

— Куда пойдем ужинать? — спросила Сюз.

Роэль предложил «Дюгеслен», совсем рядом. Там было не слишком дорого, а кормили, на его вкус, неплохо. Тюкден всегда ужинал только на улице Конвента, и ему казалось, что он пустился в настоящую авантюру. Зато Сюз очень хотела есть; в полдень она съела лишь рогалик и выпила кофе со сливками.

В ресторане они заказали два графина розового Анжу, плохонького вина, которое, как всем известно, ударяет в голову. Сюз хотела после ужина пойти в дансинг; Роэль был не в настроении. На самом деле он не умел танцевать, но не решался в этом признаться. Тюкден, с которым была та же история, объявил, что его устраивает новое предложение Сюз. Можно пойти в «Ротонду» выпить по стаканчику. Может, даже удастся встретить того самого поэта.

Тюкден и Роэль, которые были в этом кафе впервые, играли роль непринужденных завсегдатаев и старались ни в коем случае не пялиться вокруг, будто провинциалы при виде негритянки или субъекта в тюрбане.

— Надо же, а вот и Кики[64], — сказала Сюз. — Она натурщица.

Три-четыре раза Сюз приходила сюда с парнем, который небрежно указал ей, кто есть кто в заведении; теперь она гордо повторяла урок. Тюкден строго раскритиковал полотна, висевшие на стене. Оба заговорили о живописи; они в ней мало что понимали, зато цитировали имена. Предпочтение отдавали кубистам.

— Ты видела кубистские полотна? — спросил Роэль у своей подружки.

— Естественно, — ответила Сюз. — Может, ты думаешь, что я из дремучей провинции? Я сумею отличить Брака от Пикассо. Слопал? Я, видишь ли, общалась с подкованной публикой.

— Брака от Пикассо отличить нетрудно, — сказал Тюкден.

— Уж вы-то наверняка во всем разбираетесь лучше остальных.

— Он все знает, — сказал Роэль. — Все читал, даже произведения Жерома Кардана. Жерома Кардана читала?

— Да идите вы с вашими книгами!

— Вот и я сказал ему то же самое. Ты слишком много читаешь, эрудиция тебя погубит, кончишь библиотекарем.

— Это еще неизвестно, — отозвался Тюкден.

Сюз зевнула.

— Кроме шуток, что, если нам пойти в «Бюлье»?

— Не сегодня, — ответил Роэль. — И потом, в «Бюлье» тоска. Сплошные студенты.

— А ты что, не студент?

— Все равно, умножить студента на десять — получится десять придурков.

— Хорошо, что вас только двое.

— Сюз, детка, как логично ты умеешь рассуждать. Тюкден, в свою очередь, заскучал. Сюз подозвала официанта и заказала еще один кофе со сливками. Ее спутники взяли пиво. Блюдца сложили стопкой.