Игорь Волознев - Мы на «чертовом» катались колесе

• Название: Мы на «чертовом» катались колесе
• Автор: Игорь Волознев
• Издательство: АО „Издательство «Новости»“
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-7020-1177-5

Невинное желание покататься на «чертовом колесе» круто изменило жизнь Марины Рябининой. Вот оно сделало круг, и простая московская девчонка словно оказалась в другом измерении — любимая жена, миллионерша, хозяйка шикарной виллы в Лос-Анджелесе. Но прежде чем круг замкнулся, ей все же пришлось испытать горечь предательства, одиночества и печали.

---

— Давно вы его знаете? — вкрадчиво поинтересовалась она, протягивая магнитофон к самому лицу Марины.

— Какое это имеет значение? Настя, дай руку! — Она взяла девочку за руку и повернулась, чтобы уйти.

— Не беспокойтесь, мы не напечатаем ни одного слова о вашей личной жизни, если вы этого не захотите, — затараторила журналистка. — Может быть, вы расскажете, при каких обстоятельствах познакомились с Ронни?

— Это было случайное знакомство.

— Сэндз пять лет назад стажировался в Москве. Вы познакомились с ним в ту пору?

— Да.

— И вы полюбили друг друга?

— Я не хочу отвечать на ваши вопросы.

Марина потянула Настю за собой. Бородач их непрерывно фотографировал.

— Скажите, в тот период вы тоже были связаны с театром? — не отставала журналистка. — Ваше знакомство с Сэндзом произошло на почве общего увлечения сценой?

— Нет.

— Мы тут посчитали, и получается, что ваша дочка появилась на свет через пять месяцев после отъезда Сэндза из Москвы.

— Ну и что? — не оборачиваясь, бросила Марина.

— Уезжая из России, Ронни знал, что у вас будет ребенок?

Марина остановилась и в ярости посмотрела на назойливую даму.

— А почему вас это интересует?

— Это интересует не меня, а миллионы наших читателей!

Марина закусила губу. Значит, Настя все-таки проболталась! Она сердито посмотрела на дочь, и та понурила голову.

Сегодня утром, провожая ее в детский сад, Марина строго-настрого велела ей молчать о том, что Ронни — ее папа. Настя дала обещание. Как и следовало ожидать, в саду дети и воспитательница стали расспрашивать ее про Ронни. Настя долго крепилась, но удержаться от того, чтобы не поделиться с кем-нибудь своей тайной, было выше ее сил. По «страшному секрету», взяв клятву молчать, она доверила ее лучшей подруге, и уже через четверть часа весь детский сад, включая повариху и уборщицу, знал о том, что Ронни — ее папа. Воспитательницы бросились к телефону сообщать новость знакомым, те, в свою очередь, передавали ее другим знакомым. Кто-то из этой цепочки, желая узнать подробности, догадался позвонить в редакцию газеты «Московский комсомолец». Там сообщение о русской дочери Сэндза приняли за розыгрыш. Однако для верности перезвонили в детский сад. Взявшая трубку воспитательница была очень польщена тем, что разговаривает с редактором популярной газеты, и, конечно, все подтвердила.

Примерно за час до появления Марины к саду подъехал редакционный автомобиль. Дотошная журналистка принялась выпытывать у воспитательниц, кто такая эта Марина Рябинина, где работает, каковы ее доходы, замужем ли она. Репортерша с удовлетворением отметила, что Настя как две капли воды похожа на Сэндза, да и возраст девочки свидетельствовал в пользу предположения об отцовстве Ронни: пять лет назад будущий кумир как раз находился в Москве. Фотограф общелкал Настю со всех сторон. Журналистка отвела девочку в сторону, присела перед ней на корточки и завела с ней задушевную беседу. К приходу Марины она хитроумными наводящими вопросами успела выудить из ребенка немало любопытных сведений. Узнала и про рисунки для папы Ронни, и про визит к художнику, и про то, что Насте нельзя поехать к Ронни в Америку, потому что она не знает английского языка. Назревала сенсация…

— Насколько нам известно, вы с дочерью на днях встречались с Сэндзом. Встреча носила деловой характер или была чисто дружеской?

Марина ускорила шаг. Девочка почти бежала за ней.

— Скажите, что заставляет вас скрывать свои отношения с ним? — Журналистка шла рядом, держа перед ней магнитофон.

Марина снова остановилась, посмотрела на нее в упор.

— Я ничего вам не скажу, слышите? — дрожащим от негодования голосом выкрикнула она. — Ничего! И отстаньте от меня!

— Я не задаю вам вопросы про вашу личную жизнь…

— Не знаю никакого Сэндза! — перебила ее Марина. — В глаза его не видела!

И она направилась дальше.

Журналистка устремилась за ней.

— Но вы только что сказали, что знаете его!

Марина даже не повернула в ее сторону головы. «Ничего я ей не скажу, — сцепив зубы, упрямо думала она. — Моя жизнь — это моя жизнь, и никого это не касается. Буду все отрицать, а на нет и суда нет».

— Вас не удивляет, что ваша дочка зовет его «папой»?

— Не зовет она так никого.

Настя, не совсем понимая, что происходит, но догадываясь, что в назревающем скандале есть и ее доля вины, испугалась и заплакала.

Репортеры вдруг насторожились. По проезжей части за сквером проплыл синий «ягуар» и через несколько секунд скрылся из виду. Марина продолжала идти, гордо вздернув подбородок и ничего вокруг не замечая. Зато журналистка и фотограф, которые все эти дни следовали за Сэндзом по пятам, сразу узнали его машину. Отстав от Марины, они перекинулись короткими фразами и поспешно свернули в сторону. Если бы Марина обернулась, то была бы немало удивлена, увидев, как они бегут, прячась за кустами, к трансформаторной будке. Но ей было не до них.

— Я о чем тебя просила? — хмурясь, обратилась она к дочери. — Не говорить, что он твой папа! А ты все-таки проболталась, да?

Настя тихонько выла, размазывая по лицу слезы. Они прошли по улице и свернули к своему дому. Дойдя до угла, Марина остановилась как вкопанная: перед ее подъездом, там, где вчера стояла машина Красильщикова, теперь красовался «ягуар»! Рядом с машиной прохаживался Ронни, засунув руки в карманы.

Увидев Марину, он сразу направился к ней. Она растерялась.

— Ты чего явился? — спросила она почему-то по-русски.

— Мне надо с тобой поговорить, — ответил он на английском.

Она несколько секунд стояла, переводя дыхание и прислушиваясь к ударам сердца, гулко отдававшимся в голове.

— Мне кажется, мы уже все сказали друг другу, — ответила она, тоже переходя на английский.

Зато Настя обрадовалась Ронни, заулыбалась сквозь слезы и бросилась к нему. Марина не успела ее удержать. Девочка вырвалась и подбежала к отцу. Ронни улыбнулся, высоко поднял ее, а потом прижал к себе.

— Ты плакала? — спросил он.

Настя отрицательно помотала головой.

— Нет, — ответила она и тут же призналась: — Немножко.

Ни Сэндз, ни Марина не видели, как репортеры выбежали из-за трансформаторной будки и устремились к ним. В тот момент, когда Ронни держал девочку на руках, они вдруг появились перед ними, как чертики из табакерки, и принялись лихорадочно фотографировать.

— Откуда они взялись? — пробормотал Ронни. — Неужели папарацци выследили меня?

— По-моему, они выследили не тебя, а меня… — Она рукой загородила лицо от нацеленных на нее объективов.

Но было поздно. Репортеры уже получили необходимые снимки.

— Мистер Сэндз, пара минут для интервью! — выкрикнула журналистка.

— Ни одной секунды! — резко ответил Ронни и обернулся к Марине. — Нам лучше уйти.

— Пошли в подъезд.

Они направились к дверям подъезда, но бородач и дама обогнали их и зашагали впереди. Фотограф шел, пятясь, и продолжал снимать, дама тянула к Ронни магнитофон.

— Мистер Сэндз, вы не находите, что девочка очень похожа на вас?

— Никаких интервью! Дайте пройти!

Марина, оттерев плечом журналистку, подошла к двери. Та все еще пыталась расспрашивать Ронни. Он отворачивался от нее. Марина нажала на кнопки кодового замка, открыла дверь и посторонилась, пропуская вперед Ронни. С девочкой на руках он вошел в полутемный вестибюль. Марина скользнула вслед за ним и сердито захлопнула дверь перед носом у журналистов. Бородач продолжал фотографировать через стекло.

Марина и Ронни прошли в глубь вестибюля и поднялись на площадку между этажами.

— Не будем заходить в квартиру, — холодно произнесла она по-английски. — Я думаю, ты и здесь можешь объяснить, зачем пришел. И отпусти, пожалуйста, ребенка.

Ронни расцепил Настины ручонки, сомкнутые вокруг его шеи, и осторожно поставил девочку на пол.

— Завтра я уезжаю, — проговорил он, волнуясь. — Мой агент завершил переговоры с киностудией «Парамаунт», и мне надо срочно вернуться в Штаты для подготовки к съемкам. Завтра в четыре часа мы с Бетси выезжаем из гостиницы в аэропорт. Сказать по правде, я и так здесь задержался. Я должен был вылететь уже сегодня…

Марину кольнуло острое чувство горечи: он уезжает, и она его больше не увидит!

— Ну и что? — ответила она, стараясь выдерживать холодный тон. — Это твои проблемы.

— Я все-таки хотел бы услышать от тебя ответ. Только ты сначала подумай, не отказывайся сразу. Ты на самом деле возражаешь против того, чтобы Настя жила со мной? Пусть не постоянно, но хотя бы некоторое время?

— С тобой и Бетси? Об этом не может быть и речи.

Ее застывший, словно невидящий взгляд упирался в сквер за окном, где мокрые после недавнего дождя деревья глянцево блестели на солнце.