Александр Климай - Наташа

• Название: Наташа
• Автор: Александр Климай
• Издательство: Зауралье
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87247-048-7

Во второй том книги зауральского писателя, уже известного своим продолжением знаменитого романа Александра Беляева «Человек-амфибия», включены два совершенно разных по стилю и содержанию произведения.

«Наташа» — фантастический роман о любви. Вы побываете в Древнем Египте, встретитесь с тенью фараона Хеопса, слетаете на прекрасную планту Голубая Астра и снова вернетесь на Землю уже в современный мир…

---

Аллей пожал плечами:

— Трудно понять эти слова, они мне ни о чем не говорят.

— И я так думал, сын. Но годы упорного труда и размышлений не прошли даром, и боги открыли мне истину. Посмотри: период перемещения звезд по небосклону 19 лет, значит, речь здесь идет о какой-то девушке этого возраста. Умножив эту цифру на себя и получив результат, как указано, мы узнаем год основания храма — именно тогда было составлено это предсказание. Из него следует, что совсем скоро произойдет смена царской династии, ведь она Девятнадцатая. И я понял точно, — Пентсуфр понизил голос, — что нынешняя династия фараона близка к своему концу… Но не это самое главное… Предчувствие, звезды, а также то положение, которое занимает храм Амона, возглавляемый мной, предрекают то, что основателем следующей династии фараонов Египта буду я! — Великий жрец гордо посмотрел на сына.

— Но в разгаданных тобой строках нет и намека на имя нового фараона, — волнуясь, проговорил Аллей.

— Имя!… Да, прямо об этом не говорится. Древние мудрецы каким-то образом предвидели ход истории, и это доказывает жизнь ушедших в небытие предыдущих династий. Кто же будет указывать имя?! Слишком много желающих надеть золотую змею себе на голову, символизирующую царскую власть… А вот вторая часть этой надписи мне так и не понятна, — помолчав, продолжил Пентсуфр. — Разбирая древние знаки, я нашел связь между росписями на стенах зала и письменами в святилище, но великий смысл ее еще не постиг. Помню, мой дед рассказывал о старинном предании, повествующем о том, что в год, когда была воздвигнута пирамида Хеопса, в небе появлялась маленькая летящая пирамидка, окруженная розовым сиянием. Говорили, тогда-то и возникла на гладкой каменной стене таинственная надпись и магический знак:

«Когда люди узнают, отчего движутся звезды, Сфинкс засмеется и Время иссякнет».

— Отец, ты хочешь сказать, что надпись эта сделана богами в присутствии людей?! — воскликнул Аллей.

— Предания об этом говорят — не я.

— Невероятно, чтобы боги наши снизошли до людей!

Пентсуфр промолчал, глядя в пространство отрешенным взглядом.

— Ведь все чудеса — это проделки наших жрецов, которые они выдают за волю богов, и ты знаешь об этом, отец!

Услышав эти слова, Великий жрец машинально огляделся по сторонам, хотя невозможно было представить, что в этот час, в этом святом месте их мог кто-то подслушать.

— Сын, ты можешь так думать, но истина состоит в том, что тайны, хранимые жрецами, родившись во мгле веков, передавались ими из поколения в поколение, дошли от предков до наших дней и частично пополнились мной и мне подобными же для того, чтобы быть переданными дальше. Да ведь и ты сам посвящен в низший жреческий сан и кое-чему обучен. Но, используя эти тайны, мы ни в коей мере не заменяем богов. Ты хочешь сказать, что эта надпись — дело рук жрецов? Нет, это не так, и я объясню тебе, почему я в этом уверен… позже…

Пентсуфр знаком показал, что разговор окончен. Уже покидая зал, он проговорил:

— Сегодня утром прибыл еще один гонец с извещением. Через несколько дней возвращается фараон со своей непобедимой армией, встреча его состоится у великих пирамид.

— Отец, я хотел побывать у большого Сфинкса, ты не мог бы сопровождать меня в этой поездке?

— Ты прав, сын, лучше это сделать сейчас, до прихода огромной армии. Да и мне самому необходимо посетить храм Гора. Ну что ж, собирайся, я отдам необходимые распоряжения и — едем.

Отъезд был скорым. Кроме отца и сына, в путь отправились жрица Митран и Верховный лекарь, сопровождаемые хорошо вооруженной охраной.

Заботясь о здоровье сына, Пентсуфр предпочел, чтобы рядом всегда находился человек, знакомый с лекарским искусством, а общение с прекрасной жрицей благоприятно скажется на душевном состоянии Аллея, думал он. Глядя на сына, ехавшего впереди рядом с очаровательной Митран, молчавшего уже который час и задумчиво опустившего голову, Пентсуфр не в первый раз задавал себе вопрос: «Что же случилось с сыном, ставшим теперь таким странным, чересчур серьезным и замкнутым? Может быть, зря я не дал ему развлекаться, вынудил отправиться в паломничество, ведь молодость все это, со временем образумился бы… Насмотрелся в чужом краю на косоглазых, испробовал там колдовское зелье, настоянное на неизвестных нам злаках, от которых голова идет кругом; ел какие-то листья в дороге, чтобы не спать… Совсем не мой сын стал».

Верховный жрец вздохнул, оторвавшись от своих мыслей, и пристально посмотрел на Аллея, который на этот раз, наклонившись к жрице, о чем-то оживленно говорил с ней.

На душе у Пентсуфра стало легче при виде этой непринужденной беседы. Чтобы отвлечься от бесконечного потока мыслей, Верховный жрец взглянул вперед. С каждой минутой путешественники приближались к царским гробницам — пирамидам с титаническим Сфинксом.

Открывшаяся перед ним величественная картина поражала воображение обыкновенных смертных людей.

Огромные усыпальницы фараонов, выполненные в виде правильных пирамид из каменных блоков, были похожи на треугольное пламя огня, пылавшего на фоне бескрайнего горизонта…

Небольшой отряд остановился, с восхищением рассматривая это удивительное творение человеческих рук. Аллей повернулся к отцу и тихо произнес:

— Мне вспомнилось, что совсем недавно я видел эти усыпальницы с высоты птичьего полета… наверное, это было во сне…

Вскоре путешественники въехали в зеленую равнину, а еще через полчаса они приблизились к храму Сфинкса — Гора. Солнце уже клонилось к закату, и Пентсуфр с сожалением подумал:

— Придется заночевать в храме, но это лучше, чем останавливаться на ночлег где-нибудь в пути. Охрана у меня надежная, люди все проверенные, мне преданные, вооружены хорошо, но осторожность никогда не помешает… — он поежился, вспомнив ночное покушение.

В храме Гора хранились секретные отчеты, составленные астрологами в результате наблюдения за передвижением небесных светил, за всеми необычными и непонятными явлениями, происходящими в звездном небе. Эти документы впоследствии изучали самые мудрые люди Египта, пытаясь найти объяснения неизвестным еще тайнам природы.

Их умозаключения скрупулезно записывались в многочисленные толстые тома, тщательно оберегаемые в книжном хранилище. Доступ туда имели только несколько верховных жрецов самых влиятельных храмов. Пройдя в хранилище и сделав необходимые ему пометки об изменениях в движении звезды Антарес за последние 150 лет, Пентсуфр поднялся к ожидавшим его людям. Аллей и Митран, стоя у подножья пирамиды, о чем-то тихо беседовали. Увидев отца, Аллей и жрица направились к нему.

— Какое мрачное и в то же время торжественное зрелище, — проговорил он, — великий Сфинкс, он поражает своими грандиозными размерами, и в то же время как он царствен и красив!

— Ну что ж, наслаждайся этим великолепным зрелищем. Не каждый египтянин имеет счастье увидеть его своими глазами…

Но Аллей уже не слышал отца. Розовая пелена на какое-то время окутала его сознание, перед глазами закружилось звездное кружево ночного неба, на мгновение появилась, сверкнула и исчезла в тумане миниатюрная фигурка позолоченного Сфинкса, а далекий глухой голос несколько раз повторил: «Сияющий Сфинкс, сияющий Сфинкс…»

— О чем ты задумался, Аллей, подойди к нам. Солнце светит тебе прямо в глаза, — звала его жрица.

Зажмурившись и тряхнув головой, словно пытаясь избавиться от навязчивого виденья, Аллей подошел к девушке, стоявшей рядом с Пентсуфром и лекарем.

— Уже который раз я вижу первого из Сфинксов и неизменно восхищаюсь им, — задумчиво произнесла Митран. — Выражение его лица неуловимо меняется. То кажется, что он насмехается над всем и теми, кто его окружает. Иногда возникает впечатление, что одно его движение — и ты будешь погребен здесь же. А однажды я видела его грустным, забывшим обо всем на свете.

— Это бывает потому, — ответил Великий жрец, — что ты видела его в разное время суток и при разном освещении.

— А еще это зависит от того душевного состояния, в котором ты встречаешься с ним, ведь Сфинкс — как зеркало человеческой души, — добавил до того молчавший лекарь.

— Мне кажется, — произнес Аллей, — что сейчас он пристально наблюдает за кем-то, боясь пропустить момент его появления. Каменные глаза смотрят вечно, не закрываясь даже во сне, ибо когда появится тот, кого он так долго ждет, Сфинкс встанет и, напрягая свои каменные мышцы, помчится к нему, чтобы… — Аллей повернулся в сторону, куда смотрел Сфинкс, и на полуслове осекся, широко открыв глаза.

Из глубины пустыни к ним стремительно приближалась темная полупрозрачная фигура человека. Она двигалась настолько быстро, что через минуту приблизилась к остолбеневшим людям. Пентсуфр попытался позвать охрану, но ни звука не послышалось из его как будто судорогой сведенного горла. Остановившись и подняв примирительно руку, призрак произнес: