Александр Кутепов - Знойное лето

• Название: Знойное лето
• Автор: Александр Кутепов
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1980

В книгу вошли две повести: «Журавли» — о месте человека в жизни, его нравственной ответственности за воспитание подрастающего поколения, и «Знойное лето», в основу которой положены реальные события трудного для сельчан 1975 года.

---

— Выходит, мой совет нужон? — удивился Басаров. — С этого, председатель, и начинал бы. А то — кругом да около. Хватит с меня и Кутейникова, — Егор Харитонович тяжело и непритворно вздохнул. — Вот репей так репей!

— Знаю… Что предлагаешь с водой делать?

— А что тут придумаешь, — Басаров пожал плечами. — Как-то на необъятных просторах Сибири нам тоже понадобилась вода. Так там это просто. Вертолеты подкинули трубы, мы их свинтили на живую нитку, насос поставили — и готово.

— В том-то и дело… Труб нет.

У Егора Харитоновича и на это нашелся ответ и совет.

— К шефам ехать надо, куда больше. Они ж строители, должны быть у них трубы. А не дадут, так жалобу, между протчим. При теперешней обстановке за такое дело по головке не погладят…

— В теперешней обстановке, Егор Харитонович, мы вот что сделаем, — Алексей глянул на часы. — Прямо сейчас доскочим до Кругленького. Только ты, пожалуйста, не выкатывай глаза и не разевай так широко рот. Да, да! Этот водопровод тебе строить придется. Хошь начальником, хошь рядовым.

— Я что — спец какой? Нужон мне ваш водопровод, как тому зайцу… Нет, ты чего лыбишься, председатель? Взяли привычку. Как жареный петух клюнул, так сразу — Егор Харитонович. Да в гробу, я видал такое почтение!

Басаров хлопнул фуражку об пол и готов был скандалить по всем правилам, но Глазков подхватил его под руку и повел из кабинета, ласково приговаривая:

— Прошу, дорогой… Осторожно, дорогой, здесь ступеньки… Смотри под ноги, Егор Харитонович…

В машине, развалясь на заднем сиденье, Басаров согласился глянуть, что там нехорошее получается с поливом у Кругленького озера.

— Поехали, — скомандовал он, — чего уж там… Только слышь, председатель, жимани мимо моей избы. Пущай Кланька подивится. Ну, чего тебе стоит.

Уважил Глазков. Даже остановился у басаровского дома и послушал, содрогаясь от смеха, объяснение Егора Харитоновича с женой.

Кругленькое озеро похоже на блюдечко. Художник не утруждал себя выбором красок, обошелся одной зеленой, от густой и темной до бледной, переходящей в белизну. Сотворив это чудо, мастер взвесил свое творение на ладони, полюбовался, потом раздвинул березовый лес и осторожно поставил блюдечко на землю. Дотянулся до Большого озера, зачерпнул в горсть светлой воды и слил в блюдце. Получилось озерко. Всегда тихо-задумчивое, ласково-радостное.

— Действуй, Егор Харитонович, — сказал Глазков, когда приехали на место. — Инженер тоже прикидку делает, и я смотреть буду. Нужен нам самый оптимальный, самый быстрый и самый дешевый вариант. Понятно задание?

— Яснее ясного! — бодро крикнул Басаров и вприпрыжку пошел черным топким берегом.

«Черт-те что получается», — в удивлении думал он, совершенно перестав понимать себя, Егора Басарова. Что он за человек, зачем живет, зачем мечется, проклиная жизнь и радуясь ей? Откуда это берется, где тайнички, которые вдруг откроются, и сам уже дивишься на себя, как на чудо. Может, потому, что ничего простого в мире не было и нет? Это равнодушные и ленивые выдумывают простоту для своего удобства. На самом же деле все сложно, путано-перепутано…

Когда Глазков усаживал его в машину, Егор Харитонович со злорадством думал, как сейчас отколет номерок: доедет до дома, скажет председателю спасибо и похохочет. Но вот же не сделал этого. Почему так получилось, он не знает да поди-ка и не узнает никогда. Слишком многое в эту весну делается как бы помимо воли и желания Басарова, и он прилаживается к тому, что делают другие. Теперь вот, шагая берегом озерка, Егор Харитонович озабоченно думал уже о том, как бы утереть нос и председателю, и колхозному инженеру, чтобы потом все говорили в деревне, что если бы не Басаров, не видать бы добра…

У разобранного насоса возился звеньевой Лаврентий Сергеевич Родионов — из старых комбайнеров. Завидев Алексея, он положил ключи, ветошкой вытер руки и пошел навстречу тяжелой походкой уже стареющего и усталого человека. Лет десяток назад комбайнерская слава Родионова гремела по всей области. Одно лето Алексей, тогда еще студент, работал помощником Лаврентия Сергеевича на уборке и узнал, как даются две, а то и три нормы в день. Ему казалось тогда, что комбайнер не спит совсем, в любое время дня и ночи на ногах — и все бегом, бегом. А теперь сдавать начал Родионов, сгорбатился, голова сплошь в седине, лицо оплела густая паутина морщин. Но сам в прошлом году пришел к Глазкову и попросился на поливной участок. Дескать, всякой работы перевидал-переделал, надо и тут попробовать.

— Здравствуй, Алешка, — Родионов подал руку. — Это что там за инспектор явился? — Егор Харитонович как раз разулся, скинул штаны и зачем-то полез в озеро. — Ей, Егорка, не утопни! Куда тебя нечистая несет? — звонко закричал Родионов.

— Пусть его! — Глазков махнул рукой. — Как вы тут, Лаврентий Сергеевич? Впрочем, чего я спрашиваю. Это ты должен вопросы задавать, а мне отвечать.

— Морока одна, Лексей Палыч, — сразу завздыхал Родионов. — На дню сколь раз сборка-разборка. Вода-то вон какая, одна грязь… Обмишулились мы, Лексей Палыч, с поливом.

— Еще как обмишулились, — теперь Глазков вздыхает. — Беда наша в том, что мы пока только играем в мелиорацию. Мы и слово это плохо выговариваем… То идея опережает практику, то практика впереди идей. Впрочем, все это слова и только слова. Лучше покажи, что тут у нас растет и как оно растет.

Они пошли полем, путаясь ногами в густой сочно-зеленой траве. Еще неделя — и первый укос готов. По сторонам же, куда не достает вода, желто и пусто, будто пиршествовала там прожорливая саранча, сняла под корень всю зелень и улетела на новый разбой. Горбатясь, Родионов шел впереди, и Алексею виден был весь широкий размах плеч старого механизатора.

Оборотясь, Лаврентий Сергеевич поджидает, пока Глазков нагонит его, и опять крупно шагает, изредка наклоняясь и пропуская меж пальцев шелковистую зелень.

— Что молчишь, Лаврентий Сергеевич? — спросил Глазков. — Если невмоготу, так скажи, найдем замену.

— На поле я молчком люблю. Поле тишину уважает, — ответил Родионов. — А замена… Покуда терпимо. Руки вот только. То ничего, а то по всей ночи нянькаюсь с ними. Всему, видать, свой срок.

— Ты это брось, Лаврентий Сергеевич! — быстро и строго перебил его Алексей.

— Бросай, не бросай, а к этому идет…

А Егор Харитонович тем временем, полазив сам не зная зачем по топкому выкачанному озерку, подался к Большому озеру. Там и встретился ему колхозный инженер Рязанцев.

— Здорово, Саша Иванович! — радостно закричал Басаров. — Ты чего на самом солнышке уселся? Нашел время загорать! Вкалывать надо, Саша Иванович, мантулить… А я, между протчим, на подмогу прислан. Вызывает, понимаешь, председатель, чуть слезой не умывается. На тебя, говорит, Егор Харитонович, вся надёжа. Специалистов, говорит, разных инженеров полну деревню развели, а пустяшное дело некому сделать. Пособляй, говорит, спасай колхоз от разоренья! Так что докладывай, Саша Иванович, до чего тут додумался ты, какие идеи в твоей буйной голове рождаются.

Говоря это, Басаров не стоял на месте, а кружил вокруг Рязанцева с такой быстротой, что тому стало казаться сразу несколько Басаровых.

— У тебя, Егор Харитонович, не язык, а вечный двигатель, — только и сказал инженер Рязанцев.

Он положил на песок листок-чертеж и начал объяснять Басарову принципы перекачивания воды из одного водоема в другой.

— Как ни кручу свои расчеты, а не получается, — пожаловался он. — Слишком велико расстояние до Кругленького и крут подъем воды. А строить мощную насосную у нас нет времени.

— Понятно! — Басаров шмыгнул носом и хитро усмехнулся. — Между протчим, товарищ инженер Саша Иванович, вся твоя писанина ни к чему. Тут не умом надо, а хитростью. А ты не хитрый. Так себе и с боку бантик.

— Да пойми! — взмолился Рязанцев.

— Егор все понимает! Пошли-ка до Кругленького, там председатель Лаврентию мозги вправляет. Устроим концерт по заявкам передовых сельских тружеников.

Дорогой Рязанцев обалдел от пулеметной трескотни Егора-ботало. Выждав момент, инженер шмыгнул в кусты и пошел стороной, опасливо оглядываясь: боялся, как бы Басаров не обнаружил его. А Егор Харитонович еще долго рассуждал, размахивая руками, о пользе и вреде образованности и упрекал Рязанцева, что тот даром хлеб жрет.

Когда Глазков и Родионов вернулись к насосной, Егор Харитонович лежал в тени и курил, пуская колечки сизого дыма. Поодаль, спиной к Басарову, сидел понурый Саша Иванович.

— Успели поругаться? — спросил Глазков.

— Ни боже мой! — воскликнул Егор Харитонович и живехонько вскочил. — Как можно! Саша Иванович добрый спец. Обмозговали мы все и видим… Только я не ползал, как некоторые инженеры, на пузе между озерами. Егору некогда ерундистикой заниматься. Егор сам в кино ходит и телевизор смотрит. А там, между протчим…