Юрий Безелянский - Улыбка Джоконды: Книга о художниках

• Название: Улыбка Джоконды: Книга о художниках
• Автор: Юрий Безелянский
• Издательство: Радуга
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-05-004742-0

«Улыбка Джоконды» – книга о живописцах. Под одной обложкой собраны литературные портреты девяти знаменитых художников Запада и пяти российских, от Леонардо да Винчи до Константина Сомова. Реалисты, импрессионисты, модернисты и великий сюрреалист Сальвадор Дали… Все они представлены в полноте и биении жизни, со своими страстями и страданиями, с любовными увлечениями и поисками своего места в искусстве. А открывается книга интригующим исследованием самого популярного в мире полотна – портрета Моны Лизы. Это почти детективная история о том, как создавалась картина, кто на ней изображен, как уже 500 лет длятся попытки разгадать загадочную улыбку Джоконды, как была украдена картина, и о многом другом, что интересно не только любителям живописи, но и массовому читателю.

---

– На этот раз все по-другому. Он такой милый, такой нежный, такой умный и такой сильный…» (77. JIa Мур. «Мулен-Руж»).

Алкоголь, «подарок Рыжей Розы» (сифилис) и одиночество среди толпы сделали свое дело. В 1899 году Лотрек попадает в психиатрическую лечебницу, на Мадридской улице. В эти тяжелые для художника дни бесстыдный хроникер газеты «Эко де Пари» чернил Лотрека: «Он пишет фреску за фреской, с головокружительным мастерством создает какие-то загадочные картины, он еще неотразим, он держит в объятиях прекрасных женщин, его окружают изящные и стройные грации и его ждут все новые, неведомые ему дотоле наслаждения. Он счастлив, он покинул этот безобразный и мрачный мир и плывет к зачарованным островам, где он – владыка. Он больше не продает искусство, не покупает любовь: он блаженный».

После выхода из больницы, по свидетельству друзей, «в этом маленьком механизме что-то сломалось…». Погасло любопытство Лотрека. Тем не менее он продолжал работать и пить. Силы оставляли его. Постепенно паралич сковал все тело, он почти оглох. Его перевезли в родовой замок Мальроме. Он казался таким крошечным в огромной постели… Последние слова его были «старый дурак!», обращенные к отцу, который бил мух на простыне умирающего. В грозу Анри Тулуз-Лотрек родился, в грозу и умер – 8 сентября 1901 года, в возрасте 36 лет.

Искусство Тулуз-Лотрека предвосхитило XX век, горестный мир отверженных, мир, в котором больше шипов, чем самих роз.

Краски радости (Анри Матисс)

Можно по-разному смотреть на мир. Глазами Хиеронимуса Босха и видеть кругом одни чудовища. Глазами Анри Матисса – и тогда перед вами откроется светлый, ликующий, радостный мир. Недаром одна из книг (француза Пьера Реверди) называется «Матисс в свете света и счастья».

Конечно, надо все воспринимать диалектически и видеть свет и тьму, ангелов и монстров одновременно. Но, к сожалению, мы утеряли сегодня эту способность, и вся Россия кажется погруженной во зло и темноту. Откроешь некоторые газеты (их называть даже не хочется), а там сплошной надрыв, жалобы и вопли. А то и брань, хула и угрозы. Может быть, хватит, господа! Уже изрядно надоел этот вечный стон Ярославны. Сходите-ка лучше в Музей изобразительных искусств имени Пушкина и посмотрите на полотна и рисунки Анри Матисса. Глотните чистого воздуха искусства. Прикоснитесь к красоте. Зарядитесь радостью. В конце концов не так уж все плохо и черно в многострадальной России. Есть просветы, и есть надежда на лучшее!..

Итак, Матисс! В самом этом имени почти фонетически заключена праздничная многоцветность окружающего нас мира. Полотна художника – это пир для глаз. Бальзам для души. И это позиция, кстати, самого Матисса, ведь мировой дисгармонии он противопоставлял гармонию искусства, бедам и смертям – радости многоцветного мира, суровости и злодействам века – тепло своих картин.

Матисс был настоящим эпикурейцем, философом светлого мироощущения. В середине 30-х годов он писал: «Я стремлюсь к искусству, исполненному равновесия, чистоты, оно не должно беспокоить и смущать. Я хочу, чтобы усталый, надорванный, изнуренный человек перед моей живописью вкусил покой и. отдых».

Своей солнечной живописью Матисс хотел возместить современникам слишком большой расход нервной энергии, хотел смягчить испытываемый ими стресс. Это – распахнутые окна, пронизанные лучами солнца, уютные интерьеры, арабески цветовых пятен, наполненные соком фрукты, восточные яркие ковры, гибкие силуэты женских фигур… «Нужно находить, уметь находить радость во всем: в небе, в деревьях, в цветах. Цветы цветут всюду для всех, кто только хочет их видеть» – эти слова сказаны всего лишь через два года после окончания второй мировой войны 78-летним Матиссом.

Летом 1993 года в Пушкинском музее состоялась грандиозная выставка работ Анри Матисса. Естественно, я был на ней и хочу вспомнить ощущение от увиденного. При входе в Белый зал музея вас встречала первая выставленная картина, «Дама на террасе» (1906 год, собрание Эрмитажа). Далее манили букеты Матисса. Это не традиционные цветы, какие мы видим на полотнах художников-реалистов, а какие-то одухотворенные существа, излучающие необыкновенный матиссовский свет – мягкий и изысканный. К примеру, «Натюрморт с асфоделями» (1907, музей Эссена) – почти физическое ощущение таинственной жизни и нежной бархатистости. Или «Испанский натюрморт» (1910, Эрмитаж) – нежнейшие переливы бледно-розово-сиреневого цвета. А вот и знаменитый «Танец», от которого трудно оторваться: завораживает не только динамика движения, но и ощущение шелковистости муара.

Останавливает «Разговор» мужчины и женщины – Матисса и его жены Амели. Сергей Иванович Щукин, страстный поклонник художника и собиратель его картин, приобрел «Разговор» в августе 1912 года. «Я много думаю о Вашей синей картине, – писал Щукин Матиссу, – и я воспринимаю ее как византийскую эмаль, столь богатую и глубиною по цвету».

Какой-то магнетизм исходит от портретов Матисса. Огюст Пеллерен, промышленник, – весь в черном (1917, Париж). Актриса Грета Прозор (1916, Париж) – строгая гамма: синие, серые, черные и словно светящиеся золотистые тона.

Выделяется «Одалиска в красных шароварах» (1921, Париж). Обнаженные женщины на многих холстах… Стоит ли все перечислять? Конечно, нет. И вообще, картины нельзя описать, особенно же невозможно передать словами негу и роскошь картин Матисса. Их надо непременно видеть. Чувствовать. Ощущать.

«Все ново, – говорил Матисс, возвратившись в начале 1943 года в Ниццу после тяжелой болезни, – все свежо, как если бы мир только что родился. Цветок, листок, камень – все сверкает, переливается… как это красиво! Я не раз говорил себе, что мы профанируем жизнь: поскольку видим вещи, то не смотрим на них. Приносим им лишь притупленные чувства. Мы больше не чувствуем. Мы пресыщены. Я считаю, что для того чтобы полнее наслаждаться, было бы разумно во многом отказывать себе. Хорошо начать с аскезы, время от времени предписывать себе курс воздержания. Тёрнер жил в погребе. Раз в неделю он распоряжался одновременно открывать все ставни, и тогда какой накал! какой ослепительный свет! какая россыпь драгоценностей!..»

Так говорил Матисс об английском живописце Джозефе Мэллорде Уильяме Тёрнере. Ну а теперь пора рассказать и о самом французском художнике.

Анри Эмиль Бенуа Матисс родился 31 декабря 1869 года в небогатой семье. Мать – модистка. В творчестве Матисса дамские шляпки будут играть немалую роль, как, впрочем, и цветы, и ленты, безделушки, шелковые ткани – словом, обязательные аксессуары женской моды. Но это потом. А вначале Матисс изучал юриспруденцию, работал помощником адвоката. Однако судебные дела не увлекли молодого человека, и он в 1890 году переключился на искусство. Учился в Париже – в академии Жюлиана и в Школе изящных искусств.

Как художник Матисс на первых порах находился под влиянием импрессионизма и неоимпрессионизма, ему нравился Гоген, искусство арабского Востока. «Я никогда не избегал влияний… – признавался Матисс. – Я посчитал бы это за малодушие и неискренность перед самим собой. Думаю, что личность художника развивается и утверждается в сражениях… Если же он погибает в борьбе, то такова уж его судьба».

Матисс не только не погиб, но стал победителем. Переболел пуантилизмом, затем фовизмом (был даже лидером этого направления) и упорно стремился достичь внутренней гармонии, «упрощая идеи и пластические формы». В конце концов нашел свой стиль – стиль Матисса. Ему удалось добиться того, что искал Гоген, – решить проблему света, овладеть неуловимой, как выразился Морис Дени, «химерой всего современного искусства».

Особую роль в судьбе художника сыграли русские коллекционеры и меценаты живописи Иван Морозов и особенно Сергей Щукин. «Однажды он, – вспоминал Матисс о Щукине, – пришел на набережную Сен-Мишель посмотреть мои картины. Он заметил натюрморт, прикрепленный к стене, и сказал: “Я его покупаю, но мне нужно вначале подержать его у себя несколько дней, и если я смогу его вынести, то он всегда будет меня интересовать и я его • оставлю”. Мне повезло, поскольку это первое испытание прошло легко, и мой натюрморт не слишком его утомил» (беседа Матисса с Териадом, 1952).

Историческая встреча произошла весной 1906 года. Натюрморт «Посуда на столе» стал первой вещью в русских собраниях из того, что написал Матисс. Щукин покупал его картины много и охотно, последним приобретением стал «Портрет мадам Матисс».

Щукин собирал коллекцию Матисса, а вот русская публика с трудом воспринимала его живопись. Это было особенно заметно весной 1908 года в «Салоне “Золотого руна”» в Москве. И коллекционеру пришлось пробивать интерес к Матиссу и рекламировать его.

Сергей Щукин увлекся Матиссом самозабвенно, он говорил: «Матисс для меня выше, лучше и ближе всех… Ведь у него праздник, ликование красок». Коллекционер заказал художнику панно для парадной лестницы своего особняка в Знаменском переулке. 4 декабря 1910 года два огромных панно – «Танец» и «Музыка», ставшие впоследствии знаменитыми, прибыли в Москву.