Жауме Кабре - Я исповедуюсь

• Название: Я исповедуюсь
• Автор: Жауме Кабре
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-07570-2

Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления. Однако оказывается, что история жизни Адриа несводима к нескольким десятилетиям, все началось много веков назад, в каталонском монастыре Сан-Пере дел Бургал, а звуки фантастически совершенной скрипки, созданной кремонским мастером, магически преображают людские судьбы. В итоге мир героя романа наводняют мрачные тайны и мистические загадки, на решение которых потребуются годы.

---

– Тебя Текла наняла?

– Текла – запретная тема.

– Что с тобой сегодня?

– Хочу посмотреть на твою реакцию, – ответила Ксения. – Чтобы ты ответил на вопрос.

– Какой вопрос?

Бернат наблюдал, как Ксения вновь включает диктофон и аккуратно кладет на стол.

– Так как себя ощущает музыкант, который занимается литературой? – повторила она.

– Не знаю. Все приходит потихоньку. Но неизбежно.

– Это ты уже говорил.

Да, потому что все действительно происходит в час по чайной ложке. А желание писать – острое и мучительное. Бернат столько лет пишет, и столько лет Адриа говорит ему, что его писанина никому не интересна, она скучная, предсказуемая, пустая. На самом деле во всем виноват Адриа.

– Знаешь, сейчас я очень близка к тому, чтобы прервать не только интервью, но и вообще любые отношения с тобой. Мне не нравятся невыносимые типы. Это первое и последнее предупреждение!

Первый раз с момента их знакомства Бернат увидел в этих ясных глазах темную бурю.

– Не выношу, когда веду себя так. Извини меня.

– Мы можем работать?

– Давай. И спасибо за предупреждение.

– Первое и последнее.

Я тебя люблю. И хочу быть самым лучшим – лишь бы иметь возможность видеть твои прекрасные глаза еще несколько часов. Я тебя люблю, повторил он.

– Так как себя ощущает музыкант, который занимается литературой?

Я влюблен в твое упрямство.

– Он себя чувствует… Я себя чувствую… сразу в двух мирах. И мне сложно определить, к какому из них я принадлежу в большей степени.

– А для тебя это имеет значение?

– Не знаю… Дело в том…

В тот вечер они не вызывали такси. Но спустя два дня Бернат Пленса собрался с духом и отправился с визитом к своему другу. Катерина, уже одетая, чтобы уходить, открыла ему дверь и, не дав ему опомниться, прошептала: он не в духе!

– Что такое?

– Я спрятала от него вчерашние газеты.

– Почему?

– Потому что, если я не позабочусь, он способен читать по три раза одну и ту же газету.

– Вот как…

– Он такой трудяга! И мне жалко, когда он растрачивает время, читая одно и то же по нескольку раз, понятно?

– Конечно.

– О чем вы там шепчетесь?

Они повернулись. Адриа стоял на пороге кабинета и все видел.

Дзззззынннннь!

Катерина, ничего не ответив, пошла открывать дверь Пласиде, а Адриа провел Берната в кабинет. Женщины о чем-то поговорили вполголоса в прихожей, после чего Катерина громко сказала: до завтра, Адриа!

– Как дела? – спросил Адриа.

– Набираю твой текст, когда есть время. Медленно идет.

– Ты там все понимаешь?

– Уф… Мне очень нравится.

– Тогда почему – «уф»?

– Потому что почерк у тебя как у врача. Да еще и мелкий. Перечитываю по нескольку раз каждый абзац, чтобы не ошибиться.

– Вот черт! Мне так жаль…

– Нет, нет, нет. Я это делаю с большим удовольствием. Но к сожалению, не могу этим заниматься каждый день, понятное дело.

– Задал я тебе работку, да?

– Вовсе нет. Даже не думай.

– Добрый вечер, Адриа! – На пороге стояла и улыбалась молодая незнакомая женщина.

– Привет, добрый вечер!

– Кто это? – удивленно прошептал Бернат, когда женщина вышла.

– Она из этого, как там… Теперь меня не оставляют одного ни днем ни ночью.

– Вот как…

– Вот так вот, да. Не квартира, а бульвар Рамбла.

– Это хорошо, что тебе не приходится сидеть в одиночестве.

– Да. Счастье, что есть Лола Маленькая, она все организует.

– Катерина!..

– Что?

– Да так, ничего.

Они помолчали. Потом Бернат спросил его, что тот читает. Адриа огляделся вокруг, увидел томик на журнальном столике и сделал неопределенный жест, который Бернат не знал, как понимать. Он встал и взял книгу:

– О, поэзия?

– Что?

Бернат пролистал томик:

– Стихи читаешь, говорю.

– Я всегда любил стихи.

– Ты – да. А я – нет.

– Что с тебя взять!

Бернат рассмеялся, потому что невозможно обижаться на Адриа сейчас, когда он болен. Потом вернулся к разговору: к сожалению, я не могу быстрее управляться с твоей рукописью.

– Конечно.

– Хочешь, я отдам ее набирать профессионалу?

– Нет! – Сейчас к Адриа вернулась жизнь: глаза заблестели, голос окреп. – Ни в коем случае! Это можно доверить только близкому человеку. Я не хочу… Откуда я знаю… Это очень личное и… Я еще не решил, стоит ли это вообще издавать.

– Разве ты не собирался отдать это Баусе?

– Когда придет время, тогда и поговорим.

Они снова замолчали. В глубине квартиры были слышны звуки, видимо с кухни.

– Пласида, вот! Эту девушку зовут Пласида! – Адриа был доволен. – Видишь! Что бы там ни говорили, а у меня еще хорошая память!

– Кстати, – вспомнил Бернат, – там на оборотной стороне твоих мемуаров есть еще рукопись. Черными чернилами, помнишь? Тоже очень интересная.

Несколько мгновений Адриа смотрел перед собой.

– О чем там? – спросил он немного испуганно.

– Это размышления о зле. В общем, это исследование о категории зла, как-то так. Оно озаглавлено «Проблема зла».

– Ой нет. Я уже не помню. Нет, эта работа очень… не знаю… без души.

– Вовсе нет. Я думаю, ее тоже нужно опубликовать. Если хочешь, я и ее наберу.

– Бедняга! Это мой провал как философа. – Он замолчал на несколько долгих минут. – Я не смог выразить и половины того, что есть в моей голове.

Он взял в руки томик стихов. Открыл и закрыл, словно не зная, что с ним делать. Положил обратно на стол и закончил мысль:

– Потому я стал писать на оборотной стороне, чтобы от этого избавиться.

– А почему не выбросил?

– Я не выбрасываю бумаги. Никакие.

Тишина вечера воскресенья, ленивая и тягучая, заполнила кабинет, в котором сидели друзья. Тишина, которая сродни пустоте.

17

Окончание школы стало большим облегчением. Бернат выпустился годом раньше и всецело остался верен скрипке, хотя и пошел учиться на филологический факультет. Адриа поступил в университет, думая, что теперь-то все будет проще. Однако там его поджидали свои трудности и тернии. Сокурсники, которых пугал Вергилий и доводил до паники Овидий. Полицейские – в коридорах и революция – в аудиториях. Я свел дружбу с неким Женсаной, который очень интересовался литературой и просто открыл рот от удивления, когда в ответ на его вопрос: «а чем ты собираешься заниматься?» – я ответил, что историей идей и культуры.

– Эй, Ардевол, никто не занимается историей идей и культуры.

– А я – занимаюсь.

– Впервые такое слышу. Вот черт! История идей и культуры… – Он посмотрел на меня с недоверием. – Ты шутишь, да?

– Вовсе нет. Я хочу знать все: что происходит сейчас и что было раньше. Что нам известно и чего мы еще не знаем. Понимаешь?

– Нет.

– Ну а ты чем хочешь заниматься?

– Понятия не имею, – ответил Женсана. Он сделал неопределенный жест возле лба. – У меня еще ветер в голове. Но что-нибудь да образуется, найду чем заняться, вот увидишь.

Три хорошенькие смешливые девчонки прошли мимо них на занятия греческим. Адриа посмотрел на часы и распрощался с Женсаной, который все еще не мог переварить: как это – заниматься историей идей и культуры… Я пошел за девушками. У двери в аудиторию обернулся: Женсана по-прежнему размышлял о будущем Ардевола. Спустя несколько месяцев, холодным осенним днем, Бернат, учившийся уже в восьмом классе по скрипке, спросил Адриа, не хочет ли он сходить в Палау-де‑ла‑Музика послушать Яшу Хейфеца. Это уникальная возможность: маэстро Массиа рассказал, что Хейфец согласился выступить в стране с фашистским режимом, только уступив уговорам маэстро Толдра́. Адриа, во многих жизненных вопросах бывший еще совершенно невинным, в конце тягомотного занятия рассказал о приглашении маэстро Манлеу. Тот, помолчав, сказал, что не знает ни одного более холодного, высокомерного, омерзительного, тупого, жесткого, отталкивающего, отвратительного и надменного скрипача, чем Яша Хейфец.