Полина Раневская - Влюблена и очень опасна

• Название: Влюблена и очень опасна
• Автор: Полина Раневская
• Жанр: Современные любовные романы

Софья Алтуфьева – скромная помощница нотариуса. Зайчонок, пугающийся даже собственной тени. Но лишь до тех пор, пока ей не встречается герой ее романа. Выясняется, что влюбленный заяц – опасный заяц.

Андрей Спиридонов – нарцисс и эгоист, жених Софьи и по совместительству правая рука ее шефа. Волк в овечьей шкуре.

Юрий Креольский – деспот, тиран и самодур. Питон, обвивающий свою жертву и сжимающий ее до тех пор, пока не задушит.

Олег Креольский – брат-близнец Сониного шефа. Сильный и справедливый. Настоящий лев – царь зверей.

Ольга – бывшая девушка Олега. Эффектная красотка, как будто только что сошедшая с обложки журнала. Точно знает, чего хочет от жизни и умеет этого добиваться. Это лисица – хитрая, коварная и очень изобретательная.

Вам предстоят невероятное путешествие в мир интриг, любви, предательства и красоты, где все меняется с невероятной скоростью, и все не то, чем кажется на первый взгляд…

---

– И что помогало? – следователя явно заинтересовала моя теория. Подозревая, что у него тоже был свой «Креольский». Хотя, у кого его нет?

– Нууу, – протянула я, – как сказать. Смотря, что вы понимаете под «помогало». С одной стороны, не достигая поставленной цели, шеф только еще сильнее распалялся. В итоге мне в конторе доставалось больше всех. С другой… Я получала моральное удовлетворение от того, что не давала ему то, чего он так жаждал: моих слез, страданий и переживаний.

Наши взгляды с Казимиром Модестовичем встретились, и я, помимо интереса, прочла в его глазах уважение. Воодушевлённая, я продолжила свое повествование – уж больно не терпелось мне изложить свое мнение об отношениях с Креольским до того, как это сделают «доброжелатели». А может, сказалась неудовлетворенная и столь естественная потребность всякого человека быть выслушанным и понятым.

Увы, я просчиталась, и мои откровения обернулись в конечном итоге против меня же.

– Так может, это вы и убили шефа? – произнес дознаватель проникновенным шепотом, доверительно приблизив свое лицо к моему. Для этого он даже привстал и перегнулся через стол. – Признайтесь, облегчите свою душу. Да и на суде зачтется.

Отпрянув, я попыталась скрыть обуявший меня ужас.

– Вы что с ума сошли? – так, Софья, дыши глубже, не делай глупостей. Ты ни в чем не виновата, а, значит, и волноваться не о чем. Но я волновалась! И еще как! Паника горячей волной окатила мои внутренности, заставив сердце биться быстрее, сжав легкие и связав желудок в тугой комок. К горлу подкатил рвотный спазм – я ведь так и не выпила свою чашку чая. Глазами, размером с блюдце, смотрела я на сидевшего передо мной мужчину. Его, казалось, эта ситуация совсем не касалась. Хотя почему, казалось бы? Она действительно касалась его постольку, поскольку – он просто делает свою работу.

– Понимаю, вам нужно раскрыть преступление по горячим следам или как там у вас это называется? – я попыталась унять дрожь в голосе, но получилось не очень. Откашлявшись, продолжила уже более спокойно.

– Нет, я не убивала Креольского, и готова это доказать любым способом. Хотите проверку на детекторе лжи пройду?

Казимир Модестович недовольно скривился, но промолчал. Видимо старинным у него является не только имя, но и методы работы. Не нравятся парню новомодные «штучки». Я же крутила в голове прочие способы доказать свою невиновность. И тут меня осенило! Вот ведь балда, я даже рассмеялась, радуясь неожиданному открытию.

– Алиби! У меня ведь есть алиби! Спросите Андрея, я все время была с ним. Он подтвердит.

Сочувствие во взгляде Семенова, оборвало мое веселье. Побледнев, я схватилась за край стола, опасаясь грохнуться в обморок:

– Что с Андреем? С ним что-то случилось? – картины одна страшнее другой вихрем пронеслись в голове.

– Успокойтесь, Софья Семеновна. Все с вашим парнем в порядке, – следователь подошел к кулеру, набрал воды и подал ее мне. Ледяная жидкость прошла по горлу и пищеводу, моментально сковав их морозом. Слова следователя не помогли избавиться от беспокойства, ведь, если с Андреем все хорошо, почему этот человек выдвигает такие странные предположения? Уж не думает ли он, что мы с Андрюшей вступили в преступный сговор, вместе прикончив своего начальника? Или думает?

Пауза затягивалась, и я вспомнила присказку о том, что затянувшееся молчание означает рождение очередного милиционера. В данный момент появление на свет еще одного представителя этой достойной профессии меня как-то не радовало.

– Камеры наблюдения, – произнес, наконец, дознаватель тоном Мисс Марпл, раскрывшей преступление.

Я непонимающе уставилась на работника правоохранительных органов.

– Что простите?

– Я говорю, вы забыли про наружную камеру наблюдения.

– Ничего я не забыла. Просто не понимаю, почему вы ее упомянули.

Следователь устало вздохнул и тоном, которым обычно разговаривают с несмышлеными детьми, пояснил:

– Камера зафиксировала, что вчера вы в 17.30 вошли в это здание, после того, как его покинули все сотрудники, и пробыли здесь семь минут. Время, вполне достаточное, чтобы убить Креольского ножницами, забрать несколько папок и вывести из строя всю компьютерную технику. Из офиса вы вышли с огромной сумкой в руках, в которой вполне могут поместиться папки. Что в ней было, ваш жених не знает. Так что все сходится.

Я ошеломленно смотрела на мужчину, не понимая, о чем он толкует. Какие семь минут, какая техника, камеры и папки?!

– Я действительно возвращалась в офис, но за ключами! Спросите у Андрея, – надеюсь, звучащее в моем голосе отчаяние не будет расценено, как косвенное подтверждение вины. Я знаю, что не убивала шефа, но, благодаря СМИ, мне также отлично известно, что в тюрьмах томится огромное количество невинных людей. Пополнить их ряды отчаянно не хотелось.

– Спиридонов действительно подтверждает вашу версию, что, к слову, не исключает сговор. Но, видите ли, по словам вашего, хм, коллеги, когда он покидал офис, убитый был еще жив. После того же, как вы вернулись в контору, в нее больше никто не входил и не выходил. Мы тщательно просмотрели запись. Так что получается, либо ваш жених врет, и Креольского убили раньше, либо это сделали вы. Тем более что, по вашим же словам, у вас для этого имеются все мотивы.

– Ничего у вас не получается, – выпалила я, – Ни-чего-шеньки. Вы забываете, что в тот день в офисе не работал туалет, и поэтому была открыта дверь, ведущая в соседний с нами магазин. Так что, кто угодно мог попасть в кабинет шефа, убить его и спокойно удалиться.

Следователь сокрушенно покачал головой, демонстрируя совершенно неискреннее сожаление. Мол, я бы, конечно, поверил вам, но не могу.

– Видимо, именно таким и был ваш план, да, Софья Семеновна? Наверное, и санузел вы вывели из строя намеренно. Вот только видите-ли какая незадача. Директор «Витража» – того самого магазина, что расположен рядом с вами, оказался на редкость вредным типом. Вашему шефу еле удалось уговорить его расчистить проход, да и то буквально на несколько часов. Этого вы, наверное, не знали?

Я задумалась – действительно последний раз я посещала дамскую комнату часа за два до окончания рабочего дня, а после, разумеется, не проверяла, открыт проход или нет. Кто ж знал, что эта информация может мне понадобиться?

– Вот такие пирожки с котятами, – развел руками Семенов, – ты их ешь, а они мяукают.

– Но постойте, – мысли в голове путались, решительно не желая складываться в стройный ряд, – Наверное, есть какое-то другое объяснение произошедшему. Может быть, преступник проник через окно, – с тоской взглянув на зарешеченные рамы, произнесла я упавшим голосом. – Или, ну не знаю, через вентиляцию.

– Ага, или канализацию, – следователь явно веселился. – Нет другого объяснения, Софья Андреевна. Просто нет. Так что лучше покайтесь, чистосердечное признание, как говорится, смягчает наказание. И все такое. Я ведь о вашем благе пекусь. Мне-то что? Улик против вас и так достаточно: мотив налицо, возможность имеется. Дело-то, считай, закрыто. Осталось только взять одежду на экспертизу, снять отпечатки пальцев, сравнить их с теми, что на ножницах. Уверен, заключения экспертов лишь укрепят позицию следствия. Кстати, об одежде. Вы ее добровольно выдадите? Тогда оформим, как выемку. Можно, конечно, и ордер на обыск квартиры получить. В подобных обстоятельствах это труда не составит.

Меня затрясло мелкой дрожью. Обыск, выемка, экспертизы – давно забытые слова из институтской жизни. Специализируясь на гражданском праве, уголовному я уделяла совсем мало внимания. Выходило, что зря – те знания теперь бы мне сильно пригодились.

– Конечно, я выдам одежду добровольно. Вот только как это сделать, учитывая, что я сегодня в той же, что и вчера? Не идти же мне домой голой.

Следователь, неожиданно превратившийся в моего преследователя, выглядел озадаченным.

– Вы хотите сказать, что сегодня пришли в том же наряде, что и вчера?

Интересно, что его так удивляет? Неужели в своей практике он имел дело исключительно с гламурными барышнями, меняющими одеяния каждые пару часов? Надо же какой ревнитель моды.

Правда, эти свои размышления я решила держать при себе, ограничившись коротким кивком, означающим согласие.

– Хм. Как-то нелогично с вашей стороны.

Разыгрываемый в этом театре абсурда спектакль удивлял меня все больше. О чем толкует этот человек? По всей вероятности, Казимир Модестович оказался отличным физиономистом, что, в общем-то, неудивительно, учитывая специфику его деятельности. Во всяком случае, ответ на мой невысказанный вопрос не заставил себя ждать:

– Просто обычно преступники стараются избавиться от одежды, в которой они совершили убийство. Хотя вы, возможно, полагали, что совершили абсолютное «чистое» преступление. На самом деле, это невозможно. При таких повреждениях вас неминуемо обрызгало бы кровью. Пусть даже микроскопическими каплями. И можете не сомневаться – наши эксперты непременно их найдут.