Илья Деревянко - «Белые пятна» Русско-японской войны

• Название: «Белые пятна» Русско-японской войны
• Автор: Илья Деревянко
• Издательство: Эксмо, Яуза
• Жанр: Военная история
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13364-Х

Что мы знаем о Русско-японской войне 1904 — 1905 гг.? Россия стояла на пороге катастрофы, изменившей ход истории: до Первой мировой оставалось 10 лет и всего лишь 13 — до Октября 1917-го. Что могло произойти, если бы мы выиграли эту войну? И почему мы ее проиграли? Советские историки во всем винили главнокомандующего А.Н. Куропаткина, но так ли это на самом деле? Чей злой умысел стоит за трагедией Моонзунда? На эти и другие вопросы ответит книга И. Деревянко «Белые пятна» Русско-японской войны».

Автор отлично знает, о чем пишет. Он первым начал исследовать историю и организацию военных спецслужб Российской империи, опубликовав в конце 80-х — начале 90-х годов XX столетия целый ряд работ по этой теме. Одна из его книг, «Русская разведка и контрразведка в войне 1904 — 1905 гг. Документы», выпущенная в 1993 году издательством «Прогресс», уже спустя полгода была переведена на японский язык и издана в г. Иокогаме.

---

В качестве примера приведем отрывок из рапорта командующего войсками Киевского военного округа В.А. Сухомлинова военному министру от 30 апреля 1906 г.: «Считаю долгом доложить, что, по сведениям, сосредоточенным в окружном штабе, состояние неприкосновенных запасов в общем следует признать совершенно неудовлетворительным. Недостаток оружия: 92 079 винтовок, 4969 револьверов и 7445 шашек <…> ставит пехоту, а отчасти и кавалерию, в крайнее затруднение при мобилизации. Мобилизация же переформированных и вновь сформированных частей артиллерии и большей части запасных войск совершенно невозможна до пополнения недостатков <…> Государственное ополчение осталось без патронов, ополченская же конница, саперы и крепостные артиллерийские роты даже и без оружия, а батареи без артиллерии. Благодаря недостатку патронов (82 млн. 447 тыс. 645 штук) <…> войска нельзя считать обеспеченными даже и на первый период войны <…> Чрезвычайных артиллерийских запасов не существует. В передовом запасе имеется только часть имущества для артиллерии»{202}.

Для пополнения израсходованных запасов потребовалось немало времени. По данным Военного министерства, к лету 1906 г. (т. е. почти через год после войны) недоставало на складах: винтовок — 849 351, 3-линейных револьверов — 24 303, шашек — 101 133{203}, снарядов для скорострельной артиллерии — 875 000, легковых шрапнелей — 29 555{204} и т. д. Пороха после войны осталось в стратегическом запасе 20% от установленной нормы{205}.

К июлю 1906 г. удалось пополнить запасы боевых 3-линейных винтовочных патронов в Варшавском, Виленском, Киевском и Туркестанском военных округах, правда, по устаревшим нормам 1901 года. Тем не менее в других округах даже по этим нормам не хватало до комплекта — 169 101 356 патронов{206} (данные взяты по Казанскому, Петербургскому, Омскому и Иркутскому округам). В результате, бросив большую часть имевшихся в наличии материальных ресурсов на Дальний Восток, Россия оказалась почти безоружна на своих западных и азиатских границах.

Руководство снабжением армии предметами связи и инженерными средствами осуществляло Главное инженерное управление. Ему непосредственно подчинялись окружные и крепостные инженерные управления. Помимо шанцевого, саперного и строительного имущества к разряду инженерных средств в то время относились самые разные предметы воинского снаряжения, начиная с аэростатов и кончая водолазными аппаратами и пуленепробиваемыми жилетами (панцирями). В ведении управления находились Главный инженерный склад, окружные и крепостные инженерные склады. Ему непосредственно подчинялись «Главные начальники инженеров» военных округов со своим штатом. Собственных заводов инженерное ведомство не имело. Во время войны ГИУ продолжало по-прежнему выполнять текущую работу по усовершенствованию крепостей, строительству казарм и стратегических шоссе и т. д., однако основной его обязанностью, как и других главных управлений, стало обеспечение потребностей действующей армии (а кроме того, улучшение образцов инженерного имущества и разработка новых его типов). Следует отметить, что военные расходы значительно затормозили текущую работу в районах, не охваченных войной. Так, кредит на постройку стратегических шоссе был снижен за годы войны в 1,5 раза (с 2 400 000 руб. в 1904 г. до 1 600 000 руб. в 1905 г.){207}, на постройку казарм — почти в 2 раза (с 7 806 000 руб. в 1904 г. до 4 000 000 руб. в 1905 г.){208}, на работы по усовершенствованию крепостей — в 1,3 раза (с 7 756 500 руб. в 1904 г. до 6 060 000 руб. в 1905 г.){209}.

Что касается нужд действующей армии, то в этой области управление занималось ее снабжением инженерным имуществом, формированием инженерных частей (понтонных, воздухоплавательных, саперных, телеграфных, телефонных и минных рот и батальонов, а также инженерных парков) и комплектованием их рядовым и командным составом. По отношению к инженерным частям управление выполняло иногда некоторые интендантские функции, снабжая их, например, двуколочным обозом взамен парных и троечных повозок, непригодных в условиях дальневосточного театра военных действий{210}.

Проблемы, с которыми столкнулось в начале войны Главное инженерное управление, оказались во многом сходны с проблемами Главного артиллерийского управления. Не были запасены в достаточном количестве средства сообщения и связи, как то: полевые железные дороги, имущество воздухоплавательных батальонов, телеграфы, телефоны{211} и т. д. Пришлось в спешном порядке заказывать их заводам и закупать за границей. На это ушло немало времени, и армия получила все вышеуказанное со значительным запозданием. Особенно плохо обстояли дела с телефонами. До войны армия обеспечивалась ими в недостаточном количестве, а пехота не снабжалась вообще. Справедливости ради следует отметить, что вины ГИУ здесь не было. До войны оно неоднократно просило Военный совет выделить средства для снабжения пехоты телефонами, однако Военный совет денег не давал, и приходилось откладывать это мероприятие до лучших времен{212}.

В результате в начале войны телефоны оказались в армии лишь благодаря личной инициативе командиров полков. Аппараты были разных систем, часто неналаженные, иногда даже неисправные{213}. На полк приходилось не более одного-двух телефонов. Во многих случаях командирам полков, находящимся на передовой линии, приходилось докладывать командиру дивизии обстановку через конных ординарцев. Было много случаев, когда связь отсутствовала между дивизиями и даже корпусами{214}. Несмотря на все усилия ГИУ, армия была обеспечена средствами связи в достаточной степени лишь после поражения под Мукденом{215}.

Как и в случае с ГАУ, работу ГИУ во время войны осложнили его собственные недоработки мирного времени.

11 мая 1905 г. генерал-инспектор по инженерной части великий князь Петр Николаевич в своей речи при открытии совещания для разработки вопросов влияния современного военного искусства на развитие военного дела признался, что комплект шанцевого инструмента, положенный по табелю, оказался недостаточен{216}. В результате в ходе военных действий в армию пришлось высылать непредвиденно большое количество шанцевого инструмента.

Во время войны вопросы формирования и комплектования инженерных частей ввиду их немногочисленности не вызвали особых затруднений. Формирование проходило вполне успешно, а офицеры и военные инженеры незамедлительно командировались на Дальний Восток в соответствии с запросами командования. Задержки в их прибытии обусловливались лишь удаленностью театра боевых действий и перегруженностью железнодорожной сети.

Что касается снабжения армии, то Главное инженерное управление (как и артиллерийское) стремилось как можно быстрее выполнять запросы командования. В отличие от других главков, в начале войны ГИУ проявило немалую предусмотрительность. В докладной записке по управлению от 10 апреля 1904 г. читаем: «…за период бывших в 1900 г. военных действий в Китае убыль инженерного имущества (порча, утрата) достигла в среднем до 70% общего количества, состоявшего в войсках действующей армии. Принимая во внимание, что на заготовку большинства предметов инженерного имущества потребуется срок около года, признается необходимым приступить теперь же к образованию некоторого запаса инженерного имущества на замену могущего быть израсходованным, утраченным и попорченным за время похода и военных действий, хотя бы в размере 35% от всего состоящего имущества в войсках, находящихся в составе Маньчжурской армии. По представленной Главным инженерным управлением при отзыве от 17 февраля за № 2535 ведомости разного рода расходов, вызываемых военными обстоятельствами, на вышеуказанную потребность отнесено 826 000 руб.»{217}. Далее в записке перечисляется, что и как управление собирается заготовлять. Незамедлительно было сделано представление в Военный совет, который и утвердил его 15 апреля 1904 г.{218}.

В июне 1904 г. было ассигновано дополнительно 776 125 руб. на заготовку в запас 713 мин{219}. Подобная предусмотрительность сослужила управлению хорошую службу, особенно когда пришлось пополнять инженерное имущество, утраченное после поражения под Мукденом{220}.

История зачастую бывает противоречива и неоднозначна. В этом случае не является исключением и деятельность Главного инженерного управления в период Русско-японской войны. Наряду с известной добросовестностью и предусмотрительностью, оно проявляло порой консерватизм и нерешительность, особенно если дело касалось каких-либо нововведений. Приведем пример. В начале XX в. появился новый вид вооружения — ручные гранаты (они считались почему-то инженерным имуществом и находились в компетенции ГИУ).

В управлении долго дискутировался вопрос о промышленном производстве ручных гранат, но, наконец, там пришли к выводу, что гранаты — вещь хоть и полезная, но необязательная{221}. Поэтому промышленное их производство не было налажено, и гранаты пришлось изготовлять в действующей армии кустарным способом{222}. Сделанные таким образом гранаты отличались низким качеством и иногда взрывались в руках{223}. Лишь в конце войны Главное инженерное управление поняло, что допустило ошибку, и в июне 1905 г.{224} с разрешения Военного совета на производство ручных гранат было отпущено 96 969 рублей{225}. Изготовленные по всем правилам 20 000 гранат в действующую армию отослать не успели, так как война уже закончилась{226}. Тем не менее стоит отметить, что по мере развития боевых действий ГИУ постепенно избавлялось от консерватизма. Так, благодаря его инициативе в конце войны в армии появились пуленепробиваемые нагрудные панцири, прототип современных пуленепробиваемых жилетов{227} (см.: Приложение 3).