Александр Лукьянов - Раб сердец

• Название: Раб сердец
• Автор: Александр Лукьянов
• Жанр: Фэнтези

Автор категорически возражает против злонамеренных попыток отыскать какие-либо аналогии с действительностью в этом вторичном, подражательном, компилятивно-плагиаторском тексте, исполненном в жанре балаганного псевдофэнтези и не претендующим ни на какую степень литературности. Возможные совпадения в именах и характерах персонажей и реальных лиц являются абсолютно случайными!

(Иллюстрированный вариант размещён в формате pdf)

---

Он вспомнил, как поразили его рассказы о стоящем посреди болот тереме сгинувшего князя-призрака и о намерении Брана Учителя превратить терем в сердце Братства. Хотя… ммм… не только он был поражён… (-«Куда собираешься, Скурата?» — «Строить Братское Подворье.» Изумленно-восхищенный взгляд Светланы. — «А что это такое?» — «Пока сам не знаю»)

— Скоро моим придётся уходить. — сказал вдруг Славобор.

Задумавшийся было Скурата встрепенулся и вопросительно глянул на друга.

— Куда? — поразился он.

Славобор пожал плечами: — Туда, где понадобимся. Малые палаты наше отделение почти привело в порядок. Вставим новые окна, закончим обшивку — и всё. Потом придут печники, маляры, столяры. У вас-то, конечно на башнях работы побольше, не сразу управитесь. Тупики, закоулки, повороты. Крыши, опять же.

Скурата неопределённо хмыкнул. Славобор считался лучшим мастером на стройке. В его отделении железный порядок и лучшие трудовые показатели. Только вот приятелей у него почти нет, один Скурата. В одиночестве любой бы спятил, кроме Славобора. А ему работа заменила всё: семью, детей, друзей и знакомых. Наверное это не очень хорошо. Вот у него, Скураты, есть Светлана, ждёт в Матюкалинске. «Вдвое счастлив человек радостно идущий на работу и столь же радостно с неё возвращающийся.» — сказал тот же Бран. Значит, я — счастливый человек, решил Скурата.

У подъёмного моста к ним присоединился начальник отделения каменщиков Пряма Ступка.

— А, хомяки самодовольные… — вместо приветствия с отвращением сказал он.

— С чего бы это «хомяки»? — спокойно осведомился Славобор. — Доброе утро, кстати.

— Кому доброе, а кому… Хомякам брёвна и доски доставляют по расписанию, а мне, несчастному, кирпичи третьего дня не довезли, вчера — тоже. Ну, сколько можно?

— Напористее нужно быть. — нравоучительно заметил Славобор. — Хвать поставщика за шиворот и трудовое расписание ему в нос: — «Где положенное? Отчего не вовремя?»

— Угу. — согласился Пряма. — А он тебе в ответ: «Мастерские в Чистограде только начали восстаналивать, у меня каждый кирпичик на счету, не вы одни…»

— Напористее будь. — повторил Славобор.

Они вошли в распахнутые ворота входной башни. Дорогу перешёл матёрый полосатый котище. «Кыць-кыць-кыць!» — радостно завопил Скурата. Кот метнулся на свежеструганную балку крыши и сверкнул оттуда глазами.

— Скоро кошку привезут. — пообещал Пряма. — Со следующим обозом обещали.

— Конец местным лягушкам. — сделал вывод Славобор. — Половину он уже сожрал.

— Так уж половину… — усомнился Скурата.

— Да ты на морду и бока посмотри, он скоро с медведя будет.

Пряма спустился в подвалы. Они были осушены, каменщики выкладывали их кирпичом, но сыростью тянуло всё-таки очень заметно. Славобор свернул налево к малым палатам, а Скурата поднялся по лестнице на второй этаж Большой башни. Там уже находилось его отделение. Здоровенные парни в одних холщовых штанах сидели на пахнушем чистым дубом полу и подоконниках, а один из них самозабвенно терзал гусли. Прочие не очень в лад, но с удовольствием распевали стихи Видимира Обстоятельного:

Ах неженатая я единица!
Брана спросил я: Не надо ль жениться?
Есть у меня на примете юница,
Шустрая рыженькая озорница.

— Нравятся мне подчинённые. — задумчиво сообщил Скурата в пустой угол. — На работу пришли вовремя, сидят, поют.

— Руководителя ждём. — отложив гусли ответил плотник. — С указаниями.

— Сейчас укажу. — пообещал Скурата. — Значит так, сегодня предстоит…

…Славобор с помощником отправились за отделочными досками. Склад был устроен под навесом у входной башни.

— Слав, а Слав… — сказал шепотом помощник. — Ух ты! Кто это?

Славобор замер. Во дворе показалась стройное создание в испачканном красками сером балахоне и сером же платке поверх уложенных русых кос. Создание с заметным усилием несло ведра с льняным маслом.

— Доброго дня! — сказали плотники.

Девушка вздрогнула, остановилась и поставила вёдра. На её лице изобразился испуг. Мастера переглянулись.

— Может быть, помочь? — с надеждой спросил помощник. — Мы плотники, обшиваем малые палаты.

Девушка прищурилась и поправила платок.

— Ах вот оно что. — сказала она, подняла вёдра и вошла в терем. Помощник взглянул на Славобора. Тот смотрел вслед девушке.

— Иди. — сказал помощник. — Быстро! Вёдра тяжёлые, девушка слабая, пригожая, а ты вон какой здоровяк. Всему отделению стыд, ежели не поможешь.

6.

Из лешелюбских войск оборонявших Поползаевск двести бойцов являлись личной охраной Леня Поползая и первых чиновников. В самые голодные дни осады для них всегда находились обильные пайки, по каковой причине о сдаче отряд не помышлял. Воевода Кромеша заранее продумал план ухода.

— Дрисливые хомяки бегут из города сейчас. — говаривал он на совещаниях. — Мы хватаем дураков и вешаем за трусость. Потому что сами — умны и расчётливы. Мы-то уйдём в последний миг, когда брановы ратники ворвутся в Правительственную Хоромину. И выведем Поползая с его дармоедами. Тогда правителям не только не в чем будет упрекнуть нас, верных защитников народоправия, но даже придётся награждать. За мужество и стойкость, за заботу об отцах города, хе-хе…

Однако Лень Поползай оказался не таким уж выжившим из ума — за десять дней до падения города он тихо и незаметно исчез вместе с начальником службы государственной безопасности и телохранителями.

— Сука! — разочарованно сплюнул Кромеша. — Ладно, остались еще жирные уроды, трясущиеся за свои драгоценные шкуры, выручим их, пусть благодарят.

В день взятия Поползаевска отряд воеводы с шестнадцатью подопечными чиновниками и их семьями совершил дерзкий бросок в неожиданном для осаждавших направлении — к Полуденным Вратам. Пути им никто не преградил, через сутки изматывающего пути по ледяной хляби весеннего бездорожья поплзаевцы достигли заброшенной деревни, где остановились передохнуть. Там-то и произошло совершенно естественное преображение сознательных защитников свободы и народоправия. Они тщательно обобрали чиновников, наивно прихвативших семейные ценности, изнасиловали их жён и детей. Осмелившихся возражать прирезали.

— Уроды! — орал Кромеша, выкатывая глаза. — Придурки! Не хватило мозгов сообразить, что теперь один путь остаётся — в разбойники!

— А ты куда собирался улепётывать? — рассудительно возразил один из сотников. — В столицу? Ну, обгонишь Брана с его ребятами на пару месяцев. Ну поблагодарят тебя Крысень с головастиком. Ну, навесят на брюхо блестящих цацек за отвагу. Так что с того? Потом опять драпать, теперь уже из столицы? Неужто не допёрло, что это — начало конца. Каждый теперь о своей башке должен печься. И чем умней эта башка, тем старательней будет о себе думать.

Воевода, остывая, сплюнул: — Пёс с вами, мудрецы задрипанные… Что предлагаете?

— Пойдём к реке Рунной. Там много сёл, есть где развернуться. Нас две сотни, все при добром оружии. Прокормимся. Кто из землероек осмелится поперёк дороги встать?

По странной случайности тридцать второго дня травеня месяца шайка Кромеши вышла именно к тому месту, где Ждан Ратник обучал первую полудружину тяжелой пехоты, вооружённой чистоградскими мастерами по брановым образцам.

Воины построились, приставили выгнутые прямоугольные щиты к ноге и внимательно слушали сидящего на вороном коне Ратника.

— В общем, неплохо. — говорил тот. — Но пределов совершенства для хорошего бойца нет. Всегда можно сделать лучше. Так что будем учиться, учиться и учиться.

— Отдохнуть бы хоть денёк… — пробурчал под нос небритый пехотинец во втором ряду, но Ждан услышал.

— Знаете, когда хороший воин отдыхает? — вкрадчиво спросил он. — Правильно, только в могиле. А пока жив — набирается сил и умений, устали не зная. Начнём.

Пехотинцы пришли в движение, продели левые руки в ременные петли щитов, уплотнили строй, вытащили из заспинных связок тяжёлые дроты.

И тут из-за блестящего лакированной молодой листвой березняка вывернули первые ряды отряда Кромеши. Даже встав на разбойную тропу они всё-таки оставались опытными вояками. Завидев впереди ратников в чёрных доспехах под алым знаменем с солнцем, Кромеша рявкнул: — Сплошной строй, копья наперевес!

И его сообщники мгновенно повиновались.

Ждан Ратник тут же оценил обстановку.

— Кто там хотел отдохнуть? — загремел он, выхватывая меч. — Обещаю после обеда полдня безделья! Правда, сейчас придётся поработать. Докажите, братья, что не зря время на ученье тратили. Всем молчать, слушать меня! Отставить учебную готовность! Напра-во! К настоящему бою го-товьсь!