Анатолий Силин - Убийца среди нас

• Название: Убийца среди нас
• Автор: Анатолий Силин
• Жанр: Полицейский детектив

«Милицейский» детектив. Содержание романа основывается на реальных событиях. Книга рассказывает о борьбе воронежских правоохранительных органов с преступностью.

---

Пригибаясь, переместились к краю траншеи. До дома метров пять-шесть. Это как раз тот самый проезд, что оставлен как ловушка для техники. Пора, однако, начинать…

Как только стрельба немного поутихла, Красавин с ростовчанином выпрыгнули из траншеи и в несколько прыжков преодолели простреливаемый сектор. Это уже хорошо, это уже совсем неплохо. Посмотрим, кто кого…

Теперь они для боевиков недосягаемы. До объекта метров тридцать пять-сорок. Отвлечь внимание врага огнем должны десантники, которые сидят в траншее. Как только начали стрелять по объекту, тут же в подвальные оконца полетели гранаты. И Красавин с напарником, подбежав, тоже бросили в подвал по гранате. Группа боевиков была уничтожена полностью, а окопы, занимаемые боевиками на пустоши, забросали гранатами с трех сторон. Двух чеченцев взяли в плен, остальные были убиты. Красавин выставил боевое охранение, так как вполне возможно было нападение врага.

— Вот это дали, — улыбнулся, утирая пот со лба, ростовчанин. — Дрались, можно сказать, как львы.

— Еще бы часок прочухались и ни одного льва не осталось бы, — с иронией заметил Красавин. Он тоже вспотел, хотя только что замерз.

— Ты, командир, голова, умно все придумал, а главное, быстро.

Старшие групп доложили о потерях с обеих сторон. С нашей четыре десантника были убиты и трое ранены, двое из них тяжело. Раненых и пленных надо было побыстрее отправить к месторасположению основных сил. Но бронетранспортер подбит, на чем отправишь? И ждать нельзя. Прошлись по домам. Кое-как одного жителя упросили дать свою машину…

Отправив раненых и пленных, десантники немного расслабились, но Красавин был начеку. Стрельба в разных районах города то вспыхивала, то стихала. Где-то недалеко отчетливо слышались выстрелы из гранатометов. В чем же дело? Почему колонны не пришли?

Своих дождались ближе к обеду. На бронемашинах прибыла рота из первого батальона и взвод разведки. Красавин доложил командиру роты обстановку.

— Сработано профессионально, — сказал тот Дворкину. — Не каждый офицер бы так справился. Молодец, да и только. Все, отдыхай, теперь я займусь.

Подошел и обнял Петра Дворкин:

— Как же я за тебя боялся! Слава Богу, все хорошо закончилось.

— Да пока вроде ничего, хотя есть потери.

— Знаю, знаю. Нам твои посланцы уже все рассказали. Но могло быть и хуже, ведь полку готовилась ловушка. Да, Кичкаев убит, опять снайпер. Жаль парня… — вздохнул. — Но ты молодец. И раненых с пленными сразу куда надо отправил. Пленные боевики на многое глаза нашим отцам-командирам открыли. Ведь те думали, авось задавим. Не вышло на авось-то.

— Эх, Кичкаев, Кичкаев, — Красавин опустил голову. Долго молчали. Потом Петр спросил: — Но почему не пришла колонна? Что-то случилось? Мы ждали-ждали.

— Тут, брат, стряслась такая заваруха, такой провал, что, кажется, все перевернулось с ног на голову. В общем, танкисты напоролись на засады, и их начали щелкать. Столько понащелкали, что страшно сказать. Из гранатометов и ручными гранатами со всех сторон били по танкам, а снайперы не давали выйти танкистам. Боже мой, столько ребят по-дурацки погибло! Срочно пришлось идти им на подмогу. Как же прав был отец, когда предупреждал, что в Чечне можно по самую макушку завязнуть. Так и получилось…

Петр кивнул:

— Я сам в этом убедился. Кругом огневые точки. На каждой улице, в каждом переулке. Кстати, у нас тут появились новые, которых раньше не было. Это уже после нашего "языка".

— Так у нас хоть были разведданные, а в соседних частях вообще шли напролом! И так схлопотали. А снайперы? Помнишь, отец говорил? Все подтвердилось.

— Ты скажи, что с наступлением, будет или нет?

— Я знаю, что пока оно сорвано из-за чьего-то жуткого головотяпства. Война необычная: кого, куда и как бить? Что, всех подряд? Сам говорил, что на лбу у них не написано: боевик это или мирный житель? Ладно, я тебя совсем заболтал, а ты же с утра ничего не ел. Пошли в БТР, накормлю. Капитан теперь сам всем займется.

— Выходит, наступления не будет?

— Я этого не сказал, — Дворкин остановился. — Да, начало не в нашу пользу. Если честно — то сорвано. Но наступление будет, хотя и, наверное, с большими потерями. Теперь начнем дубасить по городу с воздуха, потом опять пойдем вперед, пока не остановят. Вновь примемся бомбить. Но сверху не всегда видно, на кого упадет бомба. Боюсь, что в Кострому мы вернемся не скоро. Это уж точно.

XI

Да, война велась так, как говорил об этом после наступления на Грозный лейтенант Дворкин. Если на земле с боевиками не получалось, начинали долбить их с воздуха. В откровенных разговорах солдаты и офицеры матерились на тех, кто развязал войну, кому она была нужна.

Возвращение полка на места постоянной дислокации задерживалось. Даже Дворкин, при его-то связях, не знал, когда придет замена.

Красавин не сразу, но все-таки решился написать матери о том, где теперь служит. Но писать старался так, чтобы она меньше волновалась. Первое время, судя по ответам, мать себе места не находила. Да и немудрено: столько было противоречивых передач и газетных статей про войну в Чечне. Потом мать немного успокоилась. Писала, что стала чаще ходить в церковь и молиться за него. Каждое послание начиналось с того, сколько раз она побывала в церкви, сколько поставила свечек и как просила Бога хранить сына. Да, мать Красавина — единственное и, пожалуй, самое святое, что было и осталось в жизни. Сам поблагодарил Бога, что не умолчал про Чечню. Теперь трудности и лишения переносились им спокойнее: помогали письма из дома. Петр видел, как мучились те десантники, кто не сообщил родным об отправке в Чечню, и как им не хватало писем из дома.

Алена писала довольно часто. Подробно излагала новости, произошедшие в Полянске. Получалось это у нее интересно, и через переписку Красавин все больше привязывался к ней, часто думал о девушке, представлял их встречу.

Алена прислала свою фотографию, написала о родителях, дедушках, бабушках, младшем братишке. Только теперь наконец-то вспомнил, чья она дочь — родители Алены еще молоды. Так получилось, что на нее он не обращал внимания.

А Алена на фотографии ребятам понравилась. Командир долго ее рассматривал и потом сказал:

— А тебе не кажется, что она и моя жена чем-то похожи? Нет, точно! Смотри, глаза, нос…

Красавин спорить не стал, похожи так похожи. На фотографию и сам часто заглядывался.

С Дворкиным они были неразлучны. Лейтенант говорил, что Петр ему как родной брат. В свободное время мечтали о послевоенной жизни. Дворкин обещал пригласить в родной Сибирск, познакомить с матерью, женой. У них дача, а места на Ангаре такие, что залюбуешься! Петру хотелось побывать у друга, но это после службы. Зачем сейчас загадывать? Загадывать он не любил.

Получал письма и от сестры. Жизнь у нее шла без особых изменений, хотя, судя по письмам, изменения все же были. Подрастал сын Мишка. Сама устроилась, правда, уборщицей на работу в зверосовхоз, а малярничать бросила. Купила швейную машинку и пошла учиться на курсы кройки и шитья. Со стариками живет дружно, они во внуке души не чают. В каждом письме сестра приглашает Петра в гости. Ясно, что после увольнения навестит.

XII

Ночью Петр спал плохо: снились дурацкие сны. Утром рассказал о них вологжанину. Тот рассудил по-своему: день без еды, а на ночь живот набил, вот и мучился. Красавин не согласился — раньше перед сном тоже переедали, но такой беспокойной ночи, как в этот раз, не было. Скорее всего, нервы стали сдавать. Стычки с боевиками, ночные рейды в разведку просто так не проходят. Петр где-то читал, что человек даже от нормальной жизни со временем устает, а тут Чечня, где каждый день — испытание. Нет, ночные кошмары не случайны. Душа будто предчувствует недоброе.

Наступил день как день: зимний, хмурый, неуютный. Что же он преподнесет?

Из штаба полка вернулся командир взвода. Старается держаться спокойно, но не очень у него получается, явно чем-то озабочен. Попросил Петра отойти в сторонку — значит, новость не для всех. За время службы в Чечне Дворкин сильно изменился. Это был уже не тот мечтательный лейтенант, которому хотелось проверить себя на прочность. Такая проверка хороша, когда все находятся в одинаковом положении, но он-то знал, как барствуют и берут от жизни все сынки "новых русских". Этих в Чечню на аркане не затащишь. Выводила из себя дикая несправедливость — зачем надо было заваривать в Чечне кашу, чтобы потом вот так ее расхлебывать? До глубины души Дворкина потрясла и смерть Хромых…

— Завтра утром в Грозный пойдут две группы, — сказал он Петру. — Одну поведешь ты, другую — я.

— Спасибо за доверие, но почему ты, командир?

— Сам попросился. Пойми, я тут ни разу в разведке не был. Полк выведут и вспомнить нечего будет, — попытался пошутить Дворкин, но шутка получилась какая-то невеселая.