Лора Бекитт - Запретный рай

• Название: Запретный рай
• Автор: Лора Бекитт
• Издательство: Книжный Дом
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-985-17-0502-9

В далеком 1846 году на одном из островов южных морей судьба свела француженку Эмили Марен и вождя полинезийского племени Атеа. Ради белой девушки Атеа бросает свою невесту, красавицу Моану, а Эмили готова променять жизнь в Париже на любовь «дикаря». Но влюбленные еще не знают, какие испытания ждут их на пути к запретному счастью…

---

— Полагаю, в таких условиях у человека нет ни малейшего шанса, — сказал Морис, по телу которого пробежала дрожь.

— У европейца. Полинезийцы же буквально дружат с ними!

— С акулой невозможно подружиться, это самая тупая тварь на свете. Она глотает все, что попадется. Прикосновение ее шкуры сдирает куски кожи. Она способна парой укусов расчленить тело человека.

— Она сожрет его, — согласился Буавен, а Морис спросил:

— Зачем вам это, мсье Питоле?

Губернатор зевнул.

— Если Атеа согласится, это сделает ему честь. Все-таки он умрет, так сказать, в естественной для себя среде, а не будет повешен. А мы немного развлечемся.

— А вдруг он победит? Тогда вы его отпустите?

Питоле рассмеялся.

— Я пообещаю ему это.

Тайль не нашел слов, потому промолчал. Он не знал, как поступить, но, по-видимому, от него ничего не зависело. Если губернатор твердо решил устроить эту жестокую забаву, он так и поступит.

— Кстати, капитан, — сказал Менкье Морису, когда они вышли из дома Питоле, — я получил приказ о вашем повышении. Теперь вы главное лицо на Хива-Оа.

Он ожидал, что Тайль обрадуется, но тот лишь задумчиво кивнул.

У капитана мелькнула мысль обратиться за поддержкой к отцу Гюильмару, но затем он решил посоветоваться с Моаной, которая ждала на берегу.

Выслушав Тайля, девушка сразу сказала:

— Атеа согласится. Он не упустит такую возможность.

— Но это верная гибель! Человек бессилен против огромной голодной акулы. Тут не поможет никакая мана.

— Он сам выбрал свою судьбу, — сказала Моана и отвернулась.

Атеа доставили на берег, в тюрьму, и над ним состоялся показательный суд, в чем не было особой нужды, так как приказ о повешении вождя с Хива-Оа был подписан еще прежним губернатором.

На Нуку-Хива шли приготовления к казни. На возвышении была построена большая виселица. Одновременно нескольким туземцам было приказано заманить в лагуну одну из крупных акул: для этого Питоле не пожалел свиной туши.

Морис Тайль наведался к отцу Гюильмару, а тот, в свою очередь, отправился к губернатору. Однако Питоле не захотел беседовать со священником об акульем цирке и гладиаторских боях. Отец Гюильмар побывал и в тюрьме, где предложил Атеа исповедоваться и причаститься перед смертью. Вождь коротко, но твердо отказался.

Через несколько дней капитан узнал, что акула заперта в лагуне. Местных жителей предупредили о том, чтобы они не совались в воду. Многие ходили посмотреть на пленницу, но, несмотря на прозрачность воды, на глубине она была почти незаметна.

Хотя губернатор запретил кормить акулу, Морис, не выдержав, бросил в лагуну дохлую крысу, и ему посчастливилось увидеть огромный треугольный плавник и длинную темную тень, наводившую ужас.

В день казни все было таким, как и прежде: теплое дуновение пассата, большие волны, разбивавшиеся об ожерелье коралловых рифов, кокосовые пальмы, склонившие к воде свои развесистые кроны. Губернатор сидел в кресле, которое стояло на специально построенном постаменте. По правую руку от него расположились Буавен и Менкье, по левую — Морис Тайль и Моана. На берегу было много вооруженных солдат. Местные жители толпились поодаль.

Моана оказалась единственной женщиной в компании мужчин. Капитан объяснил губернатору, что она содействовала установлению власти белых на Тахуата, и тот небрежно махнул рукой, позволив ей сидеть рядом с Тайлем. Не последнюю роль сыграла и красота девушки, хотя, дабы не приковывать к себе мужские взгляды, Моана завернулась в пеструю ткань, целомудренно прикрывавшую и грудь, и плечи, и ноги.

Привели Атеа. Он не двигался и молчал. Ветер перебирал его густые волнистые волосы, по гладкому смуглому телу пробегали солнечные блики, а большие глаза были мрачны и печальны.

Морис заметил, что молодой вождь смотрит поверх их голов, на холмы, на небо, которое он видел в последний раз.

Приказав подвести пленника поближе, губернатор обратился к нему:

— Я знаю, что ты отказываешься разговаривать с нами, Атеа, и все же, полагаю, тебя заинтересует то, что я скажу. Я предлагаю заменить казнь через повешение на кое-что другое. Но прежде хочу спросить про ожерелье из акульих зубов у тебя на груди. Ты сам убил всех этих тварей?

Морис не ожидал, что вождь ответит, однако тот сказал:

— Нет. Большинство из них поймали мои предки.

— И все же у тебя есть опыт сражения с акулами? Ты не боишься их, ведь так? Я наслышан о твоей храбрости и сверхъестественной силе, которую почитает ваш народ.

Атеа молчал, и тогда Питоле продолжил:

— В этой лагуне заперта серая акула. Не три и не две, а всего одна. Это справедливо. Полагаю, она достаточно голодна, чтобы напасть на человека. Если тебе удастся победить это чудовище, я обещаю пересмотреть приговор.

Атеа смотрел на него полубезумным от надежды и муки взором.

— Вы отпустите меня на свободу?

— Наивный дикарь, — тихо произнес Питоле, после чего громко выкрикнул: — Да, ты получишь свободу! — И вновь перешел на шепот: — В своем полинезийском раю.

Полинезиец размышлял не более нескольких секунд.

— Я согласен.

— Я знал, что ты не испугаешься.

— Я должен справиться с акулой руками, закованными в цепи? Без оружия? — в его вопросе не было и тени иронии.

Питоле любезно улыбнулся.

— Разумеется, нет. Снимите с него оковы.

Когда это было сделано, губернатор бросил Атеа кинжал.

— Держи! Как видишь, я на твоей стороне.

Морис заметил, каким безукоризненно точным и ловким движением молодой вождь поймал оружие, сколь уверенно сомкнулась его ладонь вокруг костяной рукоятки. Атеа сразу сделался сильнее. Мана заиграла в нем, словно солнечный свет в сердцевине драгоценного камня.

В этот час в лагуне почти не было волнения: волны разбивались о внешнюю часть рифа. Были хорошо видны как мертвые тела кораллов, скрепленные и сцементированные известковыми водорослями и устилавшие дно, так и красные, розовые, желтые и оранжевые кружева полипов, живущих колониями ближе к поверхности.

Когда Атеа вошел в воду, Питоле сделал знак солдатам, и те бросили следом небольшой кусок свежего мяса. И тогда все увидели акулу. Проглотив жалкую подачку, она плавала кругами и всплескивала хвостом. Тайлю казалось, что он может разглядеть даже лоснящуюся голову и маленькие злые глаза.

Серая хищница была огромна. Пятнадцать, а может, и все двадцать футов. Морис закрыл глаза. Он не сомневался в том, что вскоре прозрачная вода лагуны обагрится кровью. Кровью Атеа.

Несколько сотен расположенных тремя рядами зубов в пасти акулы — и один-единственный кинжал. Покрытая твердыми и острыми чешуйками шкура чудовища — и обнаженная кожа человека. А еще большой вес, растягиваемая до невероятных размеров пасть, великолепное обоняние и удивительная маневренность хищницы.

Очевидно, дожидаясь благоприятного момента для выпада, Атеа не спешил воспользоваться кинжалом. Несколько тычков в глаза и жабры — и акула отплыла на безопасное расстояние. Но только на время.

Взоры и французов, и маркизцев были прикованы к воде. Казалось, никто не осмеливался дышать. Обозленная акула кружилась возле человека, то погружаясь, то вновь всплывая на поверхность. Стараясь угадать направление движения чудовища, Атеа не отрывал взгляда от его плавника. Стоило ему прозевать акулий маневр, как взмах ее хвоста содрал ему кожу на левой ноге от бедра до ступни.

В тот миг, когда хищница решилась на мощный бросок, полинезиец стремительно нырнул под нее и сделал отчаянный выпад. Прозрачная вода густо окрасилась кровью, но непонятно — чьей. Морису чудилось, что он различает куски человеческого мяса, стремительно поглощаемого акулой.

Тут капитан сообразил, что совершенно забыл про Моану. Повернувшись, он увидел, что девушки нет рядом. Куда она подевалась? Почему он не заметил, как она исчезла, не видел, куда она пошла?

Когда над водой появилась голова полинезийца, все, кто был на берегу, испустили суеверный вздох. Казалось, по берегу пронесся порыв ветра.

Сильнейшим ударом Атеа проткнул хищнице брюхо и рывком довел разрез до конца. Сейчас все видели, что в лагуне плавают не клочья человеческого тела, а огромные акульи кишки.

Вождь, пошатываясь, подошел к помосту, на котором восседал губернатор. По ноге Атеа струилась кровь, но он не обращал на это внимания.

— Я сделал, что вы хотели. Теперь я свободен, — твердо произнес он.

— Не совсем так, — ответил Питоле, — для пересмотра приговора требуется время. Пока тебе придется отправиться обратно в тюрьму.

Что-то в лице Атеа словно раскололось пополам, и в следующий миг почти неуловимым движением он метнул кинжал в губернатора. Тот успел увернуться, и оружие вонзилось в грудь вскочившего с места Буавена.