Евгений Плющенко - Другое шоу

• Название: Другое шоу
• Автор: Евгений Плющенко
• Издательство: РОСМЭН
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-353-02905-2

Олимпийский чемпион Евгений Плющенко, в свои 24 года ставший легендой фигурного катания, часто дает интервью. Но редко бывает откровенным.

В своей книге он впервые рассказывает о тех трудностях и проблемах, с которыми довелось столкнуться на пути к славе: о голодном детстве, о дедовщине в фигурном катании, серьезных травмах, сопровождающих его с первых шагов, — без них немыслим большой спорт. Евгений рассказывает о своей личной жизни, о свадьбе, рождении сына и скандальном разводе. Об интригах вокруг мирового первенства по фигурному катанию и конфликтах, которые приходится преодолевать каждому мужчине. О закулисье самого популярного телешоу «Звезды на льду» и большой политики.

---

Отчего так случалось? Объяснений этому непонятному явлению не нахожу до сих пор. Может быть, так реагировало золото на мою мощную энергетику, а может, просто золото — не мой металл.

После того как лопнули несколько перстней, я перестал носить золото и тратить на него деньги; увлечение само собой сошло на нет.

Когда женился и надел обручальное кольцо, я все ждал, когда же оно лопнет. И оно действительно лопнуло, правда, в переносном смысле — я развелся.

Но я не считаю страсть к золоту признаком звездной болезни. Если человек покупает украшения, это всего-навсего означает, что у него есть возможность их покупать.

Чуть позже у меня появилась еще одна страсть — машины. Дорогие, спортивные, красивые и очень быстрые.

В 11 лет Мишин взял меня с собой на семинар в Париж. Я показывал элементы, которые за мной должны были повторять другие фигуристы, приехавшие на этот семинар. На меня смотрели тренеры, взрослые спортсмены и дети со всей Европы. Я катался по восемь часов в течение шести дней. Уставал ужасно. И кроме катка и гостиницы, ничего не видел. Только однажды мы с Алексеем Николаевичем прошлись по магазинам на Елисейских Полях и посмотрели на Эйфелеву башню. Никакого «Вау!» от заграницы у меня не было. Я просто много работал и постоянно уставал.

Но именно там, в Париже, я впервые сел за руль.

Я очень устал после тренировки. В раздевалках Дворца спорта — холод, на улице — дождь. А мне нужно было дождаться тренера.

В результате меня посадили в чей-то «Опель Вектра», откинули сиденье, и я заснул.

Пришел хозяин машины, а с ним русский парнишка, который отлично говорил по-французски.

— Хочешь посидеть за рулем?

— Конечно!

Я стал трогать ручку коробки передач. С первой скорости переключился на вторую, потом на третью… Сон как рукой сняло. Правда, я тогда еще ничего не знал о вождении, не знал даже, что, когда переключаешь сцепление, нужно выжимать педаль. Но вреда никакого от моих упражнений для машины не было, ведь у нее даже зажигание не было включено. Француз заметил, что мне интересно, и стал все показывать и объяснять. Тогда-то я и понял, как водить машину. Это было круто.

«Опель Вектра» стал самым ярким впечатлением от моей первой поездки за границу.

В 14 лет я купил машину отцу, а через два года — себе. Это был «Фольксваген Гольф», почему-то темно-зеленого цвета, хотя моими любимыми цветами всегда были черный и серебристый.

Отец уже жил с нами в Петербурге и учил меня вождению. На тренировки во Дворец спорта я ездил за рулем, а папа сидел рядом и руководил процессом, подсказывал, когда надо было перестраиваться из ряда в ряд и правильно держать дистанцию.

Следующую машину — «Ленд Крузер» — я купил для нашей семьи. Она большая, словно приспособленная для путешествий, родители даже ездили на ней в Волгоград.

Когда началось мое увлечение машинами, я имел обыкновение приходить в магазин и не задумываясь покупать понравившийся автомобиль.

Я купил себе классную спортивную машину, очень быструю и удобную. Потом появился «Мерседес». Несколько машин мне подарили друзья.

Увлечение автомобилями еще не оставило меня, но сейчас я уже несколько умерил аппетиты. А какое-то время назад у меня был целый автопарк, машин шесть или семь. Часть из них стояла на стоянке, часть — в гаражах.

Мне нравилось, проснувшись утром, решать, на какой машине ехать. Выбор зависел от настроения и запланированных на день дел.

В семье не разделяли моих увлечений, и мама иногда спрашивала:

— Женя, зачем тебе целый автомобильный парк?

— Мне надо!

— Женя, так нельзя!

— Мама, я уже взрослый и самостоятельный и знаю, что делаю!

Мы спорили, я обижался на нее и уезжал. Но всегда минут через пятнадцать перезванивал:

— Мам, ну ты прости. Я дурак и был не прав!

Я понимал, что мама все правильно говорит, но в тот момент ничего не мог с собой поделать. Мне надо было до всего дойти своим умом, в том числе и до того, что столько машин мне действительно ни к чему.

Шиковал я недолго. Пришло понимание, что автомобили, даже самые классные и дорогие, — это всего лишь железки, которые гниют и падают в цене.

На сегодняшний день у меня всего две машины. Думаю купить еще третью, и будет самое то.

Потом меня охватила новая страсть: я увлекся часами. Мне их дарили, я и сам покупал. У меня были часы самых известных марок мира, и однажды дома их скопилось столько, что можно было открывать магазин.

Потом и это увлечение прошло. Хотя часы люблю до сих пор и не могу пройти мимо магазинов, где их продают, особенно в аэропортах, в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке. Обязательно заглядываю — хотя бы посмотреть. В последнее время я стараюсь часы не покупать, сдерживаю себя. У меня есть свои трудности, проблемы. Есть семья: мои родители, сестра с племянницей, сын, есть мое будущее. И если появляются деньги, надо их вкладывать во что-то стоящее.

9. Поклонник и поклонницы

В 18 лет меня накрыло: я влюбился.

Мы с друзьями ехали на моей «десятке» — была у меня такая машина с секретом: с виду простенькая, а мотор — зверь, любой спортивный автомобиль на дорогах делала.

Проезжая по Невскому проспекту, мы заметили красивых девчонок. Остановились и познакомились.

Подбросили их до Московского вокзала.

Мы ехали всего минут пятнадцать, но именно в этот момент что-то произошло. Все, кто находился в моей «десятке», словно перестали для меня существовать. Осталась только Ульяна.

Никаких признаний я, естественно, не делал. Просто, расставаясь, мы обменялись телефонами.

Этот номер стал смыслом моего существования в следующие три недели. Я звонил беспрерывно и сосредоточенно слушал длинные гудки: там никто не подходил. В какой-то момент я решил, что девушка меня обманула, дала какой-то другой номер, от фонаря. И когда я почти поверил в это, гудки закончились, и прозвучало долгожданное «Алло!».

Я пригласил Ульяну пообедать. Она отказалась, сославшись на занятость. Я перезвонил и пригласил поужинать. Она снова не могла.

Я звонил ей каждый день, но всякий раз у нее находился предлог, чтобы отказаться от встречи. Я решил, что просто ей не хочется меня видеть, что ей все равно. И, как человек воспитанный, она считает неудобным взять и сказать об этом прямо. Тогда я перестал ее беспокоить.

Через какое-то время раздался звонок:

— Женя, привет! Это Ульяна. Я сегодня свободна, и мы можем встретиться.

Мы встретились. И больше уже не случалось такого, чтобы Уля не брала трубку. А я так ни разу у нее не спросил, почему она в самом начале не реагировала на мои звонки.

Я был счастлив. И уже не представлял, как мог жить до встречи с ней. Влюбился по уши, влип.

Каждый день через весь город я летел к ней. Я не назначал Ульяне свиданий — она жила на окраине, в довольно проблемном районе Питера, и я не мог позволить, чтобы она оттуда добиралась ко мне на каких-нибудь попутках или такси. Я сам за ней заезжал, и мы отправлялись куда-нибудь гулять. А потом я уговорил ее переехать в мою квартиру.

Ульяна работала в модельном бизнесе, и мне это не нравилось категорически. Я поставил условие:

— Я буду полностью тебя обеспечивать, но ты бросаешь свой бизнес и больше нигде не снимаешься.

Уля послушалась. Я уговорил ее поступить в институт. Сейчас она, наверное, уже получила высшее образование. По крайней мере мне бы этого очень хотелось — она умная и очень милая девчонка.

Тогда я не часто уезжал из Питера. Но уже примерно через год все изменилось, я постоянно путешествовал: у меня то соревнования, то шоу. А Ульяна оставалась одна и очень скучала.

Однажды, когда я вернулся, она сообщила:

— Мне сделали очень выгодное предложение, и я буду сниматься.

Она решила вернуться в свой модельный бизнес, который я ненавидел всеми фибрами души. Я ревновал ее к фотокамерам, и мне абсолютно не хотелось, чтобы ее портреты тиражировали журналы и какие-то посторонние люди любовались на нее.

Начались конфликты, мы ругались.

Я все прекрасно понимал: она молодая и красивая, ей хочется внимания, хочется развлекаться, ходить по клубам. Ей нужен человек, который находился бы постоянно рядом, уделял ей достаточно внимания, восхищался ею. Я-то как раз восхищался и очень ее любил, но постоянно рядом быть не мог. Тем более что соревнования предполагают особый, жесткий режим: о ночных вечеринках не могло быть и речи.

Мы просто оказались людьми с разных планет. И однажды я предложил расстаться. Она согласилась.

Вот такая история.

Мы прожили с Ульяной три года, и я совершенно не жалею об этом. Мне очень хочется, чтобы она была счастлива.

За эти три года произошло многое: моя популярность резко возросла. Так сложилось, что именно в это время, когда я встретил свою любовь, меня стали одолевать поклонницы. Эти девушки каким-то странным образом не только узнавали мой адрес, номера домашнего и мобильного телефонов, но и пытались проявлять свои чувства.